Проституция в Петербурге: 40-е гг. XIX в. - 40-е гг. XX в.
Шрифт:
Детская проституция — типичное явление и в 30-е гг. И причины ее существования те же, что и в 20-е гг., хотя один из постулатов советской мифологии гласил о полной ликвидации в стране беспризорности. Конечно, на центральных улицах образцового социалистического города, каким был объявлен Ленинград в 1932 г., уже не встречались грязные подростки, одетые и летом в драные кожухи и треухи. Большинство из них, согласно постановлениям ЦИК СССР начала 30-х гт., власти вывезли на ударные стройки, а некоторых еще дальше — в лагеря. И все же этот «неблагополучный» контингент продолжал расти. Только в 1932 г. в Российской Федерации работники уголовного розыска выявили более 18 тыс. беспризорников [132] . В ноябре 1933 г. Президиум Ленсовета заслушал доклад городского отдела народного образования, в котором, в частности, отмечалось: «Положение с детской беспризорностью становится угрожающим. С апреля по октябрь мес. проведено три общегородских обхода, во время которых снято с улицы больше 3000 человек детей… В связи с таким огромным притоком беспризорности, мы получили очень серьезное ухудшение положения детдомов… Центральный карантинный пункт, рассчитанный на 800 человек, в настоящее время имеет 3300 человек детей, что ставит этих ребят в чрезвычайно тяжелые условия… Созданные
132
См.: ЦГА РСФСР, ф. 390, оп. 10, д. 180, л. 82.
133
ЦГА СПб., ф. 7384, оп. 2, д. 13, л. 67-68 об.
Расширилась и база детской проституции, возникла целая сеть притонов бездомных подростков. Один из таких притонов был устроен на чердаке Пушкинских бань (Пушкинская ул., д. 1). Там обитали беспризорные воришки Старуха, Цыганок, Корявый,Рябой, Цыпленок, Малышка, Сынок-Шмурат и несколько ими же растленных девочек 12—13 лет. А вот другой пример такого порядка. На допросе в декабре 1934 г. арестованный за кражи 12-летний беспризорник С. рассказывал: «Помимо того, у нас в доме, номера не знаю, по 6-линии В.О. есть притон, где живут девчонки лет по 18. В одной комнате какое-то общежитие, где живет человек 7. Там мы собираемся, сносим краденое, играем в карты, пьянствуем и остаемся ночевать. Собираемся там иногда человек 50—60. После выпивки с девчонками имеем половые отношения друг у друга на глазах. Иногда одну использует человек по 10, стоит даже очередь. Днем они распродают на рынках краденое. Девчонки все проститутки, ходят постоянно по ресторанам» [134] .
134
Там же, д. 60, л. 257.
Обстановка в притонах нового поколения беспризорников ничем не отличалась от прежних заведений 20-х гг. По-прежнему пересекался с уголовными преступлениями и промысел несовершеннолетних проституток. Так, в 1934 г. в Петроградском районе действовала группа девочек, которой верховодила 14-летняя школьница из рабочей семьи по кличке Толстая Машка. Восемь 13-15-летних подростков промышляли проституцией, но не брезговали и кражами [135] .
Торговали собой не только беспризорницы, но и несовершеннолетние работницы ленинградских промышленных предприятий общегородской конференции по борьбе с общественными аномалиями в 1933 г. отмечалось, что немало 16—18-летних девушек фабрики «Скороход», например, «днем работает на фабрике, а вечером в ресторан ходит, чтобы заработать на шелковые чулки и крепдешиновое платье» [136] . Действительно, к началу 30-х гг. в Ленинграде не существовало безработицы. Грандиозные промышленные стройки пятилеток могли, конечно, вовлечь значительную массу людей. Однако условия работы там были очень тяжелыми, в особенности для несформировавшегося женского организма. А ведь куда еще могли пойти работать бывшие сироты, воспитанницы детских домов? Как известно, под влиянием идей всеобщей индустриализации с конца 20-х гг. в системе подготовки трудовых резервов в стране стали доминировать сугубо технические профессии, которые легко давались мужчинам. Девочки, окончившие школы фабрично-заводского ученичества (ФЗУ) и даже получившие место на предприятиях Ленинграда, редко справлялись с производственными заданиями, зарплату получали нищенскую. Вполне естественно, что соблазнялись возможностью «подработать» на улице. Как правило, к этому способу улучшить свое материальное положение их склоняли женщины постарше, уже имевшие опыт торговли собой. Последних также привлекали к ответственности за вовлечение малолетних в проституцию. Однако впоследствии оказывалось, что вина «совратительниц» минимальна; истинной причиной, толкавшей девушек продавать себя, была нужда, которую испытывали многие и в 30-е гг.
135
См. там же, д. 123, л. 95—96.
136
ЦГА СПб., ф. 2554, оп. 2, д. 57, л. 6, 8.
Факты проституирования бывших детдомовок, окончивших ФЗУ, приводятся в материалах правоохранительных учреждений и в документах социального обеспечения. Так, в 1933 г. систематической «подработкой» на улицах занимались воспитанницы детских домов Ленинграда, нашедшие приют в общежитии на Красной улице. Приобретенные ими трудовые навыки оказались недостаточными для того, чтобы получить соответствующую работу. Из 17 подростков, проживавших в одной комнате, 12 были безработными и, фактически не имея средств к существованию, прирабатывали проституцией. Сходная ситуация наблюдалась в 1934 г. в общежитии на ул. Желябова (Б. Конюшенной), где поселились «фабзайчата», выпущенные из колонии для трудновоспитуемых.
В начале 1935 г. начальник Ленинградского управления милиции С. Г. Жупахин, подводя итоги деятельности правоохранительных органов по борьбе с половыми преступлениями, в число которых входило и вовлечение несовершеннолетних в проституцию, подчеркивал: «Из… взятых на учет проституток в 1934 году 13,5% являются бывшими воспитанницами детских домов. Причина высокого процента проституток среди этой категории подростков объясняется тем, что детские дома, выпуская последних с недостаточной профессиональной трудовой подготовкой и отсутствием подготовки к самостоятельному существованию, совершенно не интересуются жизнью, бытом и работой своих воспитанников…» [137]
137
ЦГА СПб., ф. 7384, оп. 2, д. 59, л. 680.
Подростковая сексуальная коммерция 30-х гг., как и во все времена, продолжала отчасти оставаться явлением наследственного характера — продавали себя дети проституировавших ранее женщин, подражая примеру матерей и нередко — по их инициативе. Вот несколько примеров,
почерпнутых из документов 1934 г. (стилистика источника сохранена умышленно): «Гражданка Котомкина имеет девочку 12 лет. Котомкина, по словам квартуполномоченного, устраивает в своей комнате пьянку, приводит мужчин, а также сдает комнату для других пар. Ее дочь не только видит весь совершающийся на ее глазах разврат, но даже… сама приводит к матери мужчин…»; «Гражданка Савельева Феодосия 34 лет, работает чернорабочей. Получает 90 руб. в месяц, имеет дочь 15 лет. Пьет. Приводит себе в комнату мужчин для разврата. Проституирует… Ее дочь, окончила 4 класса. Не учится и не работает. Стала вместе с матерь» проституировать. По сведениям вендиспансера, больна венерическими заболеваниями»; «Рабочий завода «Красная заря» имеет троих детей… Весной 1934 г. привел к себе 17-летнюю девушку с ним жить. Она показала дурной пример и его дочери, ходят в отсутствие отца к мужчинам. В результате обе девочки стали проституировал Младшая заболела венерическим заболеванием» [138] .138
Там же, д. 123, л. 97-98.
В целом в середине 30-х гг. несовершеннолетние составляли около 17% всех женщин, по тем или иным признакам отнесенных к категории проституток. Эта цифра превышала дореволюционные показатели. По данным одного только Октябрьского района Ленинграда видно, что число малолетних, занимавшихся торговлей любовью, росло: в 1932 г. их было 15 человек, в 1933 г. — 33, а в 1934 г. 66 человек.
Более поздними данными о судебной и административной прав тике по выявлению фактов приобщения подростков к торговля любовью авторы книги пока не располагают. Нет уверенности, материалы такого рода появятся даже после полного рассекречивания архивов. Дело в том, что во второй половине 30-х гг. в связи раздуванием политических процессов в стране многие проступки чисто уголовного характера стали рассматриваться как антисоветские проявления, а дела переквалифицироваться и расцениваться по печально знаменитой 58-й статье УК РСФСР. Доподлинно изв» но, что факты группового хулиганства часто подводились под пункт 11-й этой статьи — «антисоветские организации». Как террористические акты рассматривались в 1936—1938 гг. случаи драк со стахановцами. Несомненно, что и ряду преступлений полового характер придавали политический оттенок. В связи с этим из судебно-административной отчетности исчезали данные о вовлечении детей проституцию. Это, кстати, происходило и потому, что постановлен ем ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. «О мерах борьбы преступностью несовершеннолетних» торговля любовью расценивалась как «антиобщественная деятельность» [139] .
139
Собрание законов, постановлений и распоряжений правительства СССР, 1935, № 19, от. 155.
Но, конечно, отсутствие прямых свидетельств вовсе не означает, что проблема проституции несовершеннолетних в социалистическом Ленинграде, как и по всей стране, была решена. Официальной статистики, которая смогла бы это подтвердить, нет. Однако упоминания о фактах «продажной любви» в конце 30-х гг. можно встретить в совершенно неожиданных источниках. О проституции несовершеннолетних свидетельствуют, например, материалы одного из совещаний в ЦК ВЛКСМ, посвященного вопросам борьбы с «врагами народа», в декабре 1937 г. А. Косарев, проанализировавший систему исключения из комсомола, отметил, в частности, что многие девушки, лишенные комсомольских билетов, теряли работу и жилье и нередко вставали на путь проституирования [140] .
140
См.: Центр хранения документов молодежных организаций (ЦХДМО), ф. I, оп. 5, д. 54, л. 102. ш
Детская торговля любовью в послереволюционное время не так резко изменилась, как притоносодержательство. Проституирование несовершеннолетних порождалось вечными причинами: сиротством и неблагополучием в семье. Но условия сталинского социализма, к сожалению, усугубили ситуацию. Подробнее читатель узнает об этом в главе, посвященной половой морали и брачно-семейным отношениям.
Отсутствие в законодательстве СССР 20—30-х гг. каких-либо актов, регламентирующих явление проституции, за исключением трактовки ее как одного из способов эксплуатации человека человеком (притоносодержательство, вовлечение в разврат), весьма затрудняло получение сколько-нибудь объективных данных о продажных женщинах. К их числу часто относили всякого рода уголовных преступниц. В такой ситуации женщина выступала уже не как жертва чужой воли, а как объект возможного наказания, именно она вступала в конфликт с законом. Правда, карали в этом случае не за торговлю собой, а за сопутствующие деяния.
Безусловно, продажная любовь была и продолжает оставаться важным фактором противоправного поведения отдельных лиц, причиной совершения многих видов преступлений: сутенерства, притоносодержательства, сводничества, вовлечения в проституцию несовершеннолетних, заражения венерическими болезнями. Более опосредованно связаны с ней вымогательство, хулиганство, кражи, грабежи, разбои, укрывательство. Таким образом, институт проституции служит связующим звеном в цепи различных форм социальной патологии. Нередко проституция выступает в качестве своеобразного катализатора преступлений, так как образ жизни продажных женщин и сами они притягивают к себе криминальные элементы.
Все эти тенденции имели место и до революции. Однако существовавшая в царской России система контроля и регламентации во многом тормозила их развитие. Отмена данной системы превратила всех проституток в разряд тайных, которые и в дореволюционной России были значительно теснее связаны с уголовным миром, нежели легальные, зарегистрированные во Врачебно-полицейском комитете. После его упразднения все женщины, постоянно или временно торговавшие собой, оказались вне закона. Отсутствие же элементарных, лишь на первый взгляд мизантропических гарантий их социального статуса толкало таких особ к контактам с криминальной средой. О степени прочности и обширности связей продажной любви с преступным миром свидетельствует, в частности, рекордное многообразие терминов, которым обозначалась проститутка в блатном жаргоне 20-х гг. Выборка сделана по данным «Словаря блатной музыки», изданного в 1927 г. Слова «продажная женщина» имели более 20 синонимов: алюра, бару ля, бедка, бикса, гарандесса, дежурка, клева марухан, кошка, курва, ласточка, лярва, маруха, млеха, профурсетка, скважина, стуколка, суфлера, флюра, чеканка, чувиха, швабра, шкура, шмара.