Прощание славянки

Р.Р. Толкин

«Властелин Колец».

— Еще бы кукол прихватила! — возмущенно фыркнул Бен. — Там, куда мы направляемся, должно быть полно книг, хороших и разных. Погоди, — смягчился он, — это та старая книга… отцова?

— Угу, — понуро подтвердила Лида. — Я взяла… Мы ведь не знаем, что с нами случится. Но нет такой печали, которую эта книга не могла бы исцелить.

— Вроде анестезии, что ли?

— Да. Пусть она всегда будет со мной…

— Мы с Лидой идем мыться! — заявила Катя тоном, не терпящим возращений. — Ты, пожалуйста, отвернись и не смотри.

— Время не располагает для купаний…

— Мы постараемся быстро, — попыталась объяснить Лидия.

— Хорошо… Ладно. Только потом сразу же в термомешки, а то разболеетесь, и лечи вас потом. Привал устроим прямо здесь, тут по-любому безопаснее, чем на берегу.

Они дотопали до мелководного болотца, воровато разделись. Катя без церемоний зачерпнула котелком холодную болотную воду и окатила Лиду с ног до головы. Та скукожилась, но подавила визг. Мылись не быстро, а очень быстро. Грязное белье свернули в узел и, привязав к нему камень, утопили в болоте. Меньше, чем через четверть часа, девушки вернулись на поляну.

— Мы идем, — беспечно крикнула Катя. — Отвернись, туловище!

Пока они раскладывали мешки, Бен покорно стоял к ним спиной. За время их отсутствия он успел развести на краю полянки костер.

— У меня с собой фляжка спирта, надо бы вас растереть… — предложил он.

— Нет! — в ужасе воскликнула Катерина.

— Не надо, — поддержала ее Лида. — И вообще, это кощунство. Предлагаю принять спирт перорально.

— Вот будет повод, тогда и примем, — отрезал Бен. — Кстати, можете вздремнуть, если устали. Я покараулю.

— Давайте дежурить по очереди, — предложила Лидия. — Ты тоже устал, а завтра снова топать и топать.

— Нет уж! Хороши часовые: ни штанов, ни сапог.

Возразить на это было невозможно. Девушки нашли местечко посуше и устроились лицом друг к другу. Лидия почти сразу же разомлела от приятного сухого тепла.

— Почитай что-нибудь, что хочешь, — вырвал ее из полудремы голос Катерины. — И знаешь: ты редиска, каких поискать. Почти неделю таскаешь с собой книгу, и ни разу нам не почитала.

— Что ты хочешь послушать?

— Выбери сама или открой страницу наугад.

После недолгих колебаний Лидия нашла нужный отрывок и негромко начала… Остальные притихли и прислушались.

— «Нимродэль!.. Лесные эльфы еще в незапамятные времена сложили об этой реке множество песен. У нас на севере и в наши дни поют о радужных ее водопадах и золотистых цветах, танцующих на пене стремнин. Теперь здесь темно, мост Нимродэли давно разрушен, но я омою в реке ноги, ибо, как гласит предание, воды ее избавляют от усталости…»

Лидии было не слишком удобно читать лежа, но она переворачивала страницу за страницей, и в сердцах путников крепла уверенность, что все непременно будет хорошо, а любые страхи рассеются. Вскоре Лидию сморил сон, и впервые за неделю она заснула с улыбкой на губах. Солнечные лучи, пронизывающие поредевшие золотые кроны березок, ложились на ее лицо озорными бликами. Во сне Лидии пение Нимродэли сливалось с журчанием ручья и отдаленным тревожным гулом, который неотступно мерещился ей, стоило только лечь на землю. Бен, все это время чутко прислушивающийся к чтению, со вздохом встал, собрал заляпанные глиной вещи и пошел к ручью.

«Вот, чего не хватает Метрополии, — думал он, — вот, что нагоняет глухую безнадежную тоску. Пусть Метрополия — чистое, уютное и безопасное место, но там не переливается красками рассветное небо, там нет игры теней, и ветви берез не дрожат на зябком осеннем ветру». Как он мог столько лет обходиться без этого?

— Где ж это видано, мужику за девками одежу стирать! — ворчал он вслух, полоща в ручье вещи девушек.

Он не особенно старался, отмыв от брюк, курток и свитеров лишь самую вопиющую грязь и развесив их сушиться на ветвях кустарника. Прополоскав в ручье сапоги, надел их для просушки на воткнутые поближе к костру палки.

— Эх, только бы дождя не было, — пробормотал он и принялся за приготовление обеда.

*****

На следующее утро девушки встали полностью отдохнувшими, да и Бену вынужденная задержка позволила восстановить изрядно растраченные силы. Казалось бы, все складывалось относительно благополучно, но все как один мучились беспричинной нервозностью. Возможно, все дело было в бездарно потерянном дне…

— Думаю, это что-то вроде защитной полосы, — поделился за завтраком своими выводами Бен, — может, где-то с той стороны устроил себе летовье охотник или рыболов. Он снял дерн, возможно, перекопал глину, и за несколько лет это место превратилось в смертоносную полосу препятствий. Пути в обход поблизости не видно…

«Неужели это защита от маугли? — призадумалась Лидия. — Не думала, что они забираются так далеко от Города».

Из задумчивости ее вырвал истошный крик Катерины. Слов было не разобрать:

— Аааааааэээр! Ааааа…

— Где? Кто? Медведи?

Но никаких медведей поблизости не было. Когда Катя успокоилась и ненадолго замолчала, Бен и Лида услышали шум двигателя речного судна. И это не был резкий, отрывистый звук лодочного мотора, похожий на голос собаки-пустолайки. Это был не такой громкий, но низкий, глубокий и всеобъемлющий звук, как будто под водой включился мощный сабвуфер.

Все трое подскочили и заметались на месте. Звук, как ни фантастически это выглядело, доносился с восточной стороны, где, по общему разумению, должна была находиться земная твердь. Может быть, ветер отнес звук в сторону? Но — черт возьми! — ветра-то нет!

Наплевав на осторожность, Катерина хотела было рвануться на звук, но тогда путь ее пролегал бы через глубокий ручей. Еще мгновение, и всех охватило желание броситься к неизвестному суденышку, звать, кричать, махать руками. Первой опомнилась Лида:

— Вернемся к берегу! За мной, прежней дорогой!

Беглецы припустили к северной оконечности излучины, рассчитывая перехватить там судно, когда оно окажется в зоне видимости на большой воде. То, что они выбрали путь, который уже один раз преодолели вчера утром, возможно, спасло им жизнь, но, к несчастью, они забрались слишком далеко от берега. Даже после всех тягот последней недели, этот бросок показался всем изматывающим. Когда могли, они бежали. Почва здесь была не то, чтобы посуше, но хотя бы поплотнее и покаменистее. Бежалось легко, ноги не вязли, а легко отталкивались от гравия. Когда силы иссякали, все переходили на шаг и шагали, шагали на север, все быстрее и быстрее, пока у кого-нибудь не сдавали нервы. Этот кто-нибудь — обычно это был Бен — начинал нервничать, дергаться, тревожно прислушиваться и, в конце концов, первый переходил на бег. Им казалось, что прошел почти час, а точного времени никто не засек. Бежать пришлось долго, а в конце пути, как назло, еще и продираться через цепкий кустарник. Когда троица вырвалась на открытое пространство, звук мотора стих. Маленькое речное суденышко дрейфовало вдоль восточного берега Енисея. На палубе можно было различить мужскую фигуру, человек с биноклем неспешно и методично осматривал окрестные берега и саму речную гладь. Судно находилось на расстоянии много большем, чем могли преодолеть их усталые ноги. Последним усилием Катерина вытащила ракетницу, выстрелила и в изнеможении опустилась на четвереньки. Лида повалилась на бок, тяжело дыша. Описав в воздухе красивую параболу, сигнальная ракета с шипением упала в воду.