Простить нельзя мстить

Началось веселое соревнование. Ягода была чистая, бралась легко, и в ведерках заметно прибывало. Дети, на удивление взрослым, вели себя тихо и активно наполняли свои ведерки – они у них были маленькие, легкие, сделанные из банок из-под повидла, что продают в местном сельпо. Сельский умелец дед Семен каждой хозяйке, которая к нему приходит, банку превращает в ведро, еще и распишет краской, одинаковых поделок не делает принципиально! Матерям польза, детям радость, у каждого свое ведро. Но и отметина: сразу ясно, кто ведро бросил и порученную работу не выполнил. Санька так высказал мнение местной детворы: «Это мамки сговорились с дедом Сёмой разные ведра делать. Они нас хотят заставить работать. А я хочу играть. Мамка ругается, когда я ведро бросаю и играю. Плохой дед Сёма». Услыхав такие рассуждения Саньки, взрослые посмеялись, но с пацаном согласились в той части, что действительно хотят приучить детей работать, но и только. А дед Семён молодец, хорошую идею дал и сам её реализовал.

Солнце показывало, что полдень уже позади. Решили сделать небольшой привал: отдохнуть, перекусить хлебом с ягодой, запить водицей и поваляться на мягкой траве в тени ягодных кустов. Расположились под развесистым кустом, на котором ягоду не брали.

– Городские пусть испытают необыкновенное ощущение – с куста и в рот ягоду положить да хлебцем закусить, – говорит Катя, а Валя ей поддакивает:

– Юрка, Настя, Тоня, вы ложитесь на траву и, лежа под кустом, ягоду рвите и в рот мечите.

– Не буду я ложиться, лежа есть неудобно, – сердито отвечает Тоня.

За шумными приготовлениями не заметили, как появился медведь. Первой его увидела Валя. Большой медведь стоял в нескольких метрах от места, где расположились ягодники. Зверь стоял и крутил головой, с места не трогался. Валя замерла на мгновение, а потом перевернула свое ведро с ягодой и начала в ведро стучать. Медведь зарычал и ломанулся в лес. Что было бы дальше, теперь уже не скажешь – ушел бы медведь и не вернулся, или, отойдя недалеко, он опять вышел бы к малине. Действия Валентины напугали вместе с медведем и Юру – он вскочил и пустился вниз с горы; убегая, задел ведро с ягодой, перевернул его, ягода рассыпалась, Юра упал, вскочил и летел вниз, словно выпущенная из лука стрела. Издавал Юра только один звук: «А-а-а», но так истошно, что медведь его крика напугался больше, чем грохота ведра. Медведь бежал в сторону, противоположную от Юры, и ломал ветки на своем пути. От всей этой суматохи вскочили с места Настя и Тоня, побежали догонять Юру. Настя споткнулась, подвернула ногу и покатилась под откос. Катилась быстро, её платье задралось, нежную кожу, обычно скрытую одеждой, царапала и резала трава. Налетев на что-то острое, от боли Настя закричала еще громче, чем Юра, и потеряла сознание.

– Настя, где ты? Настя, ау! – слышится разноголосый зов. Настя слышит крики, в ответ говорит:

– Я здесь, – но голоса своего не слышит. Испугалась: голос от страха и боли пропал, или она оглохла? Девочка лежит в овраге, от глаз людей её скрывают кустарник и высокая трава. У Насти болят нога и правый бок. Она пытается встать, но не может подняться. Страшно стало, что её не найдут, а медведь вернётся и задерёт её. Тихо плачет Настя. Голоса стали удаляться в противоположную от девочки сторону, и она заплакала ещё горше. Собрав все силы, которые у неё были, она снова попыталась встать, и снова не получилось. Острая боль пронзила тело, и дальше Настя ничего не помнит. Сколько времени она пролежала без сознания, Насте не известно. Когда она открыла глаза, то увидела синее небо высоко над головой и поняла, что её несут на носилках, сделанных из веток.

– Мама, мама, Настя глаза открыла, – слышит она голос сестры Тони.

Над Настей наклоняется мама и тихо говорит:

– Настенька, доченька моя, потерпи, скоро придём в деревню, там тебя посмотрит фельдшер и окажет помощь.

– Мама, не плачь, – говорит Настя, и не слышит своего голоса, и слезинки набежали на глаза.

– Настенька, не говори, молчи. Это пройдет, это от страха. Ты просто испугалась. А медведь ушёл назад в лес, в горы. Он нас испугался, а мы его напугались, – мама пыталась улыбаться, вытирая слезы Насте и себе.

Войдя в село, Катя отправила Саньку к фельдшеру Антону Павловичу – предупредить, что нужна помощь Насте, чтобы он был готов к их приходу. За Санькой побежал и Юра. Мальчик уже успокоился и про медведя не вспоминал, а взрослым было не до шуток над ним. Полину беспокоило состояние Насти. Когда девочку нашли в кустах, её осмотрели; вроде бы переломов нет, много царапин на теле, в ранки попала грязь, но её смыли имевшейся у женщин водой. Девочка бредит и вся горит: на щеках румянец, горячие голова и всё тело.

– Поля, ты не бойся, Антон Павлович – настоящий врач. Он от всех болезней лечит, – успокаивала Валя.

– Боюсь я, сотрясение мозга у Настеньки, – отвечала Полина, – покой нужен, а как ребенка заставишь лежать? Осложнения будут.

– Ой, Полька, какие осложнения? Ты сама ребенком не была и с дерева ни разу не падала? И от медведя не убегала? Отлежится пару дней – и всё будет как раньше.

– А горячая такая почему?

– От страха.

На улице села стали появляться люди, спрашивали, что случилось, почему несут ребенка на носилках. Это Санька с Юрой, пока бежали по деревне, разнесли печальную новость: Настя разбилась, убегая от медведя. Антон Павлович не стал ждать, пока принесут пострадавшую девочку, вышел навстречу. Осмотрел ребенка и настойчиво потребовал оставить Настю на несколько дней в местной больничке под его наблюдением, разрешил Полине приходить на ночь к Насте в палату. Это требование расстроило Полину, как ни убеждал её фельдшер, что оставить Настю в больнице необходимо для блага девочки. Пока шли переговоры между Полиной и Антоном Павловичем, на пороге больницы появился Игнат:

– Антон, что скажешь? Есть опасность здоровью внучки?

– Вот, никак не могу убедить Полю оставить девочку под мой догляд. Сотрясение мозга у ребенка, и сильное. Всё может обойтись, но нужен покой, а скажи, какой будет покой, когда в доме трое детей? – взволнованно говорил Антон. Он был старенький, худой, в очках, роста высокого и седой – и волосы, и борода. За глаза его называли «Чехов»: сельчанам казалось, что врач очень похож на знаменитого тезку. Когда он волновался, то говорить начинал быстро, проглатывая не только звуки, но и целые слоги.

– Антон, не спеши, говори медленнее, – остановил его Игнат. – Покой нужен – это я понял, а что еще надо?

– Сразу не могу сказать, но мне не нравится жар, которым она пышет как печь в бане.

– Так, может, надо в город везти? Утром завтра пойдет теплоход.

– Другого варианта всё равно нет, как ждать утра. А я сегодня с ней ночь здесь буду. Если жар не спадет, надо везти в город, – печально закончил свою речь Антон.

– Поля, пойдем домой, отдохнешь немного и соберешь вещи на всякий случай, вдруг придется завтра ехать в город, – Игнат силой поднял Полину со скамейки. – Антон, я отведу семейство домой и вернусь, – Игнат решительно направился к выходу, нисколько не сомневаясь, что Полина идет следом.

По дороге домой они с Полей не разговаривали, каждый думал о своем. Ребятишек возле больницы не было, но ни Игнат, ни Поля не беспокоились: дети хорошо знали село, да и заблудиться невозможно – дом Дубровских стоит на той же улице, что и больница.

На крыльце их встретила встревоженная Варвара:

– Что сказал Антон, что с Настенькой? А где Юра и Тоня?

– Настю Антон оставил в больнице. А где Тоня и Юра? Их что, нет дома? – Игнат огляделся по сторонам. – Варя, ты в доме смотрела? Ребята напуганы, устали, они, наверное, в доме сидят и носами хлюпают.

– Они не приходили, я была в доме, – Варвара замахала руками. – Вот беда… Да что же это за день такой?

– Кукушка… кукушка… украла… дитёнка…

Полина резко разворачивается на голос. За спиной стоит Марфа Фроловна и своей клюкой нащупывает дорогу, обходя Полю.

– Марфа Фроловна, – обращается к старушке Варвара, – что скажешь про внучку нашу, Настеньку? В больнице она, горит жаром, голова стряхнута.

– Кукушка… украла… дитёнка.

– Какая кукушка украла дитёнка? – задавая вопрос, Полина уже знала ответ и медленно начала оседать на крыльцо. – Мама, папа, Зинаида увезла Тоню, – и заплакала горько и навзрыд.