"Прости, любимая, так получилось..."

Дверь резко распахнулась и перед высокими гостями предстал взлохмаченный художник в мятой футболке и не слишком чистых джинсах. Современный гений определенно был не в духе. Он исподлобья смотрел на застывшую на пороге троицу и не спешил приглашать их внутрь.

— Ой, здравствуйте, господин Ривенхарт, — Марго первой нарушила повисшее в воздухе тяжелое молчание. — Я так давно мечтала побывать в святая святых… — она бесцеремонно отодвинула опешившего хозяина в сторону и как мощный ледокол гордо вплыла в мастерскую.

Оценив, каким взглядом Дэн проводил ворвавшуюся к нему мэрскую жену, Макс начал подавать другу отчаянные знаки, призывая держать себя в руках: активно задвигал бровями, молитвенно сложил руки, а потом для верности показал кулак. В ответ художник сделал такое лицо, будто Макс только что обратился к нему с непристойным предложением.

— Проходите, господин мэр, — рыжий сопроводил радушное приглашение широким взмахом руки.

Этот жест тоже явно не обрадовал приятеля, так как он плотнее сжал губы и помрачнел еще больше.

— Добрый день, господин Ривенхарт, — всё-таки вспомнил о приличиях городской голова. — Куда мне тут можно присесть? Я, честно говоря, понятия не имею, как это всё происходит, и немного теряюсь…

— Добрый, — слегка смягчился Дэн. — Не думаю, что вам придётся сидеть, вы ведь хотите парадный портрет.

— Ну вот и отлично, — облегченно выдохнул Макс. — Теперь я со спокойной совестью могу вас покинуть.

Услышав эти слова, Марго растерянно захлопала ресницами.

— Как покинуть?

— Да, сударыня. Дела. Важные дела.

Управляющий вышел, затем осторожно выглянул из-за дверного косяка и, убедившись, что мэрская чета принялась изучать эскизы, многозначительно чиркнул себя по горлу большим пальцем, давая Дэну понять, какая кара его постигнет, если он вдруг вздумает что-нибудь вытворить. Художник в ответ криво усмехнулся, и выражение его лица рыжему совсем не понравилось.

========== Глава 105. ==========

— Ах, господин Ривенхарт, какие у вас тут милые картиночки, — дорвавшаяся до искусства Марго с азартно блестящими глазами отодвигала и переворачивала прислоненные к стене холсты, а художник испытывал непреодолимое желание пожертвовать одним из них и пустить его кипучей даме на воротник.

Ближе всего стояли несколько работ, которые Дэн написал буквально только что, и на них еще не просохли краски, поэтому трогать их было крайне нежелательно.

— Ой! Какие прелестные яблочки, — жена мэра с жадностью схватила маленький натюрморт на листе картона, час назад выполненный Ривенхартом на скорую руку с целью расписаться и отвлечься от невеселых мыслей. — Так бы и съела.

Глядя на пышные формы Марго, художник всерьёз засомневался, что дама собирается их укусить в фигуральном смысле.

— Боже, у вас и собачка есть, — она переключилась на Котькин портрет. — Я не думала, что такой человек как вы может любить животных.

Дэн озадаченно поднял бровь, силясь понять, что только что о себе услышал, а мэр тихонько крякнул и попытался образумить супругу:

— Дорогая, ну что же ты... ну ты же, наверное, мешаешь господину...

— Ах, ну ты только посмотри, какая прелесть! — Марго ожидаемо не обратила на его слова ровно никакого внимания и уже достала из дальнего угла портрет Лии. — Какая экспрессия, шарм… Я хочу такой же, — отрезала она.

— Такой же — не выйдет, — сквозь зубы процедил «дракон» и выхватил своё сокровище из цепких рук похитительницы.

Он уже давно мечтал выгнать обоих клиентов взашей, или хотя бы выпустить из вольера свою любимую собачку, чтобы она проводила гостей до ворот, но понимал, что в этом случае точно не оберется проблем с Максом. Поэтому художник усадил мэрскую супругу на диван и всучил ей альбом «Сто женских портретов в мировой живописи», сердито буркнув:

— Выбирайте позу, — отчего Марго отчетливо покраснела и затрепетала ресницами.

В конце концов, здравый смысл, а, скорее, принцип «раньше сядешь - раньше выйдешь» возобладал. Вопреки опасениям Макса Дэн довольно вежливо проводил мэра к небольшому дощатому подиуму в углу мастерской и, повозившись с проводами и креплениями, зажёг софит. Господину мэру немедленно начало припекать лысину мощной лампой, но он терпел во имя искусства.

— Так... Пожалуй, возьмём для начала поясной в три четверти... или всё-таки в рост? — ни к кому конкретно не обращаясь, бормотал художник.

Он обошёл подиум со слегка нервничающим мэром по дуге, оценивающе оглядывая того с разных сторон, наконец, выбрав ракурс, ловко подтащил ногой табурет и сел. Отклонившись назад, Дэн поочерёдно прищурил оба глаза, задумчиво постучал себя пальцем по подбородку и вынес вердикт:

— Нет, всё-таки дневной свет!

К великому облегчению модели, софит тут же был выключен, а художник добыл из залежей загадочных материалов и приспособлений буковый мольберт, ящик с красками и несколько кусков картона.

Марго, которой быстро наскучило листать альбом, с шумом захлопнула его и уверенно заявила:

— Тут нет ничего подходящего. Предоставьте мне доступ в интернет, и я вам покажу, чего бы мне хотелось. Я на одном симпатичном сайте видела. Такая красота!

Ривенхарт сдавленно кашлянул и искреннее заинтересовался, какой именно живописный шедевр дама имеет в виду, поэтому без колебаний выдал ей свой планшет.

Первым гордо продемонстрированным шедевром оказалась на редкость пошлая мазня. На портрете в «богатой» позолоченной раме была изображена пара в старинных костюмах. Причём костюмы были явно нарисованы отдельно, а к ним уже в качестве необязательного дополнения приписаны (очевидно, с двух разных фотографий) вылизанные до пластмассовой гладкости поросячье-розовые лица. Помпезная военная форма неопределяемой страны и эпохи и бальное платье с шалью и массивным браслетом шли моделям, как коровам сёдла.

— Боюсь, мадам, я так не сумею, — совершенно серьёзно покаялся Дэн.

— Ну ладно, — разочарованно протянула Марго. — Я тогда поищу что-нибудь попроще, — и она вновь углубилась в поиски.

Всякий раз, когда она находила что-то, на её взгляд, достойное внимания, пухлая красотка громко вскрикивала и совала планшет прямо под нос художнику с возгласом:

— А это? Только посмотрите, какая прелесть!

Упорно молчащий Ривенхарт, который тщетно пытался сосредоточиться на работе, скрипел зубами и боролся с желанием примотать даму к стулу скотчем, предварительно заткнув ей рот промасленной тряпкой. «Прелесть» всех оттенков молодой поросятины действовала ему на нервы примерно так же, как скрип ногтями по стеклу.