Прости. Люблю

– Неа, как Бог даст – беспечно ответила Тая. Она уже все для себя решила, и ее не волновало, что у нее задержка. Вернее волновало, но с радостным предвкушением. Она по доброму завидовала Вите и тоже хотела ходить, как уточка, хотела быть окруженной заботой любящего мужчины. И детей хотела, белокурых как Никита. Даже все эти треволнения, связанные с братом не слишком сильно ее коснулись. Потому что все потаенные мысли были заняты ожиданием новости, растет ли у нее в животике новая жизнь.

– Давай-ка спать. Завтра рабочий день. И снова в бой, и снова на работу – проговорила она, складывая фотографии. – Я в душ. Разберешь постель?

– Шагай. Только не задерживайся – Никита подпихнул Таю под попу, она взвизгнула, и отскочила от него, грозя кулачком. Запихнула в шкаф фотографии и зашагала в душ.

Ночью, когда Тае все-таки удалось заснуть, она наконец-то оказалась на чердаке. Задерживаться не стала, толкнула двери и стала спускаться по лестнице. Правда, краем глаза отметила, что на чердаке стало еще чище и уютней. Егора не оказалось ни в спальне, ни в зале, ни на кухне. Тая побоялась выходить из дома, только выглянула в окно, в котором, сквозь не мытые стекла, виднелось низкое клубящееся хмурое небо, песчаный пляж на который набегали крутые свинцовые волны. Во всей безрадостной картине, чувствовалась какая-то угроза, и одновременно обреченность. Как-будто вся масса воды, хотела смыть все живое, набиралась сил, но растрачивала себя остервенелыми ударами о берег. В этой монотонности было что-то завораживающее. Тая загляделась на открывшуюся перед ней картину и опять прозевала появление брата. Только когда услышала шум отодвигающегося стула, поняла, что уже не одна и резко повернулась. Егор сидел за столом и из-под лобья следил за Таей. Девушка решительно приблизилась к столу и села напротив. Смотреть на брата, после того, что она узнала, было неприятно. Да, родная кровь не водица, но вот не чувствовала она этой крови, только брезгливость и жалость, к человеку, который сломал жизнь не только себе но и ни в чем не повинной девушке. «Что ты мне хотел объяснить? Что Степка не твой сын?» Тая говорила с напором, но при этом слова произносились не губами, а мысленно. «Вадим рассказал, что ты не мог иметь детей, и что? Тебе не понравилось, что Степка живет у меня и мамой называет? Да хоть всю квартиру разнеси, я не откажусь от него! Просрал свою жизнь, можно сказать Алину убил, бесишься не понятно чего. Только я не Мать Тереза и не Господь Бог, прощать не умею, и уму разуму учить тоже не буду, отстань от нас и больше не зови». Тая встала со стула и направилась к входной двери. Но дойти к ней Егор не дал, схватил за плечо и развернул на себя. В его глазах горело бешенство, сквозь которую проглядывала растерянность. «Что? Чего ты еще от меня хочешь?» Егор опустил руку. «Я все сказала. В своих бедах пытаешься обвинить ни в чем не повинного мальчишку? Я не знаю, где ты сейчас находишься. Может тебе дали шанс осмыслить то, что ты сотворил, и если есть перерождение, в другой жизни не натворишь таких подлостей, только я тебе не судья. Еще раз прошу, оставь нас в покое. Прощай». Тая сделала шаг и вышла за порог.

Проснувшись, Тая, включила свет и решительно растолкала Никиту.

– Я согласна – Никита сел на матрасе и уставился ничего не понимающими глазами на девушку

– С чем, согласна? –

– Переехать, согласна – Тая задумалась – правда, не знаю, куда переезжать в коттедж, или в квартиру – Никита, хоть и не совсем проснулся, но понял, что появился шанс прекратить ночевки на полу, поэтому с энтузиазмом включился в обсуждение вариантов. В итоге решили переезжать в квартиру. Хоть в коттедже было удобно и Татьяна Ивановна с дедом присмотрели бы за Степкой, но ребенку нужно было общаться со сверстниками, а за городом не было такой возможности. Потом, правда, изменили решение на противоположное. Все-таки природа, чистый воздух, да и соседи очень уж привлекательные. В общем, будущее место жительства, менялось несколько раз. В конце концов, кинули монетку. Выпало ехать в коттедж.

– Может, расскажешь, что случилось? – осторожно спросил Никита

– А ничего не случилось. Просто снова Егора во сне увидела. Высказала все, что думаю и свалила. Сволочь я все-таки. Он умер, а я даже ни сама прощения попросить не могу, ни его простить. Ладно, еще два часа спать можно. – Тая упала на подушки и закрыла глаза. Никита притянул ее к себе, слизнул одинокую слезинку

– Все пройдет. Прошептал он - Время все расставит по своим местам. Я люблю тебя – Тая уткнулась ему подмышку и уснула.

Переезжать решили на выходных. День начался как обычно. Проводы Никиты на работу, подъем Степки, проекты. Только вот когда Тая готовила обед, на кухню зашел какой-то притихший Степка. Тая встревожилась

– Степа, что-то случилось? – осторожно спросила она, присаживаясь на корточки перед сыном

– Там папа был – прошептал он. У Таи замерло сердце.

– Где там?

– В комнате, куда нельзя.

– А зачем ты туда пошел?

– Папа позвал. Он сказал, что любит меня. И сказал « пласти» - произнес он на удивление четко и заплакал

– Сказал «прости»? – Степка закивал головой. Он вопрошающе смотрел на Таю и слезы катились из его глаз. Тая прижала его к груди и не знала, что сказать. Только гладила по голове и прижимала все сильнее.

– Успокойся, мой маленький. Мы все любим тебя. И папа любит. Просто он живет теперь в другом месте.

– В комнате? – Степка, всхлипывая, махнул рукой, показывая на спальню.

– Нет, не в комнате. У него есть дом в другом месте. Но нам туда нельзя.

– Там с мамой?

– Да, там с мамой. Им там хорошо. Просто нам к ним нельзя. – Тая не знала, как все объяснить ребенку. Говорить про небо? Но Степка видел отца в комнате. – Понимаешь, папа просто смог сюда прийти, чтобы попрощаться с тобой. – Степка кивнул головой и осторожно спросил – а он меня не забелет?

– Нет, конечно – Тая содрогнулась – не заберет. Тебе же хорошо с нами? – Степка быстро быстро закивал головой. – Ты не против, если мы будем жить у Ника?

– С Иваной Иваной и дедуской?

– Да, с Татьяной Ивановной и дедушкой.

– А када?

– Завтра. Поедем туда завтра. А сегодня надо сложить игрушки и одежду. Сейчас пообедаешь, поспишь и будем собираться.

Степка весь день не отходил от Таи. Отказался от сна и один не заходил даже в свою комнату. Тая старалась его отвлечь, но Степка был рассеянным. Единственно, что его волновало, чтобы Тая была в пределах видимости. Немного оживился когда пришел Никита, но все равно, было видно, что Степка весь в себе. Никита бросал вопросительные взгляды на Таю, но при мальчишке она говорить ничего не могла. За ужином Тая наигранно бодрым голосом заговорила:

– Никита, как ты думаешь, мы сможем завтра переехать в коттедж?

– Конечно – он вскинул на нее удивленные глаза. «Потом» губами произнесла она.

– Давай сегодня Степка будет спать с нами – Степка с надеждой посмотрел на Никиту.

– Нууу, если только ты нам сказку расскажешь.

– Асказу. А пло сто? – у Степки загорелись глаза. Никита подумал:

– Давай про колобка. Только сначала поможем маме собрать вещи.

После всех вечерних дел, и сказки, Тая наконец-то смогла рассказать Никите, что случилось. Во время ее рассказа, парень аж сбледнул с лица.

– Надо было сегодня уезжать – вынес вердикт Никита

– Не хотелось тебя с работы срывать.

– Неужели ты думаешь, что работа важнее вас?

– Никит, успокойся. Завтра с утра уедем. Буду сюда приезжать только с клиентами встречаться. – Тая встала и прислонилась к парню.

– Пошли спать. Устала.

Втроем на матрасе было не очень удобно. Степка спал беспокойно. Он все время норовил лечь поперек матраса. Пока Никита не прижал его к себе, сын немного поворочался в его объятиях и спокойно засопел.

– Бусинка, все будет хорошо. – Прошептал он – Вот увидишь.

– Я тебе верю, - Тая погладила Ника по руке – вроде ничего такого сегодня не делала, но устала так, что голова кружится. Вся эта ситуация так вматывает, надеюсь переезд все решит. Ладно, спокойной ночи – Тая закрыла глаза.

Снилась ей какая-то муть. Она брела по щиколотку в песке, по ощущениям, было очень раннее утро или поздний вечер, вдруг сквозь тучи пробился солнечный луч. Подул ветер и тучи, как по мановению палочки, тронулись в путь, небо стало стремительно подниматься. Перед Таей открылась водная гладь спокойного моря. А справа стоял дом. Тая поняла, куда ее привел путь - к Егору. Только не через чердак, а по берегу моря. Тая не очень хотела снова встречаться с братом, ей хотелось забыть весь кошмар узнанного. Хотелось начать новую жизнь, но она понимала, что как не уходи от, того что она узнала, это будет преследовать ее всегда. Вроде она и не прятала голову в песок, как страус, но все-равно не видела, решения проблемы, ни прощать, ни самой попросить прощения она не могла. Не могла переступить через себя, не могла просто произнести слово «прости», не чувствуя того, что отпустила ситуацию, что искренне поняла и простила действия брата. Надо было что-то решать. Хоть и не хотелось встречаться с братом, но Тая решилась и побрела к домику. Казалось, что вот он, сделай несколько десятков шагов, и ты окажешься на крыльце, но брести по тяжелому песку пришлось довольно долго. Когда она очутилась у крыльца, из ощущений осталось только удовлетворение «дошла». На этот раз не Дима испугал ее внезапным появлением, а она его. Брат стоял в зале у мольберта, освещенного сквозь прозрачные стекла, светом. В одной руке он держал палитру, а в другой была зажата кисть, которой он что-то сосредоточенно рисовал на полотне, стоящем на мольберте. Увидев Таю, Егор вздрогнул. Его взгляд, из сосредоточенного, стал растерянным, потом появилось чувство вины. Егор рванул к Тае, отбросив и кисть и палитру. Взяв ее за руку, он повел ее к картине, которую рисовал. Это был портрет Алины. Он еще не был окончен, но уже сейчас было видно, что изображенная на нем девушка, купающаяся в солнечных лучах, это Алина. Молодая, красивая, с венком цветов на распущенных волосах, протянула руки к небу и танцует под неслышимую музыку. Картина была выполнена в нежных палевых тонах, и от нее буквально исходило сияние. Тая вопросительно повернулась к брату. Егор метался по комнате, и было видно, что он хочет много сказать, но не знает с чего начать. Наконец его метания прекратились. Он произнес «Я во всем виноват», и в этот раз Тая услышала его слова. «Я сволочь, это я погубил Алину. Я чувствовал себя ущербным. И очень боялся, что она меня бросит если узнает. Я не мог этого допустить, ведь я ее люблю. Люблю больше жизни. Поэтому не смог отпустить. Здесь я оказался один. Ее нет». Он снова заметался по комнате. «Снова я о себе. Умом я понимаю, что если любишь, то сможешь отпустить. Я не могу, не могу без нее». Егор мучительно застонал. «Я постараюсь. Пусть хоть в картинах, но она будет со мной. Может в этом мире, где мы оказались, она будет счастлива. Может она сможет простить меня». Егор резко повернулся к Тае «и ты прости меня. Я не очень понимал, что творил. Я больше вас не побеспокою. Иди, иди домой. Сделай счастливым ее сына. Прощай». Он подтолкнул ее к двери. Тая на пороге обернулась «и ты прости», сказала искренне она, «я была плохой сестрой, но постараюсь стать хорошей матерью. Прощай». Она шагнула за порог провожаемая улыбкой брата.

Последнее, что увидела Тая, удаляясь от дома Егора, была девушка, которая приближалась к обители с другой стороны. И Тая была абсолютно уверена, что это Алина. «Хоть здесь будьте счастливы». Подумала Тая перед тем, как очнулась.

На душе у девушки было так хорошо, как не было, последние несколько лет. Не смотря на смерть близких, она понимала, что изменить это, не в силах. Но была уверенность, что они нашли покой. Она смогла простить брата и попросить у него прощение. Боль, обида, непонимание, скручивающие ее чувства в тугой узел, отпустили. Наконец-то она могла дышать полной грудью. Ведь как бы хорошо ей не было, в глубине души все равно был груз неразрешимой проблемы. И вот все закончилось.