Прощай, Алиса!

Переступив порог, он остановился, вглядываясь в метнувшуюся вдоль коридора тень. Затем в неярком световом пятне раскрытой двери появился здоровенный кот.

«Сколько же вас тут нынче?» — усмехнулся Андрей. Во время их вынужденной ссылки кошачье племя тети Кати насчитывало не меньше пяти штук. Коты, как правило, вольно шлялись по округе, а две кошки оставались на хозяйстве, каждое утро принося мышей и воспитывая потомство, которое потом хозяйка дома раздавала по знакомым и друзьям. Кошки были знатными крысоловками и в полной мере отрабатывали свой хлеб.

— Сюда иди, — послышался свистящий шепот тети Кати.

Привыкнув к полумраку, Андрей заметил открытую дверь во вторую комнату и, ступая по скрипучим половицам, направился туда. В доме было тепло и сухо, пахло травами и деревом. Андрей с удивлением обнаружил, что за долгое время запах его остался прежним, и на него вновь нахлынули сожаления о том, что его появление здесь получилось таким сумбурным. Так-то его и не случилось бы, не попади он в эту историю с Бражниковым… Но, как говорится, не видишь — не бредишь. И прожить всю жизнь в Александровке он тоже никогда и не планировал, хотя сейчас отчетливо осознавал, что встреча с собственным детством у кого угодно разбередит сердце и душу.

— Чайник поставлю, что ли? — спросила тетка Катя, с интересом поглядывая на спящую в его руках девушку.

Андрей видел, что ее раздирает любопытство, и она с трудом сдерживается от желания узнать все подробности. Он бы и сам с удовольствием поболтал с ней, но стены и пол покачивались перед ним, словно Катеринин дом был трейлером или избушкой на курьих ножках.

— Утром, теть Кать, все утром… — пробормотал он, склоняясь над белеющей в темноте кроватью.

Когда голова Алисы коснулась подушки, а ее руки упали на простыню, Андрей обернулся.

— Все, все, ухожу, — отмахнулась Катерина и зашуршала тапками к выходу. Через минуту свет на кухне погас, и в доме воцарилась тишина.

Стащив с Алисы обувь, Андрей замешкался, не зная, как поступить с ее одеждой. В комнате было душновато. Тетка Катя боялась сквозняков и раскрывала окна только тогда, когда работала в огороде. После смерти мужа она жила одна и наотрез отказывалась переезжать в Тулу, к своим дочерям с их мужьями и детьми. К тому же, в Александровке оставалась ее младшая сестра с семьей, так что одиночество Катерине никак не грозило, да и родня навещала ее с завидным постоянством.

Андрей прикрыл дверь и отодвинул шпингалет форточки. В комнату ворвался свежий ветерок вместе с мелодичным потрескиванием то ли сверчка, то ли кузнечика, и запах ночных трав, кажется, стал еще отчетливее. Андрей стянул пиджак и, не глядя, кинул его то ли на стул, то ли на табурет. Туда же отправились и брюки.

«Встану пораньше, пока она спит. А то подумает еще чего… закричит… тетку на уши поставит…» — успел подумать он, проваливаясь в спасительный сон.

Однако совсем скоро его сознание, до этого покачивающееся в такт плывущей перед глазами дороги, переключилось на непонятные образы, которые размытыми пятнами стали возникать из темноты. Приближаясь, они все более приобретали черты Бражникова, Гантемирова и прочих, но в виде каких-то потусторонних сущностей с острыми, загнутыми внутрь зубами и горящими адским пламенем зрачками. Андрей заворочался, лег на другой бок, ощущая, какой горячей и мокрой стала подушка. Он перевернул ее на другую сторону и подмял под себя. Но кошмар не прекращался, то ли сдавливая его снаружи, то ли пытаясь разломать черепную коробку изнутри. Неясные голоса зазвучали так отчетливо, что рука сама собой сдвинулась к уху. Голоса бубнили, затем превратились в издевательский хохот, и на фоне этого мракобесия вдруг отчетливо прозвучал шепот Алисы: «Они не выпустят вас из города… Помогите мне… Тимофей Ильич… Андрей!»

Он отчетливо увидел ее лицо и тут же потянулся навстречу. Но сущности за спиной Алисы слились в одну черную массу, и ее стало засасывать в нее с булькающим болотным звуком. Андрей успел ухватиться за тонкие запястья, но они вдруг растворились, и сама Алиса оказалась всего лишь миражом…

Андрей вскрикнул, дернулся и уставился прямо перед собой, ощущая, как по лбу стекает пот. Темнота давила, тело оцепенело, а воздух приобрел какую-то липкую консистенцию и с каждой минутой становился все гуще. В ужасе Андрей стал жадно глотать его ртом, чтобы не задохнуться, и когда перед глазами замерцали оранжевые круги, осознал, что Алиса может погибнуть, если он не разбудит ее и не увезет как можно дальше. Он должен был встать и сделать что-нибудь, но ноги не слушались, словно на каждой из них висела пудовая гиря. Ему стало страшно.

Ночь, напоминавшая огромную пуховую подушку, навалилась на его грудь и лицо и душила… душила…

— А… Али…са… — застонал он и проснулся.

В его ногах расположились два кота — черный и рыжий. Стоило Андрею чуть приподняться на локтях, как они оба уставились на него желто-зелеными глазами, а затем, переглянувшись, продолжили начатое, а именно, вылизывать свои лапы и хвосты. Андрей провел ладонью по лбу, пытаясь прийти в себя, затем несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. «Что за херня творится…» Такое с ним было впервые. Жуткое состояние сна во сне, который он видел словно наяву, наконец отпустило, и Андрей огляделся по сторонам, убеждаясь, что все вокруг имеет вполне привычные очертания.

За окном было раннее утро. Смятая подушка рядом с ним оказалась пуста, зато с кухни доносился голос Катерины и запах жареных блинов.

33

— И что это ты удумала? — меж тем доносилось с кухни голосом Катерины. — Своих мужиков, что ли, мало? Зачем с этим облезлым таскаешься?

Андрей вздрогнул и схватился за брюки.

— Ему что — поматросит и бросит. Таких, как ты, у него… эх! — Брякнула чугунная сковородка и зашипело масло. — Что смотришь, непутевая?

Путаясь в штанинах, Андрей проскакал на одной ноге почти до двери, едва не свалился и, на ходу застегивая ширинку, ворвался на кухню.

— А вот и спящий царевич явился, — поприветствовала его Катерина и шмякнула готовый блин на широкую тарелку. — Как спалось, Андрюшка? — взглянула она на него поверх очков.

Андрей покрутил головой, щурясь от дыма и, когда увидел сидящую на стуле по другую сторону стола остроухую трехцветную кошку, буквально остолбенел.

— Ты что, с ней разговаривала?

— Так да, — обернулась Катерина. — Только послушай, что эта маркизетка учудила: ходит к соседям, к Марченко. Я, конечно, все понимаю, но ведь ему уж и лет-то не маленько, да и бок у него плешивый.

— У Марченко? — в недоумении переспросил Андрей.

— У кота ихнего! — сплюнула Катерина.

— Зато опыта много, — рассмеялся Андрей и подцепил кружевной, хрустящий по краям блин. Он запихнул его в рот целиком и зажмурился от удовольствия.

— Умылся бы сначала, — замахнулась полотенцем Катерина. — И оденься по-человечески! Видано ли дело в пиджаке на голое брюхо ходить? Никогда мне эту вашу моду не понять!

— С голым пузом — не с голым задом, — глубокомысленно изрек Андрей. — Я же в штанах.

— В штанах! Нынче все в штанах! А девушка-то твоя, слышь, — подмигнула Катерина, — какая молоденькая, хорошенькая! — она поцокала языком и погрозила пальцем.

— Есть такое дело, — хмыкнул Андрей, чувствуя, как загорелись скулы и уши. — Только староват я для нее, и бока у меня облезлые. Что так жарко-то, теть Кать? Открой ты уже окна, лето на дворе!

— Жарко ему, подумайте-ка! Уж не задурил ли ты девчонке голову, а теперь в кусты? А, Андрюшка? — беззлобно покачала головой Катерина. — Вот не верю я, что ты на такое способен. Разве ж можно такую мышку обидеть?