Прощай, полицейский

Он пожал плечами:

– Вся система целиком труслива.

Она возмутилась:

– Почему ты не крикнешь это на весь свет?

Он засмеялся.

– Крикну, - сказал он, - но не на весь свет; ему на это наплевать.

Какое-то время Сильвена курила молча.

– Если ты уедешь, ты возьмешь меня с собой?
– спросила она.

– Может быть!

Он улыбался.

– Негодяй!
– с нежностью проговорила она и легонько ударила его.

Он подумал о Монике, которая спала одна. Опять заставит ее страдать. Она этого не заслужила.

* * *

Каждое утро Вержа собирал своих инспекторов, чтобы обсудить предстоящую работу. Их было пятеро, в том числе Мора. Вержа пользовался у них авторитетом. Кроме самого молодого - Муатрие. Муатрие как-то заявил, что не совсем одобряет применяемые Вержа методы работы. Вержа пытался от него отделаться, но безуспешно. Никому он не требовался, и Вержа, проявив мягкотелость, оставил его. Во время этих совещаний Вержа сидел за своим письменным столом, Мора присаживался на старое кресло, остальные оставались стоять.

Муатрие не любил Мора, который платил ему тем же.

Обсуждались текущие дела, в первую очередь поведение состоящих на учете. Вержа требовал, чтобы каждый день его сотрудники могли рассказать о своих "подопечных". Всегда находился кто-нибудь, кто был в бегах, и на него закрывали глаза, если он проявлял желание сотрудничать с полицией. В это утро "огонь открыл" Муатрие.

– Я приметил Жужу, - сказал он.

Речь шла о субъекте, который, как подозревали, участвовал в ограблении одной из почт.

– Он, вероятно, приехал из Савойи, - уточнил Муатрие.
– Автомобиль зарегистрирован в Приморских Альпах.

– Не выпускайте его из виду, - сказал Вержа.

Жужу наверняка вызвал Альже для участия в операции. Его надо немедленно отправить домой. Муатрие только что оказал Вержа услугу. Но его следует опасаться.

– У кого-нибудь есть информация о вчерашних событиях?
– спросил Вержа.

Все подняли руки. У каждого была своя версия, одна исключающая другую. Мозги молодых усиленно работали. Они знали, что их ждет слава, если они найдут решающую улику. Один из них произнес имя Альже, и Вержа ответил, что Сала поручил ему расследование в этом направлении. По его мнению, приказ об убийстве поступил с более высокого уровня. Один инспектор подсказал след: возможно, Донне был замешан в контрабанде между Францией и ФРГ запасными частями для грузовиков. А вчера во второй половине дня некий подданный ФРГ поспешно покинул город; у него был гараж в Мюнхене. "Отличный ложный след", - подумал Вержа.

– Очень хорошо, - сказал он.
– Надо поторопиться и предупредить наших коллег в ФРГ. Составьте докладную. Я покажу ее Сала.

Он уже заканчивал совещание, когда Муатрие попросил слова.

– Что касается мотоциклистов, - сказал он, - я думаю, не попросить ли коллег из Бордо взглянуть на гонки, которые состоятся сегодня, для установления личности, например. Вы, наверное, знаете, что запись участников часто производится на месте. Будь я одним из вчерашних убийц, я бы подумал об этом алиби.

– Неплохо, - отметил Вержа.

Мора наблюдал за ним и не мог не заметить, что комиссар недоволен.

– Я займусь этим, если хочешь, - сказал он Муатрие.

– Не стоит, - ответил инспектор.
– У меня там есть приятели.

Вержа закрыл совещание. Мора на минуту задержался:

– Хотите, я предупрежу Альже?
– спросил он, когда они остались одни.

Комиссар внимательно взглянул на него.

– Ты быстро соображаешь.

– Муатрие тоже.

– Ты думаешь, он догадывается?

– Он вас не любит, а это обостряет его чутье.

Оставшись один, Вержа отправил пачку оставшихся рапортов. Зазвонил телефон. Это был следователь Дельмес. Он говорил любезным, но решительным тоном:

– Вы можете сейчас же зайти ко мне?

Вержа ответил, что идет. Он догадывался о причине этого неожиданного вызова: очная ставка с Клод. Он был готов к этому.

Она уже сидела напротив Дельмеса. С ней был адвокат, который знал Вержа и поздоровался с ним. Метр Дюбуа, сорока лет, постоянный защитник сутенеров всех сортов, поддерживающий довольно хорошие отношения с полицейскими, бонвиван, доставляющий неприятности другим лишь тогда, когда этого требовали высокие гонорары, которые он взимал с чистого дохода сводников.

Пока Вержа усаживался, Клод упорно не поднимала глаз. Дельмес терпеливо ждал.

– Пожалуйста, мадам, повторите свое заявление!

Это требование ее не слишком воодушевило: она все еще побаивалась Вержа, зная, каким он бывает в гневе.

– Вы не могли бы зачитать мои показания?
– попросила она.

– Нет.

Поколебавшись, Клод заговорила. Она сказала, что давала Вержа деньги, два года назад заплатила за аренду виллы, участвовала в покупке БМВ.

– Ложь, - сказал Вержа, когда она закончила.

Дельмес прочел Клод маленькую нотацию в духе: будьте-внимательны-то-что- вы-говорите-очень-важно, вы-задеваете-честь-человека и т. д. Ну прямо сама искренность!

– Я сказала правду, - произнесла Клод.

Она ни разу не взглянула на Вержа. Это была крупная женщина с лошадиным лицом и восхитительным телом. Вержа вспоминал о нем теперь со злостью. Он попался как ребенок. А она мстила за все и ни за что, злясь, быть может, что он спит с Сильвеной, стараясь купить благосклонность, жертвуя всем, что у нее было, чтобы выпутаться из дела, или просто потому, что у нее была подлая душа и она не хотела одна идти ко дну. Когда она была любовницей Вержа, она считала, что ей навсегда обеспечена безнаказанность. Разочаровавшись, она теперь готова была все растоптать.

– Ваше слово против ее слова, - сказал Дельмес Вержа.

– Именно, - подтвердил Вержа.
– Но когда в суде я даю показания против бандита, которого я арестовал, все обстоит так же.

– С той разницей, что мы можем произвести определенную проверку. Например, в агентстве по найму.

Дельмес пристально смотрел на Вержа.

– Вы стоите на своем?

– Разумеется.

– Вы не отрицаете, что поддерживали с обвиняемой самые сердечные отношения и даже больше?

– Я уже объяснил вам, при каких обстоятельствах.

– Это отношения, о которых можно было бы многое сказать. Они свидетельствуют о прискорбных взглядах.

Вержа прервал следователя:

– Полиция всегда работала подобным образом, а правосудие давало нам свое благословение.

Дельмес иронически улыбнулся.

– Когда полицейский спит с сутенершей, он ищет благословения правосудия.

– Вы прекрасно понимаете, что я хочу сказать: во Дворце правосудия всем известно, что наши источники информации текут не из Францисканского монастыря!