Прости, но я люблю тебя

— Чудесно! У вас будет парочка, как у Клаудии!

Старшая сестра съедает жареный артишок.

— Я так и знала. Но в нашем случае старший всё-таки мальчик!

— Уже придумали имя?

— Решаем между Марчелло и Массимо.

Алессандро смотрит на свою сестру Маргериту и поднимает брови.

— По-моему, лучше Массимо...

Клаудия и Маргерита поворачиваются к нему.

— Почему это?

— Ну, это имя победителей.

— А...

Луиджи встаёт.

— Я согласен... — кладёт руки на грудь и делает торжественное лицо. Он начинает декламировать, чтобы убедить всех в своём предпочтении: — Меня зовут Максимус Децимус Меридий, командующий северной армией, генерал легионов Феликс, преданный слуга истинного Императора Марка Аврелия, отец убитого сына, муж убитой жены, и я сумею отомстить. В этой жизни или в следующей.

— Да, он бы хотел назвать сына Массимо. Как гладиатора.

— Конечно. И однажды мы с ним сделаем одинаковые татуировки, как у нашего великого капитана! — так он абсолютно естественно выражает свой исторический взгляд на футболиста.

Сильвия смеётся и садится. Целует своего мужа.

— Луиджи, ты слышал, какая хорошая новость? Видишь, какую прекрасную семью мы создали, любовь моя?

Сильвия удобнее располагается в кресле. Потом берёт Алессандро за локоть.

— А ты, милый? Когда поделишься с нами какой-нибудь хорошей новостью?

Он вытирается салфеткой.

— Прямо сейчас, мама, но не знаю, хорошая ли она.

— Ладно, скажи нам. А потом мы решим.

— Окей. Господа, мы с Эленой расстались.

Стол вдруг погружается в ледяную тишину. Полнейшую. Клаудия смотрит направо и налево. Наконец, вмешивается, чтобы спасти брата.

— Извините, а ещё артишоки остались?

Позже. Все выходят из дома. Поцелуи в щеки. Все протягивают друг другу руки и обещают скоро увидеться. Поесть пиццы, сходить в кино, почему бы и нет? Хоть в итоге ничего этого не будет. Маргерита подходит к Алессандро, который говорит ей:

— Пока, сестрёнка, я рад за тебя!

— А я за тебя нет. Элена мне нравилась. Где ты теперь найдёшь такую, как она? — она прощается с ним поцелуем, не переставая качать головой.

Клаудия провожает её взглядом. Затем подходит к Алессандро.

— Всегда думает, что лучше нас всех знает, как нам жить. По крайней мере, что касается любви.

— Ты ведь её знаешь.

— Это так отталкивает. Слишком уверенная. Она всё знает... Сменим тему. Алекс, я на секунду даже подумала, что ты собираешься поделиться настоящей великой новостью.

— Что ты имеешь в виду?

— Господа, я встречаюсь с Ники, взрывной семнадцатилетней девушкой.

Алессандро смотрит на Клаудию и улыбается.

— С ума сошла? Для начала надо будет сказать маме, но ведь ещё придётся и папе объяснить... У него будет инфаркт от такой новости!

— Наоборот, я думаю, папа лучше это воспримет. Ты всегда его недооцениваешь.

— Думаешь? Может быть...

— Ладно, пора прощаться, — Клаудия целует его в обе щёки и собирается уходить.

— Клаудия...

— Да?

— Спасибо.

— За что?

— За артишоки, которых тебе не хотелось.

Клаудия отмахивает от него.

— Что ты! Ничего особенного. В следующий раз, в следующую ночь вроде этой, тебе придётся пригласить меня прямо в «Мессеге».

— Сделаю это с превеликим удовольствием. Есть вместо того, чтобы принимать странные решения.

— Идиот! Слушай, дай мне знать, когда решишь поделиться очередной новостью, которая разорвёт всех, как бомба... Два дня назад я села на диету!

65

Бывают дни, которые тянутся медленно. Когда бывает грустно. А другие проходят слишком быстро. Когда ты счастлив. Дни в подвешенном состоянии, когда остаётся немного до ответа японцев. Дни поездок на машине под CD Баттисти. Энрико сделал для них идеальную подборку. А у Ники сейчас внезапная вспышка счастья.

— Алекс, мне только что пришла в голову крутая идея.

Алессандро обеспокоенно смотрит на Ники.

— Так и быть. Рассказывай.

— Ты бы не хотел попробовать сделать всё, о чём говорится в следующей песне?

— Да, но… всё-всё?

— Ну, конечно, не из тех, что были раньше.

— Согласен. Тогда я выбираю песню.

— Нет, так не пойдёт... Поставь воспроизведение в случайном порядке, песня найдёт нас сама.

Алессандро нажимает кнопку на плеере. Любопытные и весёлые, они вдвоём слушают и ждут, какая песня станет их инструкцией на будущее. «В огромном супермаркете раз в месяц, вести полную тележку под руку с тобой...»

— Поверить не могу... Самая скучная песня!

— Мы ведь уже договорились, и должны сделать это. Давай, идём.

Немного позже они паркуются рядом с супермаркетом в Вилладжио Олимпико и быстро выходят из машины. Евро за тележку. Они решают заполнить холодильник на тысячи ужинов вперёд.

— Наверняка однажды мы сможем пригласить всех наших друзей, правда? Как ты думаешь?

— Конечно!

Алессандро представляет Пьетро, Энрико, Флавио, главное, каждый со своей женой, рядом с Ники, Олли, Дилеттой, Эрикой и их компанией. Это был бы идеальный ужин. Единственной трудностью стало бы подобрать нормальную тему разговора, подходящую абсолютно каждому в мире.

«Обсуждать, как дороги заморозки, стоять с тобой в конце очереди».

Он видит, как она улыбается, бегая по разным отделам. Она теряется за салатами, которые ей взвешивают, и персиками, которые так ей нравятся. Он сам становится ребёнком. Между тем, песня продолжается. И действия становятся сложнее.

— Так ты уверена? А если родители тебя поймают?

— Всё под контролем... Я сказала, что еду в институт, а потом переночую у Олли. Она меня прикроет... Идём! Мадонна, смотри-ка, ты такой трусишка! В конце концов, это ведь я иду на риск...

— Как хочешь.

«Приготовить лыжи и ботинки, проснуться ещё до шести...»

Алессандро приезжает за ней очень рано, паркуется неподалёку от её дома и видит, как она выбегает, сонная, ещё теплая ото сна. Они быстро уезжают. Через некоторое время Ники вновь засыпает в куртке. Он смотрит на неё, не забывая о дороге, и улыбается. И она кажется такой прекрасной, что даже не найти слов.

«Войти в какой-нибудь бар, просто чтобы съесть бутерброд...»

Это проще. Они оба голодны. Просят большой бутерброд, хорошо наполненный начинкой, свежеприготовленный, хорошо пропитанный соусом со всех сторон. Съедают его со смехом.