Проснись, Михель!
Шрифт:
– Что нового в твоей жизни, Кристоф, с тех пор как мы расстались с тобой?
– Да ничего, – равнодушно пожал плечами он. – Я всё это время посвящал литературе. Совсем недавно взялся за новый роман, часами просиживаю за ним, подбирая сюжеты. Когда выхожу на улицу, мне иногда кажется, что мои персонажи реальны, они вокруг меня – стоит лишь оглянуться, и ты глазами встретишься с ними. На самом же деле они живут в моей голове и будут находиться в ней до тех пор, пока я поставлю точку в последней главе. А когда я её поставлю… – Кристоф тяжело вздохнул и продолжил: – Пока не весь материал проработан тщательно, нужно подумать над тем, как слить пейзаж с
– А когда закончишь работу?
– В течение двух недель. Это, конечно, не очень большой срок. Но мой литературный агент сказал мне, что времени вполне достаточно. Он такой человек, который может уговорить солнце светить по ночам, лишь бы я не отвлекался на сон. Так что мне придётся как следует поработать.
– Удачи тебе, Кристоф! Кстати, ты любишь отдыхать на природе?
– Да. Мы с родителями часто путешествовали, когда я учился в школе. Но теперь, к великому сожалению, я всё время занят. А хотелось бы… Хотя какое имеет значение, чего мне хочется. Ведь что обычно делает писатель после того, как выпустит в свет новую книгу? – задав вопрос, Кристоф умолк и подумал: «О, чёрт, ну зачем же я всё время говорю о своей работе!»
Тут очень кстати подошёл официант, и они оставили эту тему. Кристоф изучил меню и сделал заказ.
Кухня в этом ресторане оказалась выше всяких похвал. Вначале трапезы им подали нежный прозрачный суп, потом печёную форель и белое куриное мясо с грибами. В завершение – набор сыров и слойки со свежей клубникой, которые очень понравились Эрике. Насладившись вкусной едой, она вытерла губы салфеткой и сказала, вернее, ответила на заданный Кристофом вопрос:
– Писатель, как мне кажется, живёт внутренней потребностью творчества, он пишет потому, что не может не писать. Выпустив в свет новую книгу, он вновь садится за работу.
– И откуда у тебя такие познания?
Эрика улыбнулась.
– Ты ведь сам сказал мне, что почти всё твоё время заполнено работой.
– Самое интересное, Эрика, что ты кое-что уже понимаешь в моём деле. И ещё. Ты производишь неотразимое, чарующее впечатление на меня. Именно поэтому я никогда не перестану благодарить судьбу за то, что она вновь свела нас.
– В таком случае, я думаю, будет нелишне представить тебя моим родителям.
– Родителям? – расширил глаза Кристоф.
– Ну да, папе и маме. Сразу замечу, что мои родители достаточно строгих правил… Поэтому мне пришлось сообщить им о нашей предстоящей встрече и некоторые другие подробности. Но я не назвала твоего имени, так что можешь придумать себе любое.
– Предпочитаю остаться Кристофом.
– Ну-у-у… тоже подойдёт, – с улыбкой протянула Эрика. – А если серьёзно, тебе просто нужно будет войти в наш дом. Мои родители давно мечтали познакомиться с тобой поближе. Уверена, что ты понравишься им сразу же, как только они увидят тебя. Не переживай. Всё пройдёт как по маслу. Обещаю!
– Будем надеяться на счастливый исход. – Кристоф сделал маленький глоток вина и встал со стула: – Если ты согласна, то мы можем потанцевать.
– Конечно, – быстро согласилась Эрика и, уже в объятиях его рук, добавила: – У меня нет слов, чтобы выразить то, что я чувствую. Мне с тобой так хорошо!
2
Эрика уже давно дожидалась Кристофа. То, что он перенёс знакомство с её родителями на более поздний срок, немного опечалило её, однако она не возразила,
ведь ему нужно было закончить работу над романом, и она ждала его сегодня утром в девять часов. Но он явился к ней после полудня. Эрика, тотчас же, как раздался звонок, торопливо открыла дверь и приветливо протянула руку без какого-либо намёка на непунктуальность гостя. А что, собственно, упрекать, Кристоф же предупреждал, что работает чуть ли не двадцать четыре часа в сутки. Он, судя по всему, совсем не отдыхает. При этой мысли Эрике даже стало жаль его.– А я думала, ты уже не придёшь, – растроганно промолвила она. – Хотела позвонить тебе; думала, не заболел ли?
Кристоф виновато поскрёб подбородок.
– Нет, не заболел, меня задержали в издательстве. Надеюсь, ты извинишь меня, Эрика. Вижу, я огорчил тебя своим опозданием.
– Н-да, нелёгкое это дело: писать книги, – пробормотала она себе под нос. – Кстати, а вот и мама моя!
Из кухни вышла невысокая худощавая женщина. На ней было строгое тёмное платье. Поседевшие с годами волосы были заплетены в косу. Глядя на живое, подвижное лицо с большими синими глазами, можно было предположить, что в молодости эта женщина была весьма привлекательна.
Эрика окинула мать улыбчивым взглядом.
– Познакомься, мама, это Кристоф Шульц.
– Добро пожаловать в наш дом! Мы с мужем давно мечтали познакомиться с вами, – сказала мать, предварительно смерив взглядом гостя.
– Ради бога, – протестующе покачал головой он, – не обращайтесь ко мне на «вы», а то я сразу почувствовал неловкость.
Согласно кивнув, женщина ещё раз смерила взглядом его, и внезапно её сердце словно согрелось солнечными лучами. Случилось нечто прекрасное в жизни дочери, и следует благодарить Бога за это. Она, казалось, с трудом удержалась, чтобы не воскликнуть: «Благодарение Богу! Благодарение Богу! Неужели они с мужем дождались?..»
Из гостиной донеслись шаги, а спустя мгновение перед Кристофом предстал глава семейства господин Гиль, с доброй улыбкой. Кристоф уставился на него. Хозяин, между тем, внимательно посмотрел в лицо ему и всё с тем же доброжелательством проговорил:
– Наконец-то я вижу перед собой того, кто смог завоевать сердце нашей единственной дочери. – А затем, почесав подбородок, добавил: – Я вот что скажу тебе, Кристоф, ты человек хороший, как я это заметил и, признаюсь, даже рад и, надеюсь, моя супруга тоже…
Кристоф вёл себя очень сдержанно. Он прерывался на полуслове, когда отец Эрики начинал говорить, и внимательно слушал его. Было видно, что отцу Эрики он понравился. Ну а мать её была просто в восторге.
– Прошу к столу. Обед готов, – сказала она, тем временем собрав на стол.
Кристоф улыбнулся, довольный тем, что произвёл должное впечатление и, заняв место рядом с Эрикой, начал есть.
– Здорово! Давно я не видел такого богатого стола, – признался он. – А для себя одного нет смысла такое устраивать… Потрясающе вкусно. Просто нет слов!
– Чувствуй себя как дома, – сказал отец Эрики и, выдержав паузу, словно давая гостю оценить по достоинству еду, вновь обратился к нему: – Кристоф, расскажи нам что-нибудь о себе, пожалуйста. Дочка кое-что рассказывала, но то лишь были детские воспоминания.
Тщательно выбирая слова и выражения, Кристоф принялся рассказывать. Поначалу он говорил немного сбивчиво и путано. Затем увлёкся, и его речь потекла свободно и без запинок. Практически всё, о чём он поведал, касалось писательской деятельности, за исключением нескольких эпизодов из его детства.