Прости и спаси
Шрифт:
— Я понимаю, что у тебя много вопросов, но у нас вся жизнь впереди. Хотя я очень зол, на тебя, моя девочка, — его настроение опять меняется, очередной всплеск тихой злости, холодный тон и прищуренные глаза. — Ты вновь сошлась мужем, пряталась от меня за его спиной. И я жду твоих извинений. Довольно неприятно смотреть, когда моя женщина с чужим мужчиной, — вкрадчиво, почти шепотом, говорит он. — Подумай, как загладить вину, пока я приготовлю для нас ужин, — Саша подходит очень близко, вскидывает руку и я шарахаюсь от него, не зная, чего ожидать, но он ловит меня за волосы и больно их сжимает, подтягивая к себе. Дышу часто, морщась от боли в затылке, и пытаюсь сдержать слезы. — Не бойся меня, скоро ты поймешь, что нам суждено быть вместе. Хочу признаться, все это время
Глава 26
Вероника
Прохожу в ванную, хочу закрыться, но обнаруживаю, что на двери нет замка. То есть я не могу запереться и остаться одна. Не думаю, что этого психа остановит закрытая дверь, но мне необходима хотя бы иллюзия одиночества, чтобы собраться и найти выход. Включаю воду в душе, создавая шум, и сама осматриваю ванну. Нужно найти оружие для защиты, ножницы, пилочку — все, что угодно, чем я могу защищаться, но ничего не нахожу, как будто специально в ванной только безопасные предметы. Полотенца, пара махровых халатов, мочалки, гели для душа и шампуни в пластиковых бутылках. Открываю небольшой белый шкафчик и морщусь, когда нахожу там несколько упаковок презерватив, масло для массажа и три бутылочки интимной смазки. Захлопываю шкафчик, глотая воздух. Время идет, ночь близится….
— Ммм, — мычу от страха и безысходности, зарываюсь в волосы, обхватываю голову и напрягаюсь до головной боли. Выхожу из ванной и осматриваю комнату, бегая глазами по кровати, шкафу, но и тут нет ничего подходящего. Подхожу к окну, отодвигаю плотную штору и разочарованно кусаю губы, потому что на окнах решетки. Всматриваюсь на улицу и понимаю, что мы за городом, возможно, в дачном поселке, потому что вдали поле, а за ним лес. Знакомая местность, когда-то давно я здесь была, только немного дальше от поля, за нами должны быть ещё домики и пруд. Надеюсь, что несмотря на позднюю осень, здесь есть еще люди.
Задергиваю штору, подхожу к шкафу, открываю дверцу, быстро отодвигаю вешалки с одеждой, отмечая, что вещи новые и довольно качественные. Насколько мне известно, Саша не из богатой семьи. Если он не лгал, то его родители живут в какой-то деревне и занимаются хозяйством. Так откуда у него деньги на дом, ремонт, мебель и вещи? А потом понимаю, что даже не хочу знать ответ на этот вопрос. Продолжаю рыться в вещах, открываю шкаф с бельем, а там сплошное кружево и шелк, задвигаю его со злостью и открываю следующий, находя косметику. Здесь есть практически все: крема для лица, для рук, тушь, подводка, тени, губная помада, духи, дезодоранты и даже мицеллярная вода! Перерываю все, ища маникюрный набор, но ничего подобного не нахожу.
Черт, и ни одной вазочки и ничего стеклянного! Стоп, дезодорант! Его можно брызнуть в лицо! Достаю баллончик и понимаю, что он очень большой, и его невозможно не заметить, но на всякий случай ставлю его на тумбу возле кровати.
Подхожу к двери, выглядываю в небольшой темный коридор, тихо, на цыпочках, дохожу до лестницы и прислушиваюсь. Саша и правда готовит, чувствуется запах специй и чего-то жаренного. Он действительно думает, что можно выкрасть меня как вещь и заставить с ним жить? И при этом я, наверное, должна быть счастлива? Хотя, Саша больной на голову и в его ненормальных фантазиях это нормально.
— Вероника, если ты готова, то можешь спуститься вниз и помочь мне! — вдруг кричит из кухни Александр. Я не знаю, как он меня увидел и понял, что я возле лестницы, но я спешу в комнату.
Чтобы не провоцировать Сашу, я снимаю свои вещи и надеваю первое попавшееся
черное платье с широкой юбкой, которое точно подходит мне по размеру. Он так много обо мне знает… Хорошо, некоторые вещи можно было понять просто, наблюдая за мной, но личные, про развод и прочее, я никогда никому не рассказывала. Временное спокойствие отступает и меня вновь накрывает ужасом и паникой. Я не смогу противостоять, когда он решит ко мне прикоснуться. Почему я не слушала Марка, когда он настаивал на курсах самообороны?! Почему я была такой самонадеянной и думала, что это никогда мне не пригодится?! Мамочка, как страшно….Проходит около часа, и я вся сжимаюсь, когда слышу приближающиеся шаги. Обнимаю себя руками, всматриваясь в темнеющее небо. Я раздвинула шторы и все это время смотрела на улицу и молилась, чтобы у меня появился шанс спастись. Я верю в Бога и его милосердие. Мама говорила, если искренне чего-то попросить, то Бог смилостивится и поможет. И я прошу, прошу, впивая ногти в собственные плечи…
— Нельзя распахивать шторы! — раздражительно заявляет Саша. Подходит к окну и нервно задергивает занавески. Киваю ему в ответ, отступая от парня. Он осматривает меня с ног до головы, задерживается на груди, которая вздымается от частого дыхания и удовлетворенно улыбается. — Почему ты не распустила волосы? Я очень люблю вдыхать запах твоих волос. Ни одна женщина так не пахнет.
Хочется спросить, когда он успел узнать запах моих волос, но я опять немею от страха. Он обходит меня, дергает заколку, срывая ее с моих волос, наклоняется и глубоко вдыхает. Меня начинает тошнить от его близости и того, что он прикасается к моим волосам, рассыпая их по плечам.
— Пошли, — Саша берет меня за руку и тянет за собой, — шаг, еще один, иду за ним, испытывая огромное желание вырвать свою руку и столкнуть его с этой чертовой лестницы. Мы проходим на кухню, где уже накрыт стол на двоих. Стейки с запеченным картофелем, овощной салат, фрукты, вино, сыр — все красиво, со свечами и приглушенным светом — ужасающая романтика, oт которой меня тошнит. В прямом смысле этого слова, к горлу подступает настоящая тошнота.
— Надеюсь, ты голодная, я так очень, — буднично говорит Саша, отодвигая для меня стул, и мягко улыбается. На мгновение мне кажется, что у меня есть шанс. Нужно попросить, и он меня отпустит. Но мне только так кажется. Александр садится напротив, разливает вино и тянет ко мне бокал. — За наше воссоединение, ты не представляешь, как я долго этого ждал и сколько трудился, чтобы создать для нас условия. Надеюсь, ты это ценишь, все ради тебя, моя девочка. Пей! — стукается со мной и отпивает вина. Подношу бокал к губам, делаю вид, что пью, но на самом деле всего лишь смачиваю губы и отставляю бокал.
— Ешь, — он начинает резать мясо, а я только сейчас понимаю, что у меня тоже есть нож и вилка. Беру нож и режу мясо, вдыхаю запах еды, и тошнота подкатывает ещё больше, мне нужен свежий воздух, иначе меня вырвет. — Можешь не бояться, я нашел способ устранить твоего мужа, чтобы он не вздумал нам мешать, — сообщает псих, с удовольствием поедая мясо, а я начинаю часто дышать, сжимая вилку и нож.
— Ты спросишь — как? — сам задает вопросы и сам же отвечает. — Не бойся, моя девочка, он будет жить. Жертва уже принесена, не хочу брать на себя еще больше грехов. Мента посадят за убийство любовницы! Не находишь это символичным? Уже на днях полиция получит неопровержимые доказательства его деяния.
— Это ты убил Татьяну?! — в шоке спрашиваю я, покрываясь холодным потом. Одно дело знать, что он ненормальный шизофреник, а совсем другое — понимать, что Саша убийца. В ушах начинает гудеть, словно на меня надвигается скоростной поезд.
— Это не я ее убил! Это сделал твой муж! Моими руками! Если бы он не приближался к тебе, то жил бы спокойно со своей женщиной! — не вижу никакой логики и связи, ясно только одно — Саша убил Татьяну. Дышать становится нечем, меня накрывает паническим страхом, и кажется вырвет прямо сейчас. Ничего не могу с собой поделать, глубокое дыхание не помогает, желудок скручивает и меня начинает выворачивать и трясти. Зажимаю рот рукой и бегу наверх в ванную.