Прости. Люблю
Шрифт:
– Почти. Пока по участку бегали, я особо не замечала, что замерзла, а в машину села, печка почему-то не работает, ноги мокрые, пока в пробке постояла совсем околела. Господи, как хорошо – простонала она
– Я думал, что ты там будешь час, ну два, а ты позже меня приехала. Бедненькая моя. Бусинка
– Андрей звал меня капелькой, Ник Ник пипеткой, мама лисичкой, ты бусинкой. Забыла, в школе звали гречка
– Понимаешь, хочется, как-то ласково тебя назвать. «Малыш, маленькая» тебе больше всего подходит. Но так, наверное, большинство мужчин своих возлюбленных зовут. Таечка похоже на маечка. Тая
– Охальник. Никита ты нахал!
– А я и не спорю – он ухмыльнулся.
А Тая злорадно произнесла, положив свою руку на его внушительное достоинство:
– А как же мне тебя называть, если следовать твоей логике? Дай подумать – она стал поглаживать то, что было у нее под рукой. Никита скрипнул зубами.
– Что-то ничего кроме скабрезностей в голову не лезет – пожаловалась она – может слоник? – сдерживая смех, она вопросительно посмотрела на парня. Никите уже было не до смеха.
– Бусинка, у тебя шаловливые пальчики, и по-моему, ты уже согрелась.
– Да мой Аполлон, и даже готова нырнуть в бассейн.
– Не надо сравнивать меня с ним, у него между ног явно меньше чем у меня, я видел в музее
– Опять пиписьками меришься? – засмеялась Тая, ее пальчики продолжали шалить. Никита собрал остатки сил, и задыхаясь спросил:
– А почему гречка?
– Таисс Афинская, Афины – Греция, Греческая, гречка.
– Да, неисповедимы пути детской логики – он подхватил ее на руки и вышел из парной. Он замер с драгоценной ношей на краю бассейна.
– Бросить? – он попытался отлепить Таю от себя.
– Бросай – выпалила она, и от страха закрыла глаза руками. Никита бросил и следом прыгнул сам. Тая вынырнула и стала хохотать.
– Здорово! – она подплыла к Никите и обвила его ногами.
– Значит, бусинка? – она потерлась сосками о его грудь
– Любимая бусинка. Таечка. Гречка моя – одна из бусинок оказалась у него во рту. Опыт занятия сексом в воде им понравился, но не на столько, чтобы отказаться в пользу него, от занятия им же на шикарном паласе в комнате отдыха. Они лежали, на белоснежной, махровой простыни, расстеленной на паласе. Вернее на простыни лежал Никита. Тая, обессиленная, лежала на нем.
– Хочу еще – заявил парень.
– Я хочу, но не могу – простонала Тая.
– Я могу – Никитины руки заключили Таю в кольцо, он перекатился, и его любимая оказалась накрыта его телом.
– Не могу насытиться тобой. Когда ты рядом, мой товарисчь постоянно находится в состоянии «всегда готов!» - ножка Таи нежно прошлась по всей длине товарисча. На мурлыканье Таи, Никита ответил стоном – люблю. Как же я тебя люблю. Бусинка моя – и накрыл ее губы, снова боясь услышать ее молчание.
На следующее утро им дали выспаться и не только. Они спустились в столовую, когда на улице уже было светло. Тая чувствовала себя великолепно. Все-таки баня великое дело. У нее не было даже насморка. Татьяна Ивановна, потчуя их завтраком, рассказывала новости утра. Степка с дедом чистили дорожки, Сергей привез заказанные снегоходы и санки. Приехали соседи: Матвей с Витой
и детьми, Матвей уже заходил и приглашал в гости, поэтому надо определиться с обедом.– Так – остановил поток информации, выставив вперед ладонь, – сначала завтракаем, потом берем Степку и идем к Матвею, там определяемся с обедом. Согласна? – Спросил он у Таи
– Может, ты один сходишь? Неудобно как то – робко попыталась возразить Тая.
– Матвей мой лучший друг. И сколько лет его знаю, еще ни разу никого не укусил. У них даже собаки не кусаются. Пойдем, познакомишься, не понравится, вернемся домой. Но я уверен, что и Матвей и Вита тебя не разочаруют.
– Ладно, пойдем, – со вздохом согласилась Тая, отставляя чашку. – Форма одежды какая? А то у меня кроме джинсов и джемпера нет ничего.
– Форма одежды, хоть тельняшка, лишь бы чистая, там же дети. Ну что, пошли?
– Пойдем – Тая встала из-за стола, поблагодарила домохозяйку, отнесла грязную посуду в мойку, и как на казнь двинулась за Никитой. На улице светило солнце и хорошо подмораживало. Только начало зимы, а снега насыпало полноценные сугробы, которые искрились на солнце. Степка забирался по вырубленной в снегу лесенке и на попе съезжал вниз
– Мама, Ника! Матли! – он лихо забрался на горку и съехал вниз
– Молодец! Пойдем в гости? – похвалил Никита
– Куда?
– К маленьким деткам – Никита протянул Степке руку и стал отряхивать его от снега.
– Никит, неудобно без подарка, надо было игрушки купить – дергала его за рукав Тая.
– Мы сами как подарки, да, Степ? – но Степа не был согласен.
– У меня есть кубики – подумал и прошептал – и лёбот
– Они еще маленькие и в робота не умеют играть. Ведь робот твой друг, а друзей нельзя дарить – успокоил его Никита.
– А как зе подалок?
– В следующий раз, мы обязательно купим им подарок. Не переживай. Ну что, пойдем?
Между участками была калитка, куда троица и отправилась по расчищенной дорожке. За калиткой открывался вид на почти такой же участок, и дорожки были расчищены, по одной из них они направились в сторону дома. Дорожка была узкой, Никита шел первым, со Степкой на руках, за ним плелась Тая, которой безумно не хотелось никуда идти.
Но все оказалось совсем не страшно, а даже наоборот, хотя поначалу Таю взяла оторопь. По залу, в середине которого стоял большой манеж, ходил Матвей Александрович, успокаивая рыдающего ребенка, точно так же с другим рыдающим ребенком, ходила маленькая женщина. Вторая откровенно беременная женщина металась от одного к другому. Завидев вошедших, дети перестали рыдать, и с интересом уставились на них.
– Никита, вы во время – с облегчением произнес Матвей.
– Что у вас туту случилось?
– Влада укусила за ухо Яра. Ну и сами понимаете…- Матвей подошел к пришедшим.
– Будем знакомы Матвей, Вита моя жена, Ирина няня этих сорванцов. А вас как зовут молодой человек?
– Степа – храбро ответил малыш – а зацем он кусается? – и Степка ткнул пальцем во Владу. Матвей вздохнул:
– Зубки режутся, вот они в рот все и тянут. На этот раз это было ухо Яра, – женщины подошли и слушали разговор мужчин. В конце концов, Вита не выдержала
– Никита представь свою спутницу – и, улыбаясь, посмотрела на Таю.