Прости нас, грешных

Прости нас, Господи, за вялость, сонность, косность.

Можно проспать всю жизнь. Проспать, как это страшно! И в этом полусонном состоянии уйти из жизни и оказаться в вечности, когда в душе так всего мало. Какой жалкой окажется наша душа, как бы обнаженной, замерзающей в пустых пространствах.

Прости нас, Господи, за то, что мы были толстокожи, бесчувственны, грубы друг к другу, что чужая забота и беда нас совершенно не трогали. Ты учил нас любви.

А что такое любовь? Это же просто какие-то действия, это, конечно, и помощь, и сострадание, ощущение другого, как себя.

Господи, прости нас за злопамятство.

Вспомните сегодня, кто был вам неприятен и о ком вы до сих пор храните неприязненные воспоминания и чувства, которые не только не стараетесь преодолеть, а лелеете. Как часто слово наше было неверным, мы были нечетки, необязательны, не были хозяевами своего слова; мы были небрежны в делах, трудах, в семье. Ведь бывало так, что вы обижали своих родителей или, наоборот, родители— детей. А ведь кто должен больше любить друг друга? Родители и дети, братья и сестры. Это даже животным свойственно, а мы, люди, нарушаем. Потом пройдут годы, и вам будет противно и горько это вспоминать. Будем стараться хотя бы во время Поста приносить в наши семьи, в наши дома спокойное, вежливое, бережное отношение друг к другу, чтобы в наших семьях царил мир.

Господь сказал: «блаженны миротворцы»[146]. А ведь мы не миротворцы. Мы иногда свою усталость, недовольство готовы сразу выплеснуть друг на друга. Если у кого в сердце какая-то горечь, приходя домой, — вместо того чтобы набрасываться на своих близких, выйдите на 20 минут и быстрым шагом пойдите куда глаза глядят. Два километра туда и обратно. Возвращаешься домой — уже немножко легче.

Прости нас, Господи за маловерие, за неблагоговейное отношение к святыне, неблагодарность к Тебе и к людям, за то, что мы не берегли свои дары, относились к ним плохо. Словом Божиим, которое у нас есть, не пользовались.

К здоровью мы тоже относились как к чему-то естественному. А надо всегда благодарить Бога за то, что нас ноги носят.

Господи, прости нас, грешных!

Теперь мы все видим, что не соответствуем званию христианина. И сейчас, во время литургии, которая есть благодарение, будем молиться:

Господи, Ты видишь, что сами мы не можем, что мы не умеем, не способны изменить себя. Подай нам Своего Духа, чтобы мы все ожили, чтобы мы стали достойными Тебя христианами.

Господи, очисти и прости нас, грешных!

12 марта 1989

«Господи, воцарствуй над нами един» (Вербное воскресенье)

Господь сегодня хочет, чтобы мы признали в Нем Царя. Что такое Вербное Воскресение? В этот день Он впервые в Своей земной жизни захотел явить людям знак Своего царствования. Не сокровенно, а явно: царствования духовного, царствования мирного, царствования благословенного. В древности была такая молитва: «Господи, воцарствуй над нами един»[147]. Вот это наш идеал — как было три тысячи лет назад, так и сегодня: «Господи, царствуй над нами един».

А что над нами царствует, вместо Господа? Себялюбие, гордыня, немощь плоти, которой мы поддаемся. Как мы легко себе это прощаем! Малейший какой-то дискомфорт, и мы уже готовы идти на любые уступки. Надо нам какое-то духовное упражнение сделать, например, помолиться, а мы уже говорим себе: я устал, все. У нас царствует плоть. Как апостол Павел говорит, что люди живут по плоти[148]. Это не значит, что по телу, а значит, что душа и тело вместе – в плотском состоянии. Это природное состояние человека. И когда мы живем только по природе, то мы живем слабо, рабски, подчиняясь своим настроениям. Отсюда — колебания в вере, в любви, в надежде. То у нас отчаяние, то мы вдруг идем в храм с радостью; то мы любим своего мужу или жену, или свою мать, а завтра нам все противны, нам не хочется никуда идти, ничего делать. Мы все рабы своих состояний, которые часто определяются просто организмом, погодой, разными немощами. Вот и получается, что не Господь царствует над нами, а царствует плоть.

Если бы Господь царствовал над нами, то, принимая решение, мы всегда выбирали бы Его волю, просветленную волю, которая нам открыта в Писании. Но мы часто выбираем свое.

Если бы Он царствовал, Он бы наполнял наши мысли в нашем повседневном труде, в наших взаимоотношениях. Он жил бы в нашем подсознании, в глубине нашей души. А у нас часто Бог находится в голове, а в сущности нашей, в глубине нашего сердца неизвестно что поселилось, какие там чудища живут.

Подумаем, в чем же признаки Его царствования? Христос был помазан, значит, посвящен Богу как человек. И каждый из нас должен быть посвящен Ему как человек. Его встречали с ветвями, означающими победу, мир. А у нас в жизни царствует война. Если каждое грубое слово, сказанное матери, мужу, жене, близкому имело бы размер хотя бы небольшого камушка — у каждого из нас набралось бы на египетскую пирамиду, в общем, за короткую жизнь. Сколько нам? Ведь из нас никому нет ста лет.

Господи, прости нас, грешных!

Когда встречали Христа, Его приветствовали словом: «Осанна!» Это значит — «Спаси нас!» А мы спасения ждем не от Него, а от своей ловкости, изворотливости, от человеческой помощи. Хотя знаем, что написано: «Не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в них же несть спасения»[149]. Однако мы ищем спасения где угодно, кроме Бога. Вспомните, когда нам трудно — у нас первое не молитва. А надо, прежде всего, начинать молиться.

Всегда думаю о том, что когда Господь въезжал в Иерусалим, люди не понимали, что Он в это время чувствует. Они все веселились, радовались, приветствовали Его, а Он — плакал. Но они не могли разглядеть, что Он плачет! Им было не до того: у них было веселье и они не могли слышать, что Он говорит. Наверное, Он не кричал им… Кричали они. Вот так и получается, что мы кричим свое, каждый — свое. А что говорит нам Бог, мы не слышим и не хотим слышать. Не хотим. Даже когда мы на молитве или в храме: «Вот мы пред Ним стоим открытые…», — говорил еще Антоний Великий. Человек не дает Богу вставить Свое слово, все время у него в голове там что-то тарахтит, какие-то мысли, переживания. Так и получается, что мы Ему не даем ничего сказать. Когда Господь вошел в Иерусалим, в Храм, Он сказал: «Дом Мой домом молитвы наречется, а вы сделали его вертепом разбойников»[150]. Это тоже про нашу плоть.

Апостол Павел говорит, что тело человека — это храм Духа Святого[151]. Мы же сделали его вертепом разбойника. Вместо того чтобы одухотворить, мы населяем его завистью, ненавистью, низкими чувствами, ползучими, ничтожными чувствами: злопамятством, претензиями. Когда человек рождается, он не понимает, что никто ему ничего не должен. Он себе сосет мать и думает, что так будет до конца его дней. Потом положение быстро меняется. Но ему все время хочется притязать на что-то, и каждый раз он получает удары за это, потому что в жизни не так все просто. Значит, мы должны изгнать из себя такого рода притязание. А копните немного глубже, и вы увидите, что у нас претензии ко всему миру, родным, близким, сослуживцам. Как будто все нам должны, а мы, как непризнанные таинственные гении, идем непонятые и одинокие по жизни. Но это не так.

Напротив, мы должны миру, потому что Бог дал нам жизнь, познание и ключи от Своей святой Церкви, дал нам Священное Писание, дал нам благодать. Мы должны миру. Как апостол Павел говорит: «Я должен иудеям и язычникам и всем — должен»[152]. Просто потому, что он был апостол. Мы же — апостольская Церковь. Значит, каждый христианин — если и не профессиональный апостол, — хоть в малой мере, но должен миру. Но что мы можем дать миру? Нечего нам дать. Вот о чем нам напоминает сегодняшний день.

И, наконец, последнее. Когда Господь увидел людей, торгующих в храме, Он их выгнал. Редко Он так резко поступал с людьми. И нас, наверное, Он выгнал бы, но мы просим Его нас принять. Просим, потому, что Он выгнал бы не просто потому, что ошибся, а выгнал бы нас по делу, заслуженно. И мы просим Его, как мытарь, что мы готовы все принять, что мы недостойны были этого храма, этого дома, Слова Божия, благодати и жизни нашей в Церкви. Мы привели сюда своих волов, принесли своих голубей, свои монеты — все это мы принесли, и только создаем шум: в доме и в сердце.

Господи, прости нас, грешных!

23 апреля 1989

Омойтесь Духом Святым и огнем (Крещение Господне)

Давайте сейчас подумаем и помолимся о том, чтобы Господь омыл нас так, как вода омывает человека. Крещение означает омовение. Когда Иоанн Креститель крестил, люди пришли к нему исповедовать свои грехи. И, подобно тому как вода смывает грязь с тела, так Божие милосердие смывало с души человеческой духовную грязь.

Но Иоанн Креститель сказал: «Вот, я вас омываю водой, но идет за мной Тот, Кто будет омывать вас Духом Святым и огнем»[153]. И именно этот огонь и Дух Божий мы призываем сегодня в молитве. Все мы чувствуем, что неспособны, не можем одолеть своего греха. Но когда приходит сила Божия, она как бы сжигает его огнем и делает нас снова чистыми перед лицом Божиим. Ибо самое главное, о чем надо помнить, что рядом с Богом всякая нечистота сгорает. Поэтому пророк говорил, когда ему явился Господь: «Я видел Господа во славе и должен умереть»[154].