Прости. Забудь. Прощай

Я хочу, чтобы вы услышали о его ходе от самого детектива.

О’Нил, привыкший по службе делать доклады, начал рассказывать: 167

— Я как увидел его секретаршу, сразу подумал о «женской версии». Я

старый циничный и скучный человек. Вместо того чтобы эстетически наслаж-даться, встречаясь с красотой, невольно начинаю жалеть ее мужа. Я знаю точно, что рано или поздно дамочка начнет злиться на него за то, что тот не видит

ее прелестей так же, как воздыхатель из соседнего отдела. Натиск мужчины, встречающегося внезапно с восхитительной женщиной, которая пахнет не ти-пографской краской мужских журналов, а… духами, может быть неотразимым.

Мой отец говорил мне в свое время: «Билл, посмотри на себя в зеркало и…

найди такую же. Только тогда ты будешь счастлив». Аминь моему старику и

спасибо. На мою Жаннет за все годы нашей совместной жизни внимательно посмотрел только остановивший нас за превышение скорости полицейский соседнего штата, куда мы отправлялись на медовый месяц. Узнав, куда и зачем мы

едем, он, взглянув на мою жену, отдал мне честь и отпустил со словами: «Я не

могу наказать вас больше, сэр». Но кто бы знал, что она умеет подарить своему

мужу в постели! Нашедшему настоящий бриллиант трудно убедить остальных, что они видят только его сияние… Извините за отступление. Стар становлюсь

и сентиментален. Того и гляди, скоро с преступниками начну обниматься. Пора, похоже, на пенсию. Я сразу обзвонил всех сотрудников и легко установил, что

не было ни одного, кто не вздыхал бы с разной интенсивностью по Джойс. С ней

я связался в первую очередь, кстати. Все знали только, что Джон упал в лифте

и разбился. Звонить ему по телефону никто, разумеется, не стал. Это было бы

не меньшей глупостью, чем приставать в баре к жене главаря шайки байкеров

или босса итальянской мафии. Так что числился он… усопшим, и славненько. Я

посчитал разумным на период установления истины в интересах расследова-ния, хоть и частного, не переубеждать никого в обратном. Они же не знали, что

это была кровь пострадавших за науку животных, а не Джона! Джойс, бедняжка, прости старика, плакала, разрывая мое и без того больное сердце. Я спросил

ее осторожно, почему она решила порвать с Джонни, и тут же получил подтверждение, что парень не зря сомневался в подлинности телефонного звонка.

Девушка понятия не имела, о чем я ее спрашивал. Налицо был злой умысел.

Круг подозреваемых значительно сузился, когда в ответ на мой вопрос

Джойс назвала самого настойчивого воздыхателя. А когда позже, хорошенько

подумав, Джон вспомнил, что сообщил о своем намерении сделать предложение только одному человеку, я, уже не сомневаясь, мог назвать имя злодея, этого неожиданного и таинственного палача. Тем более мне удалось установить

еще кое-что… Имя его…

Джон жестом остановил детектива.

— Я остался жив, хотя должен был погибнуть. Не хочу крови, даже вир-туальной. Поэтому, так как о случившемся никто, кроме нас, не знает, я хочу от-168

пустить этого… к… чертовой матери. Грег, ты уволен, — с интонацией Дональда

Трампа сказал Джон, глядя в бледное лицо своего бывшего помощника. — Пошел вон!

— Э-э-э… То, что о расследовании никто не знает… Это не совсем так, –

немного виновато вставил слово детектив, останавливая за плечи торопяще-гося уйти Грегори. — Мне же нужно было побывать у тебя на этаже, а его уже

опечатали. Пришлось обратиться за помощью к местным властям, занятым

расследованием и… поделиться информацией. В конце концов… я полицейский, Джон! Одно дело, когда лифт просто падает, другое — когда в него перед падением пытаются кого-то завлечь. Тем более сына моего старого друга, — ворчли-во добавил О’Нил про себя, направляясь к двери. — Лейтенант, — крикнул он, слегка приоткрыв ее.

Боком, еле помещаясь в проеме, вошли двое крепких ребят-полицейских и направились к Грегори. Прочитав ему права, они надели на него

наручники и вывели из зала.

О’Нил продолжил спокойно:

— Начальник охраны сообщил мне, что кто-то пытался проникнуть в опе-чатанную в то же утро лабораторию, но его спугнули. Помнишь, Джонни, Грег

посоветовал тебе воспользоваться грузовым лифтом? Видимо, позже он со-образил, что первая часть разговора, до того как ты поднял трубку, осталась

на автоответчике, и попытался избавиться от улики. Я это сообщение потом

прослушал и сделал на всякий случай копию. Хладнокровный мерзавец! Его, конечно, отпустят, — с сарказмом продолжал О’Нил, — если он сумеет внятно объяснить, зачем убрал запрещающий знак и ограждение от неисправного лифта и

перенес их к нормально работающему. Там камера… маленькая такая стояла.

Они у них в здании во всех коридорах после сентябрьских событий установлены.

— А то, что ты мне сказал… ну, про эту машину времени… Это, конечно, шутка? — спросил, улыбаясь, детектив, крепко пожимая Джону руку на прощание.

— Ну, кто в такие сказки верит в наше время! — обводя засмеявшихся

коллег озорными глазами, ответил Джон.

Когда детектив вышел, Джон продолжил:

— Не зная, как отреагирует время на изменения, внесенные в его ход, я

решил не искушать судьбу и не мешать планам Грегори. Я попросил детектива, и он позаботился о том, чтобы блокада этажа была снята, и мой «помощник»

мог беспрепятственно появиться сегодня в лаборатории и проделать свое шоу

с календарем и сидением в кресле. Поэтому он и… припозднился. Вот и вся

история.

169

После этого все вернулись в лабораторию, оживленно обсуждая про-исшедшие события. Когда доставили заказанное их щедрым боссом шампан-ское, ребята разлили его по бокалам и радостно бросились поздравлять друг

друга с успехом. Раскрасневшаяся и счастливая Джойс обняла под аплодис-менты Джона. На ее пальце чуть тусклее, чем ее сияющие глаза засверкало

камнем обручальное кольцо. Дата на календаре была 3-е января. Время на

часах — 11:30 утра.

— И это ученые??? Тупаки! И он, и я!

Все удивленно повернулись к Джону.

— Мог ведь сразу догадаться, в тот же день! А еще учу вас обращать

внимание на детали и мелочи!

— Что ты имеешь в виду, босс, объясни, — зашумели ребята.