Прощай, полицейский

– Когда-нибудь вы будете начальником полиции, - сказал он.

– Сомневаюсь, - произнес Вержа тихо.

– Тогда не стоит рисковать каждый день.

Норбер сел, вытянув перед собой руки в наручниках. Обычно Вержа нравились такие, кто не склонял перед ним голову. Они попадались редко. Ему нравилась борьба. Он терпеть не мог ничтожеств, которые раскисали от первой же пощечины и предавали всех других ничтожеств преступного мира.

– Ты прав, - сказал он, - не стоит.

Он задал свой первый вопрос: знал ли Норбер некоего Робера по прозвищу Плевок за умение энергично и далеко плеваться? Норбер, как и предвидел Вержа, ответил, что не знал. Под рукой у Вержа имелась фотография, на которой оба гангстера были сняты выходящими вместе из бара. Он заранее знал объяснение: Норбер с удивлением обнаружит, что его спутник Плевок. Но у Вержа были и другие козыри.

Он не успел ими воспользоваться. Дверь раскрылась, и в кабинет заглянул начальник полиции Сала. Он увидел Норбера и иронически поприветствовал его. Затем подал знак Вержа, что хочет поговорить с ним. Вержа оставил Норбера с инспектором, который его привел, и вышел.

– Вы были у следователя?
– спросил Сала, когда они очутились в коридоре.

– Да.

– Зайдемте ко мне в кабинет.

Он был еще озабоченнее, чем накануне, и не старался даже это скрыть.

– Вы не хотите пойти в отпуск?
– спросил Сала, когда они очутились в его кабинете.

– Нет, - твердо ответил Вержа.

– Я так и знал. Я сказал префекту, что вы откажетесь.

– Что бы это изменило?

– Мы бы поторговались.

– С прокуратурой?

– Вы знаете следователя?

– Нет.

– Если ему не дадут разрезать меня на куски, он раскапризничается. Для него это дело принципа.

Сала промолчал.

– Я его понимаю, - сказал Вержа.
– Он жаждет чистоты. Он не подозревает, какая его ждет работа.

Начальник полиции рассеянно слушал. Он казался обескураженным.

– После меня, - сказал Вержа, - наступит черед кого-нибудь другого.

– Мы живем в эпоху кретинов.

– После меня, - продолжил Вержа, не обратив, казалось бы, внимания на замечание начальника полиции, - без сомнения, наступит черед всех тех, кто остался без гроша в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году[Год образования V республики.], а теперь не знает, куда девать деньги; наступит черед всех, кто утаивает от налоговых властей миллионные доходы, всех технократов, которые берут взятки за то, чтобы автострада прошла через пшеничное поле, а не через чьи-либо охотничьи владения, всех начальников кабинетов, которые обогатились, готовя записки, превозносящие достоинства какого-нибудь банкира или фабриканта цемента. После меня в кабинетах следователя Дельмеса и его дружков еще побывает много народу. Не сомневайтесь!

– Мне понятна ваша горечь, - сказал Сала.

– Я не говорю уже о нашем учреждении.

– Позвольте нам действовать: мы выиграем.

Вержа покачал головой.

– Нет, - сказал он.

– Они вас погубят, предупреждаю.

Вержа пожал плечами.

– Значит, им удастся сделать то, что не смогли сделать гангстеры, господин начальник полиции. Это будет высоко-моральное завершение.

Он наклонился к Сала и заговорил глухим голосом:

– Я страстно любил свое дело. Я делал его, потому что оно мне нравилось, и всегда думал, что полицейскому платят, чтобы он сражался с негодяями. Ни за что другое. У меня душа шерифа, а вы, как и я, знаете: это были ужасно наивные люди. Я ограниченный, я глупец, я идиот, господин начальник полиции. Я не понял, что сегодня, для того чтобы быть хорошим полицейским, надо не выполнять обязанности полицейского, а заниматься доносами, интересоваться не преступниками, а честными людьми, борющимися за свои права. Только так можно сделать карьеру...

Сала начинал раздражаться. Но Вержа это мало волновало.

– Я закончил, господин начальник полиции. Я не верю ни в вашу защиту, ни в покровительство префекта. Я буду заниматься своим делом, пока смогу. В день, когда мне это запретят, начну бездельничать и выжидать. И немало посмеюсь.

– Нам будет не хватать вас.

Вержа с готовностью согласился.

– Действительно, нас, настоящих бойцов, остается мало. И будет еще меньше, когда станет известно, какую мне подстроили подлость.

– Вы думаете, что все это подстроено?

Вержа дожал плечами.

– У вас есть другое объяснение?
– спросил он.

– Кого вы подозреваете?

– Всех, кого я помог упрятать за решетку. Их множество.

– Ищите. Будет здорово, если вы обнаружите улику.

Сала делал вид, что воодушевлен идеей, высказанной Вержа. Но он не верил в это. В сущности, его мнение уже было составлено.

– Допустим, я возьму отпуск, - сказал Вержа.
– Чего вы рассчитываете добиться от прокуратуры?

– Чтобы они отказались от всякого судебного преследования. Ваше дело будет рассматриваться в дисциплинарном порядке.

– Дельмес поднимет шум.

Сала вздохнул.

– Со старыми следователями удавалось договориться. Видя, кто приходит после них, остается лишь пожелать удачи нашим преемникам.

– Еще одни вопрос: если я предстану перед судом, я буду единственным?

Сала допытался рассердиться.

– Если против других полицейских выдвинут такое же обвинение, их достигнет та же участь.

– Люка, например.

Начальник полиции поморщился. Речь шла об инспекторе, пойманном с поличным: он брал деньги от проститутки. Дело замяли.

– Были другие времена, - сказал Сала смущенно.
– Вам не повезло, Вержа. Такие типчики, как Дельмес, усердствуют, потому что воображают, что призваны выполнить важную миссию.

Он добавил, заканчивая беседу:

– Подумайте над тем, что я вам сказал.

– Я постоянно буду размышлять об этом, - пообещал Вержа.

Он оставил начальника полиции в полном недоумении, чего и добивался. Он точно знал, что будет делать. Трибуналу и дисциплинарному совету не придется из-за него беспокоиться.

* * *

Мотоцикл остановился у тротуара. Улица находилась в центре города, недалеко от большого плохо освещенного проспекта. Было около 20 часов. Прохожих было мало. На мотоцикле сидели двое парней, одетых в кожаные куртки, туго перехваченные в талии ремнями. Тот, что занимал заднее сиденье, задрал ногу, чтобы спрыгнуть на землю.

– Ни пуха ни пера!
– сказал другой, оставшийся за рулем.

Первый парень пошел по аллее, ведущей к особняку. Молодая девушка прошла мимо мотоциклиста. Он улыбнулся ей:

– Прогуляемся?

– Не сегодня, - сказала она, глядя на мотоцикл "Судзуки".

– Значит, никогда.

Она засмеялась. Тем временем парень пересек аллею, открыл калитку, ведущую во двор, и оказался перед освещенными окнами служебных помещений. Через окно можно было видеть двух мужчин, сидевших, друг против друга за рабочим столом. Парень в кожаной куртке остановился на минутку в темном углу стены. Он достал из кармана пистолет калибра 11,35 мм, снабженный глушителем, и твердой рукой взвел курок. Затем вновь сунул оружие в карман, не выпуская его из руки. Под прикрытием стены неслышным шагом пересек двор.