Прости и спаси
Шрифт:
Через какое-то время бесцельной езды торможу возле какого-тo бара, прохожу внутрь и опрокидываю пару стаканов двойного виски, чтобы немного обезболить ноющую душу. Напиваться не хочу, не вариант, пробовал уже два года назад, не помогло. Выхожу из бара и еду к дому Ники.
тпускаю Серого, расплачиваясь с ним за день. Паркую машину напротив ее окон, и просто сижу, смотря в лобовое стекло. Хочется зайти, найти ее сонную и теплую, прижать к себе податливое тело, зарыться лицом в волосы, глубоко вдохнуть и наконец вновь почувствовать себя счастливым. Но я боюсь посмотреть ей в глаза. Словно трусливая собака, сижу и смотрю в темные окна. Включаю запись с диктофона и прокручиваю признания ркадия, вслушиваясь в каждое слово, добивая себя. Моя маленькая девочка, моя Лисичка никогда меня не предавала и всегда говорила правду, я оглох и ослеп
Глава 22
Марк
Прошла неделя, самое мучительное время в моей жизни. Голову разрывают тысячи мыслей. Трудно, когда у тебя одна проблема, и невыносимо, когда их несколько. Вся моя жизнь — сплошной фарс. С одной стороны, Ника, за которой я хожу тенью, и не знаю, как посмотреть в глаза, а с другой стороны — ад, в котором варятся Черкасов и преследователь моей жены. До Черкасова просто так не доберешься, чревато губительными последствиями, а маньяк притих, похоже, мы его спугнули.
Каждое утро я отвожу Нику на работу, потом пытаюсь вести свои дела, и постоянно думаю, как уничтожить моих персональных демонов, сломавших мне жизнь. Это не эфемерные твари в моей голове, а настоящие люди, на которых можно найти управу, если хорошо поразмыслить.
Вечером я забираю Веронику с работы, мы заезжаем в магази и покупаем продукты. Дома она готовит ужин на двоих, и мы едим, обсуждая прошедший день. Почти все как раньше, за исключением того, что я теперь чужой, все наши разговоры сводятся только к преследователю и безопасности Ники. А после моя Лисичка запирается в комнате. Я не лезу к ней, потому что боюсь прикоснуться или завести разговор. Я трусливо боюсь заикнуться о прощении. Она полностью, безоговорочно, оправдана в моих глазах. Только легче от этого нам не станет. Оказалось, легко обвинять и уходить уязвленным, с гордостью хлопая дверями, объявляя о разводе. Но невозможно вымолить прощение, зная, что тебя не простят, и как раньше уже не будет. Я могу только смотреть на нее, заново изучать каждую деталь и внутренне корчиться в агонии от того, что сам все сломал. Да это сделано чужими руками, но никак не отменяет вины за то, что я е поверил, не почувствовал искренности своей женщины, оставляя ее униженной наедине со страхами и болью. Что говорят в таких случаях? «Прости я был неправ?» Это смешно и ничтожно мало! Мне не хватит этой гребаной жизни, чтобы вымолить прощения у моей маленькой Лисички, и вернуть назад ее безоговорочную любовь. Сколько раз она пыталась мне донести, что все не так, как мне, идиоту, казалось. Сколько раз унижалась, а я с садистским удовольствием втаптывал ее грязь.
Стала раздражать Татьяна. Я дал ей время свыкнуться с мыслью, что мы не вместе, спокойно собрать вещи и переехать. Куда? Это ее проблемы, в конце концов, у нее есть мать, которая всегда ее примет, и достойная работа, чтобы снять свое жилье. Но Танюха тянет время, несмотря на то что я почти не живу дома — прихожу только принять душ и переодеться. И ведь неглупая женщина, все понимает, но отчаянно строит из себя дуру. И это не прибавляет мне плюсов перед Никой.
— Да, — отвечаю на телефонный звонок, прежде чем покинуть офис.
— У меня кое-что есть, — загадочным тоном произносит Серый.
— ассказывай, Шерлок, — усмехаюсь я.
— Не телефонный разговор. Ты же сейчас будешь забирать жену с работы?
— Да, — уже вполне серьезно отвечаю я, надеваю куртку и покидаю офис.
— Давай встретимся во дворе за рестораном, где работает твоя жена.
— Хорошо, через пятнадцать минут буду, — скидываю звонок, спускаюсь вниз. Сажусь в машину и набираю Нику.
— Да, — довольно спокойно отвечает она, а меня сейчас от каждого ее слова бросает в дрожь и начинается какая-то ломка, словно заново узнаю свою жену! Да, она моя жена, несмотря на то что мы развелись. Она оставалась ей два года и будет ею до конца. Даже если теперь она прогонит — я не уйду, буду в ногах валяться, но не оставлю свою женщину. Я и раньше никого на ее месте не видел. Как бы ни старалась Татьяна, она не смогла стать мне близким, родным и безумно любимым человеком, той, с которой я видел семью, детей и дальнейшую вечность вместе. — Я освобожусь через десять минут, — сообщает Ника.
— Задержись немного и не выходи из ресторана, пока я не позвоню.
— Что-то случилось? — с волнением спрашивает
Вероника. Случилось, моя хорошая. Я полный мудак и не могу смотреть тебе в глаза.— Нет, все хорошо, просто дождись меня.
— Хорошо, — вздыхая отвечает она, будто устала от моего общества, и сбрасывает звонок.
Въезжаю в небольшой дворик и паркуюсь на стоянке рядом с машиной Сереги. Мой бывший подчиненный садится ко мне на переднее сидение, жмет руку и берет из моей пачки сигарету. Открываю окна и сам прикуриваю, глубоко затягиваясь. Когда-то я клятвенно обещал моей жене бросить курить, как только мы решим завести ребенка. И я выполню свое обещание, во что бы мне это не стало.
— Вещай, — поторапливаю я. Серега достает телефон и показывает мне фото парня в черной куртке, лица особо не видно из-за высокого ворота и сильно натянутого капюшона, а у меня возникает стойкое ощущение, что я уже где-то видел этого парня. Но сейчас модно носить куртки, толстовки мешковатого типа с капюшонами. Полгорода в таких ходит — и парни, и девушки — все одинаковые.
— Вот этот тип за неделю три раза появлялся в вашем дворе, явно всматриваясь в окна. И три раза, включая сегодня, я видел его возле входа в ресторан. Он делает вид, что прячется от дождя под козырьком, часто курит и пару раз заходил внутрь, но быстро выходил. Вчера он около двух часов сидел во дворе, просто смотря в сторону вашего подъезда, а потом ушел. Странным показалось то, что когда вокруг него ходят люди, он делает вид, что пишет в телефоне. Сегодня около часа он стоял на крыльце и очень много курил. И да, если он появляется вечером во дворе, то днем возле кафе его не будет. Он словно действует по системе или какому-то графику. Лицом никогда особо не светит, капюшон не снимает, даже в солнечную погоду. Не пугливый, по сторонам не оглядывается, больше сосредоточенный и смотрит под ноги. Сегодня проследил за ним два квартала. Довольно далеко, но он дошел пешком до дома и зашел в подъезд.
— Что думаешь? — спрашиваю Серого, вышвыривая окурок в окно.
— Думаю, это наш клиент. Не бывает таких совпадений.
— Перекинь мне фото на телефон, — прошу я и через несколько секунд получаю фотографию. Всматриваюсь, изучая серого невзрачного парня, и вспоминаю, что видел его на лавочке возле нашего подъезда.
— Думаешь, это и есть наш преследователь? — спрашиваю мнение Серого.
— Думаю, да. Либо это шестерка, приставлен следить и докладывать. Но он точно связан с этим делом. Не мешало бы его тряхануть хорошеньo, — киваю, соглашаясь с Сергеем.
— Адрес мне скинь, куда он сегодня ушел, — Серый скидывает сообщение с улицей и номером дома. — На сегодня свободен. Завтра я позвоню. Хотя, постой… Как там поживает Черкасов?
— Да как всегда. Что с ним будет? Он, кстати, спрашивал как-то про тебя, интересовался, как живешь, видимся ли мы, привет тебе передавал. Ты бы зашел к нему.
— Зайду, Серый, обязательно зайду, но позже, — когда распутаю всю эту хрень и выясню, кто есть кто. Придет ещё время старого ублюдка. К нашей встрече нужно тщательно подготовиться. Как он в свое время не пожалел ни времени, ни сил на мое саморазрушение. Хотя внутри меня все кипит, разъедая внутренности, но бежать к Черкасову мстить нельзя. Такие дела решают с холодной головой. Серый еще раз пожимает мне руку и выходит из машины.
Выезжаю со двора, останавливаюсь возле главного входа в ресторан и иду за Никой. на сидит за одним из столиков, подпирает подбородок одной рукой, а другой крутит чашку. Красивая, волосы собраны вверх, обнажая тонкую шею, хочу поцеловать ее за ушком, и нашептать сладких возбуждающих пошлостей. Хочу вымаливать прощение молча, языком тела. Ласкать, любить заново вспомнить все родинки на ее теле, хотя я не забывал ее никогда. Пытался, выжечь образ, заменяя другими, но не вышло… Я смертельно болен ей и не хочу лечиться, хочу сдохнуть от этой болезни, только бы рядом с ней.
Подхожу ближе и сажусь напротив. Ника слышит мое появление, но не реагирует, смотрит куда-то вдаль на вечерний город. А я смотрю на ее пальчики, обхватывающие чашку, и думаю о том, как будет смотреться колечко, которое я недавно купил. но всегда со мной в нагрудном кармане. Новенькое обручальное кольцо из белого золота с россыпью бриллиантов, словно маленьких сверкающих снежинок. Думаю, будет очень красиво, когда швырнет мне это кольцо в лицо.
Ника наконец обращает на меня внимание и двигает ко мне свой телефон. Беру аппарат, а там сообщение с очередного неизвестного номера.