"Прости, любимая, так получилось..."

Она собиралась высказать ему всё, что думает о его безобразном поведении, но после фразы о ролевой игре не выдержала и звонко по-девчоночьи рассмеялась. Нет, всё-таки этот тип неподражаем!

Находиться в заведении, где все были свидетелями того, как его кинули и в прямом, и переносном смысле, рыжему стало неуютно. Да и сама Джил, взглянув на часы, удивлённо приподняла брови.

— Мне пора. Спасибо за отличный вечер, — даваясь смехом, выговорила она.

— Я отвезу вас домой. Это не обсуждается, — твёрдо заявил психолог, рассчитывая хотя бы частично восстановить репутацию брутального покорителя женских сердец.

Ломаться мадемуазель не стала, и когда рыжий открыл перед ней дверь своего Лексуса, послушно села на переднее сиденье.

Майор жила на самой окраине, в тихом местечке, куда довольно редко ходили автобусы. Этим во многом и объяснялось ее согласие прокатиться с назойливым кавалером. Её собственная машина стояла в гараже, а вызывать патруль, чтобы как на такси проехаться до дома, не позволяла совесть. Психолог молчал, ощущая непривычное смущение, вызывающее чувство досады. Он никак не мог понять — в какой момент что-то пошло не так, но сдаваться не собирался.

Макс остановил автомобиль, когда бесстрастный женский голос из навигатора сообщил: «Вы прибыли в место назначения». Он повернулся к спутнице и, внимательно посмотрев ей в глаза, тихо произнёс:

— А вдруг это и есть то самое место назначения, которое я так долго искал? Признаюсь, мне бы очень хотелось, чтобы это действительно было так.

Мужчина не испытывал никаких угрызений совести, сейчас ему действительно так казалось. Невозможно было не любоваться её трогательным, немного растерянным выражением лица, восхитительными тёмными вишнями зрачков, нежным румянцем, окрасившим щеки, чуть приоткрытыми манящими губами, с которых вот-вот готов сорваться вопрос…

— Вас не тошнит?

— Простите? — давненько Макс не испытывал таких жестких обломов и хлопал глазами, как студент-прогульщик на экзамене. После эпохального броска он на всякий случай снова перешёл на «вы».

— Ну, я подумала, не сильно ли вы ударились головой. Мушек перед глазами нет? — заботливо уточнила мадемуазель майор.

— Мушек я не вижу, всё застилают горькие слёзы, — он уже оправился от потрясения и был готов к новой битве. — Даже не знаю, как теперь поведу машину. Да и в сон клонит, возможно, чашечка кофе могла бы меня взбодрить.

— Вон там, в полутора километрах отсюда по шоссе есть заправка. Вот и взбодритесь. Там вам нальют не только кофе, но и бензин. А то у вас уже всё на нуле, — ехидно посоветовала блондинка.

— У меня на нуле?!

Уязвлённая мужская гордость требовала немедленно доказать обратное, поэтому Макс просто сгрёб свою визави в охапку и со знанием дела поцеловал.

Поначалу опешившая от такой наглости Джил обнаружила, что сам процесс ей далеко не неприятен. Более того, ей определённо это нравилось. От глубокого чувственного поцелуя сердце застучало чаще, мысли о субординации как-то сами собой выветрились из головы. От рыжего тонко пахло каким-то парфюмом, его губы были мягкими и нежными, и он настолько уверенно держал её в объятиях, как будто имел на это полное право.

Где-то рядом громко залаяла собака, и девушка, внезапно опомнившись, оттолкнула от себя напористого кавалера.

— Я смотрю, сменой декораций вы себя не утруждаете, мистер голая задница, только партнёрши разные? Будьте любезны избавить меня от этого кастинга и займитесь поисками другой актрисы на главную роль в вашем очередном низкопробном фильме для взрослых.

Джил нажала кнопку на ручке, чтобы разблокировать предусмотрительно запертую Максом дверь и выскочила из машины. Он не сделал попытки её удержать. Его глаза улыбались. Теперь она могла говорить, что угодно. Интуиция ему подсказывала — рыбка попалась на крючок. И, чёрт возьми, рыбалка давно не доставляла рыжему такого острого удовольствия.

========== Глава 126. ==========

Этой же ночью Дэн сильно пожалел о своей благотворительной акции «Приюти Роджера», причём как минимум трижды. Мало того, что навеянные недавними эротическими снами мысли навязчиво угнездились у него в голове, так теперь они ещё и получили тематическое звуковое сопровождение.

Вот уж на что он никогда раньше не мог пожаловаться — так это на плохую звукоизоляцию в старинном здании. Однако сейчас протяжные страстные стоны и подозрительно ритмичные глухие стуки доносились сквозь солидную каменную стену так ясно, как будто она была декорацией из гипсокартона.

— Всё-таки хорошо, что у неё их не два, — пробормотал Ривенхарт, затыкая уши подушкой. — Лишь бы кровать не сломали… Хотя нет, это уже не на кровати,— заключил он, — там так долбить нечему. На столике, что ли? А что, вполне…

Воображение тут же нарисовало перед ним пикантную сцену — впрочем, с совершенно другими действующими лицами.

Какое-то время Дэн честно пытался уснуть, но поймал себя на мысли, что теперь нарочно прислушивается. Он ворочался, чертыхался, и когда воцарившаяся обманчивая тишина вновь была прервана характерными звуками, — не выдержал и решил уйти спать в мастерскую.

Уснуть на узком коротком диванчике было не так-то просто. Дэн уже пожалел, что не догадался захватить с собой из спальни подушку — пара декоративных диванных были слишком маленькими и жёсткими, к тому же обильно украшенными довольно колючей вышивкой. Пахло уайт-спиритом, маслом и резервирующей жидкостью, поэтому довольно скоро он не выдержал и встал, чтобы открыть окно. Холодный осенний воздух заставил его поёжиться и завернуться в тяжёлую бархатную драпировку из натюрмортного фонда.

В конце концов ему удалось устроиться поудобнее и задремать. Сон был тревожным и странным, полным каких-то невнятных образов и быстро сменяющих друг друга сцен, которые оставляли после себя смутное гнетущее впечатление.

Ему снилась узкая скрипучая винтовая лестница, по которой он долго-долго поднимался куда-то, волоча за собой что-то тяжёлое неудобное, вроде старинного кофра. Его ноша то и дело застревала на поворотах и задевала за углы стен. Кругом пыль, осыпавшаяся штукатурка, клубы серой паутины под едва теплящимися настенными лампами. Дэну было трудно дышать, острый, обитый железом угол кофра в самые неподходящие моменты чувствительно поддавал под колени, так что пару раз он едва не загремел вниз по ступенькам, но свой груз упрямо не отпускал.

Потом ему казалось, будто он зовёт кого-то, но смутные тени на огромном, слабо освещённом пространстве, которые представлялись то людьми, то деревьями, то причудливыми застывшими животными исчезали, когда он к ним приближался и вновь возникали за спиной. За ними определённо кто-то был, кто-то живой, настоящий, дышащий — изредка Дэну краем глаза виделось мелькание чего-то золотистого, но тени тут же сгущались и перетекали друг в друга, не давая сосредоточиться. Он был уверен — стоит ему только вспомнить нужное имя, как морок развеется и он наконец найдёт то, что ищет. Но имя вертелось на кончике языка, неуловимое и до боли знакомое, казалось, ещё совсем чуть-чуть и…