Прости меня за любовь

— Можешь уходить, я все равно тебе не открою, — ответила Талли как можно тверже. — Кроме того, я не одна, — добавила она для пущей убедительности, но Бриджит только злобно рассмеялась.

— Еще одна ложь! Ты одна, и всегда будешь одна. Жалкая тварь, ничтожество, дура! Он тебя никогда не любил, если хочешь знать! Он любил меня. Именно поэтому он три года оставался со мной. Ты была нужна ему только затем, чтобы снимать для него фильмы, — он сам говорил мне это много раз!

От этих слов Талли буквально содрогнулась. Ей стало так больно, как не было уже давно. Именно этого, по-видимому, и добивалась Бриджит. Она хотела поквитаться с Талли за все, чего лишилась.

— Хант не любил ни тебя, ни меня, — тихо ответила Талли. — Если он и любит кого-то, то только Анджелу.

— А вот и нет!.. — отозвалась Бриджит с такой яростью в голосе, что Талли задрожала от страха при одной мысли о том, что бывшая помощница и впрямь может оказаться сейчас у дверей ее дома. Поначалу она не очень-то в это поверила, но теперь… Впрочем, проверять ей не хотелось. — Он не любит ее, — продолжала Бриджит. — Эта хитрая маленькая шлюшка просто поймала его за член, вот и все. Ты поняла, что́ я имею в виду? Она специально забеременела от Ханта, чтобы он уже никуда не делся. Как видишь, она умнее нас, даже умнее тебя.

— Может, и так, — согласилась Талли. — Меня это больше не волнует. — Она немного помолчала, но потом все же не удержалась и спросила: — Как ты могла поступить так со мной, Брит? Как ты могла после стольких лет взять и переспать с моим парнем, да еще украсть мои деньги? И как ты после этого могла каждый день смотреть мне в глаза? Да и себе тоже? Неужели тебе не было стыдно, когда по утрам ты смотрела на себя в зеркало?

— Не смеши меня, Талли. И не старайся казаться большей дурой, чем ты есть. При чем тут «стыдно» — «не стыдно»?.. Посмотри на себя — ты одеваешься как бездомная, как бомжиха, да еще вкалываешь на площадке с утра до вечера. Ты была ему не нужна — ни один мужчина в здравом уме не польстится на такое пугало, как ты. И не удивляйся, что твой дорогой Хант захотел меня. Ты вообще ничего собой не представляешь, «знаменитая Талли Джонс»! Это ведь я возилась с тобой и делала всю черновую работу, это я чуть не сопли тебе вытирала, пока ты снимала свои «великие» фильмы на деньги Ханта. Ты добилась успеха благодаря его деньгам, благодаря его имени, а еще благодаря мне, которая возила тебя туда-сюда, словно ты — безрукий инвалид, да еще и подсказывала, за какой проект взяться, а за какой — не сто́ит. Без нас двоих ты ничего бы не добилась, но теперь — вот несправедливость! — никто не станет вкладывать средства в фильмы Ханта, потому что все знают тебя и никто не знает его. А между тем, дорогая «знаменитая Талли Джонс», если бы не я, о тебе вообще никто никогда бы не услышал. Я сделала для тебя многое — гораздо больше, чем ты готова признать. Меня, кстати, часто принимали за тебя, потому что я гораздо больше похожа на настоящую звезду. Единственная причина, по которой ты стала известна в Голливуде, заключается в том, что это я встречалась с журналистами вместо тебя, это я занималась связями с общественностью и рекламой — твоей рекламой! А ты… ты — ничто, Талли. Хант все время это повторял. Он говорил мне это, даже когда мы лежали в постели, и мы вместе смеялись над тобой!..

Голос Бриджит вибрировал от злобы и гнева, она то и дело срывалась на визг, и Талли решила, что больше не хочет слышать ни слова. Все, что наговорила сейчас Бриджит, казалось бредом человека, который ослеплен завистью и ненавистью и привык выдавать желаемое за действительное. Талли к тому же заметила, что, стараясь сделать ей как можно больнее, Бриджит сама себе противоречила. И все же слушать ее злобные выдумки ей было неприятно. Талли и без того трясло от одного только голоса бывшей подруги и помощницы.

— Прекрати! — резко сказала она, думая о том, уж не повредилась ли Бриджит умом.

— Ты ведь понимаешь, что это он, он во всем виноват! — проговорила Бриджит неожиданно дрогнувшим голосом. — Если бы он не ушел к этой своей молоденькой шлюшке… Не понимаю, зачем Ханту понадобилось рассказывать тебе еще и об отношениях со мной?! Если бы он не проболтался, мы были бы по-прежнему вместе, и — уверяю тебя — ты была бы счастлива и довольна!..

«А ты продолжала бы воровать мои деньги», — мысленно закончила Талли, однако вслух она сказала только:

— Он не проболтался.

— Конечно, проболтался! — уверенно сказала Бриджит. — Иначе как бы ты узнала?

— Я узнала о вашем… о ваших отношениях от совершенно постороннего человека. По-видимому, в какой-то момент вы потеряли осторожность.

— Я тебе не верю.

— Можешь не верить, но это правда. Впрочем, все это больше не имеет значения, поскольку не может ничего изменить ни для кого из нас. Все кончено.

— Это Хант во всем виноват, — повторила Бриджит, и Талли подумала — ей хочется, чтобы она сердилась не столько на нее, сколько на своего бывшего любовника.

Она и сердилась, да и боль, которую он ей причинил, еще не прошла, но Талли не собиралась портить себе жизнь из-за Ханта и Бриджит. Больше всего ей хотелось поскорее перевернуть эту страницу своей биографии — перевернуть, чтобы никогда к ней не возвращаться. О чем она жалела, так это о том, что судебное разбирательство потребует времени и Бриджит не может оказаться за решеткой уже завтра, а не через год. Единственное, что ее немного утешало, так это мысль о том, что ее бывшей помощнице не отвертеться и что в конце концов она все-таки окажется в тюрьме — и поделом! Правда, Талли несколько смущало, что, хотя виноваты перед ней были оба, платить за все придется одной Бриджит, поскольку никакого наказания за измену, за ложь и предательство уголовным законом предусмотрено не было. А если бы и было, к Ханту это все равно не относилось бы, поскольку официально они даже не были мужем и женой.

— Теперь Хант, наверное, будет свидетельствовать против меня? — снова услышала она в трубке исполненный жгучей ярости голос Бриджит. — А ведь если бы он не увлекся этой своей блудливой тварью, ничего бы не было. Ты так ничего и не узнала бы, и все были бы довольны и счастливы — в том числе и ты , Талли!

— Разве ты не слышала, что тайное всегда становится явным? — ответила Талли, несколько приходя в себя. — О деньгах, которые ты украла, я узнала вовсе не от Ханта, а благодаря независимой аудиторской проверке, которую потребовал наш японский инвестор… забыла, как его фамилия. Именно тогда я начала тебя подозревать. — На самом деле впервые она подумала о возможной вине Бриджит гораздо позже, но сейчас ей не хотелось об этом распространяться. — Так что я уверена — рано или поздно твоя афера все равно бы выплыла на свет. Тот же Виктор мог бы в конце концов догадаться, куда девались наличные.

— Это все Хант виноват… — в третий раз повторила Бриджит. На самом деле виноваты были оба, но Талли больше не хотела об этом говорить.

— В общем, я пришлю тебе твой кейс в самое ближайшее время.

— Мне он не нужен, можешь его выкинуть, — грубо сказала Бриджит и дала отбой.

Отложив замолчавший телефон подальше от себя, Талли долго сидела неподвижно, приходя в себя. Разговор с Бриджит и так был неприятным, и все же больше всего ее огорчило, что бывшая подруга ни слова не сказала о своем предательстве, словно ее это абсолютно не волновало. По-видимому, собственные бесчестные поступки Бриджит полностью оправдывала и не собиралась ни объясняться, ни просить прощения.

«Какой же испорченной надо быть, — подумала Талли, — чтобы не замечать за собой подобных вещей! Испорченной и злой… Она и позвонила-то мне только потому, что хотела сделать побольнее». И все же звонок Бриджит напугал Талли; после их разговора прошло уже несколько минут, но она до сих чувствовала, как по спине бежит холодок дурного предчувствия. Талли даже собралась позвонить Джиму, но передумала: ей было неловко беспокоить его в выходные. Хотела она позвонить и Ханту — предупредить, что Бриджит, похоже, окончательно съехала с катушек, но не видела в этом никакого особого смысла: в конце концов, он был взрослым человеком, который в состоянии сам о себе позаботиться. Да и не ее это дело — предупреждать Ханта о чем-то.

Снова зазвонил телефон, и Талли вздрогнула. Она даже решила, что Бриджит еще не все высказала, но это оказалась Макс, и Талли поспешила ответить, но голос ее дрожал.

— Что случилось? У тебя ужасный голос! — сказала Макс, которая сразу поняла, что с матерью что-то не так.

— Я… Мне только что звонила Бриджит. У нас был очень странный разговор, и… Она наговорила столько ужасных вещей — мне кажется, что она сошла с ума. Бриджит утверждала, что стоит перед моей входной дверью, но, быть может, она солгала. В общем, сегодня я на всякий случай останусь дома. Да и работы у меня еще много, — быстро добавила она, бросив взгляд на стопки счетов на столе. — Боюсь, меня ждет не самый легкий год. Кто знает, что еще выкинет Бриджит до тех пор, пока ее не отправят за решетку?..