Прости, но я люблю тебя

— Да, но тогда и похмелье дольше.

— Ты о сексе или о вине?

— И о том, и о другом.

Дилетта откусывает хлеб и макает ещё куочек в соус из мидий с перцем.

— В любом случае, нужно искать зрелого мужчину, по крайней мере, таково моё мнение.

Пьетро поднимает руку.

— Восхитительно! Я очень зрелый!

— И очень женатый...

— Это к лучшему, тебе так не кажется? Ты можешь быть со мной безо всякого риска. Я тебя не буду доставать, не будет никакого стресса, я не буду звонить каждые пять минут, чтобы узнать, где ты, не буду одержимо бегать за тобой... К тому же, если у нас ничего не выйдет, мы сможем обойтись без развода. Видишь, одни преимущества. Я идеальный мужчина.

— М-да, ты не такой взрослый, судя по тому, что ты говоришь... Ты меня не убедил, независимо оттого, женат ты или нет. Нельзя считать человека взрослым только потому, что он достиг определённого возраста, это зависит от его поведения. Не будем далеко ходить, за мной кое-кто ухаживает. Ему только двадцать лет, но он взрослее вас всех.

— Бедненький, это значит, что он не умеет наслаждаться жизнью.

Ники смотрит на неё.

— Кто это, Филиппо?

— Да.

— Я почему ты с ним не встречаешься?

— Я не хочу думать об этом сейчас, зачем торопиться?

Олли съедает мидию. А потом облизывает пальцы.

— По-моему, этот парень... Филиппо... неплох, но мне кажется, что он немного нудный. По внешнему виду, по тому, что он говорит. Он как учебник.

Пьетро смотрит на Энрико.

— Как Флавио.

— Кто это?

— Один наш друг, он тоже как учебник.

— Кстати, он уже отошёл от вчерашнего.

— А-а, слава богу.

— Но не отходит от жизни. Жена держит его под каблуком, он бездействует, ничего сделать не может.

— Бедняга, — смеётся Олли. — Почему вы его не привели? Наверняка, я бы его спасла!

— Нет, Олли, он не может выйти.

— С работы?

— Нет, из камеры.

— Он в тюрьме?

— Да, в «Королева Кристина Коэли».

— Бедняжка, правда.

— Да, бедняжка. Он достаточно зарабатывает, но плохо врёт.

— Нужно уметь строить своё собственное счастье.

Ники кладёт голову на плечо Алессандро.

— Так говорит даже Лигабу... «Что хорошего даст тебе жизнь, если ты ею не наслаждаешься?» Так вот, мой Алессандро ни секунды не сомневался. Как только увидел меня, сразу пошёл в наступление!

Олли вздыхает и наливает себе ещё бокал.

— Боже мой, какие же, оказывается, приторные они, эти жасминовые. Бедные мы. Наша главная тонет в море из сахара с сиропом. Да здравствует шампанское и свобода из его пузырьков, как бы сказал Васко Росси! Кокаин, дом и церковь!

Пьетро смотрит на неё.

— Эта песня просто чудесная. В твоём возрасте я тоже её слушал, — он накрывает её руку своей. Олли не убирает руку.

И Энрико это замечает. Олли улыбается Пьетро.

— Что? Ты уже вырос?!

— Нет, — он берёт бокал и чокается с Олли. — Выпьем за самые незрелые тридцать девять, какие только могут существовать. — Он улыбается ей и подмигивает.

— Кстати, — Эрика всех окидывает взглядом, — несколько дней назад я прочитала статью в интернете. Там говорилось, что ваше поколение – это переростки. То есть вы катаетесь на скутерах, посылаете кучи сообщений с мобильных, одеваетесь по моде, говорите с коллегами о планах. Почему вы думаете, что вы можете вести себя так в вашем-то возрасте?

Энрико реагирует в момент.

— Из-за беспокойства, которое чувствуем внутри.

Дилетта улыбается.

— Как у Пессоа!

Энрико улыбается ей.

— Да, но наше проще. Мы мечтали о любви, преследовали её, находили, а потом снова теряли. День за днём, думая, что хорошее уже прошло, надеясь... и не успев ничего понять, мы потерялись в настоящем.

Дилетта смотрит на него с подозрением.

— На самом деле так и происходит?

— Я не такой.

Энрико смотрит на Алессандро.

— И что с того, что ты не такой? Только потому, что у тебя нет скутера, потому, что ты не делаешь того, о чём говорила Эрика. Кругом миллионы таких, как ты...

— Что ты хочешь сказать?

— Люди, которые избегают реальной жизни. Которые не растут. Позволяют времени просто проходить, работают, лишь бы занять себя чем-то. И, не зная как, однажды они понимают, что им уже сорок лет.

Ники обнимает Алессандро.

— Я перевернула его песочные часы.

Эрика делает свой первый глоток шампанского.

— Я обычно воздерживаюсь, но сегодня я решила напиться.

— И почему это?

— Из-за Джорджио, моего парня. Ему только двадцать, а он уже такой.

— И почему ты его не бросаешь?

— Не могу. Он очень хороший.

— Предсказываю, что однажды придёт момент, когда ты посмотришь на свою жизнь, вспомнишь о прошлом и спросишь себя, к чему ты потратила столько времени на такую чушь.

— Разве что Джорджио, увидев, что ты проснулась, не сбежит, оставив тебя беременную! — восклицает Пьетро, вынырнувший в реальность после того, как они с Олли уединились в уголке стола.

Энрико смеётся.

— Ага, именно это и делает Кристина с Флавио. Мы видимся с ним только на футболе, и он даже не остаётся с нами поужинать.

— Ладно, — Пьетро встаёт, — мне кажется, что это слишком жестокий анализ тех лет, которые на самом деле имели своё очарование. Культура, опыт и путешествия, в которых мы побывали. А сейчас... я ухожу!.. Пока.

Олли тоже поднимается и приближается к Пьетро.

— Пока, девчонки, поболтаем потом.

Алессандро словно замораживает сцена, когда они выходят вместе на улицу.

— Эй, куда вы идёте? — улыбается он потом, немного обеспокоенный. — Пьетро...

— Спокойно, мы просто прокатимся на её скутере. Я уже двадцать лет не садился на такой, не чувствовал этого холода, этого ветра на своём лице. Каждое утро я уезжаю на своём пикапе, потому что сначала мне нужно отвезти детей в школу. По вечерам я тоже не могу, потому что на скутере у моей жены растреплется причёска... И сегодня у меня появился шанс! Ясно? Или я не могу устроить себе простую и невинную прогулку на скутере по своему городу? Тебе кажется, что это уже слишком? К тому же, Олли уже достаточно взрослая, она знает, что делает.