Просто друг?..

— Что? — усмехнулась Сакура, заметив, что Учиха пристально изучал её глазами.

Скрестив пальцы на задней стороне его шеи, она снова смущённо улыбнулась, стараясь не засмеяться, — уж слишком пристально мужчина смотрел на неё, словно старался что-то разглядеть на её лице. От такого Сакура забеспокоилась: предстать перед ним в не самом лучшем виде именно сейчас она боялась больше всего.

— Красивая, — просто ответил мужчина, пожав плечами и потянувшись к ней.

Он осторожно поцеловал её в чуть вздёрнутый кончик носа, и девушка снова усмехнулась. Такие прикосновения от него были порой большой редкостью, потому их она и любила больше всего на свете.

— Для тебя это новость? — немного язвительно пробормотала Сакура, тут же смутившись от собственных слов. Саске, казалось, уже готов был засмеяться над ней — Харуно явно не уступала ему в самолюбии. — Я рада, что нравлюсь.

Прикрыв длинные ресницы, она осторожно прикоснулась своим лбом к его. Для Сакуры это было чем-то особенным — в такие моменты казалось, что они становились единым целым. Ни с кем другим она не могла сделать так же, как сейчас с Саске: выдохнув, он опустил глаза, задумавшись, и тут же немного отстранился, поцеловав девушку в уголок губ, и тут же спустился к подбородку. О своём намерении он высказал осторожным прикусыванием нежной кожи, и Сакура удивлённо вздёрнула брови, посмотрев на Учиху. Казалось, все свои эмоции они выражали без слов и при этом невероятно хорошо понимали друг друга. Разве не это роднит двух людей, которые, казалось, и вовсе противоположны друг другу характерами?

Поцелуй вышел довольно долгим: вначале он просто легонько прикусил нижнюю губу Сакуры, а потом, слегка задев её кончиком раскалённого языка, проник им внутрь приоткрытого рта. Выдохнув, она приподняла лицо мужчины, поглаживая кончиками больших пальцев гладкие щёки, слегка задевая высокие скулы.

— Я люблю тебя, — едва отстранившись, он тихо произнёс на влажные и чуть припухшие от поцелуя губы Сакуры.

Она была заметно удивлена: вначале недоверчиво подняла бровь, а затем просто стеснительно опустила глаза. Постепенно кончики её тонких пальцев переходили к сильной шее, принимая поглаживать её сбоку, а потом и вовсе немного сжали мочку чувствительного уха. Сакура так и не решалась ответить ему: она хоть и готова была ответить взаимностью, но это для неё было чем-то невероятно страшным, словно она боялась, что события десятилетней давности, вероятнее всего, могли повториться уже сейчас, когда их никто не ждёт.

— До сих пор? — улыбнулась девушка, посмотрев на него пронизывающим взглядом.

— До сих пор, — он лишь еле заметно кивнул, так же улыбнувшись, и, снова приподняв ладонью голову Сакуры, принялся покрывать короткими, лёгкими, практически невесомыми поцелуями покрасневшее лицо.

Девушка только расплылась в довольной улыбке, перехватив его запястье кончиками пальцев. Она вовсе не хотела отстраняться от Учихи — просто его слова были для неё дикостью именно сейчас, в этот момент. Но явно она хотела сказать ему в ответ то же самое: пусть это будет звучать глупо, пусть он будет думать, что она относилась к нему неискренне, — пусть думает, что хочет. Обхватив его шею ладонями, Сакура поспешила спрятать улыбку в плече мужчины, опустив глаза.

— Я тебя тоже, — совсем тихо, шёпотом, сказала она ему в шею, едва прикоснувшись к ней губами.

Еле заметно Учиха задрожал от её действия, прижавшись к ней и обняв, зарывшись пальцами в густые волосы. Опустив глаза, он задумался, осторожно поцеловав её в висок. Неужели после этого станет всё так же, как и было до этого? Так не хотелось: и отпускать её от себя, и слышать от неё фразу о том, что она хочет, чтобы всё стало как было, — пожалуй, нет ничего хуже, чем услышать фразу «давай останемся друзьями» от человека, которому готов посвятить всю свою жизнь.

Зарывшись в густые смоляные волосы, немного жестковатые, она тихонько выдохнула, еле заметно покачав головой. Сакура понимала: если он захочет быть с ней, то она попросту сможет убить его жизнь. Она не считала себя лучшей кандидатурой для Саске — тут должен быть другой вариант. Он нуждался в девушке ранимой, нежной, которая смогла бы утешить его в любой ситуации, только вот Сакура и сама не понимала, что подходила под все эти критерии.

— Я считаю, что тебе нужна другая девушка, не такая, как я, куда лучше, — пожала плечами Сакура, посмотрев на него и немного печально улыбнувшись.

Саске же отрицательно покачал головой: слышать эти слова, птицей сорвавшиеся с её чуть припухших после поцелуев губ, было невыносимо. Казалось, она готова была поставить на себе клеймо. И ему привиделось, или на её изумрудные, немного горящие, сверкающие, будто росинки на траве, глаза навернулись слёзы?

— Ты, пожалуй, самый лучший вариант, — он прижал её к себе, стараясь утешить, и, немного подсадив повыше, отправился в спальню.

От неожиданности Сакура ахнула, вцепившись ноготками в широкие плечи. Оставила полумесяцы, которые тут же налились красным, и от этого ей было больно за него: несмотря на острое ощущение от её рук в плечах, он даже не поморщился, перенеся это. Ей было невыносимо тяжело: казалось, что всё это сон. Вероятно, Сакура не хотела просыпаться: обняв его за шею и обхватив стройными ногами узкие бёдра, теснее прижалась к мужчине. Она буквально чувствовала, с какой лёгкостью Учиха нёс её, и это льстило Сакуре: закусив нижнюю губу, она лукаво прищурилась, посмотрев в сторону.

— Я так не думаю, Саске. Я ведь стерва… — вздохнув, возразила она, тут же погрустнев.

Учиху это задело ещё больше: осторожно опустив её на кровать, он расположился сверху так же аккуратно, словно боясь испугать её или навредить. То и дело Сакура смотрела на него большими зелёными глазами, а иногда отводила их, словно боялась его реакции, а она и вовсе могла бы быть непредсказуемой.

— Неправда, не говори так, — он с возмущением посмотрел на неё, поцеловав осторожно в переносицу. — Ты, пожалуй, самая лучшая девушка. Я говорю это не потому, что хочу тебя утешить.

Он усмехнулся, снова прислонившись лбом ко лбу девушки. Сакура же опустила глаза, немного смутившись: всё же она понимала, что была относительно права — ей ни в коем случае не хотелось мучить Саске, но почему-то и отпустить его тоже не было сил и возможности: казалось, что какая-то частичка внутри попросту расколется или оторвётся насовсем, так что приделать её обратно не будет возможности. Снова улыбнувшись, она прикрыла глаза — хотелось полностью раствориться в его руках. Тем временем его широкая ладонь легла сверху, на внутреннюю часть ладони девушки. Руку она согнула в локте, так что оказалась практически прижата к кровати сильным телом. Постепенно он сплетал длинные пальцы с её, аккуратными и тонкими.

— Но хорошая девушка не может кинуть парня после первой ночи, — заметила она, стараясь не засмеяться.

То ли его прикосновения были щекочущими, то ли смех вызывало то, что она сказала, но она практически не могла успокоиться и пришла в себя только тогда, когда он, замечая эту ласковую, но вместе с тем озорную улыбку на её губах, вновь наклонился, принимаясь целовать в нижнюю. Он начинал нежно, будто стараясь сделать так, чтобы она сама разомкнула пухлые девичьи губы, и ему это удалось: приоткрыв рот, девушка издала тихий стон, не выдержав, — слишком притягательными были его прикосновения. Она даже не хотела думать о том, насколько они чувствительные: ресницы сами собой стали подрагивать, а дыхание участилось. Казалось, и стройные ноги сами собой обхватили талию мужчины, ближе притягивая его к себе.

— Ну, ты первая такая, — усмехнувшись, Учиха отстранился, принимаясь аккуратными движениями перебирать густые, длинные волосы.

Он хотел зарываться в них не только пальцами, но и носом, и в этом ему точно ничего не могло помешать. Наклонившись ещё ниже, прямо к аккуратному, чувствительному уху девушки, он принялся втягивать ароматный запах волос кончиком носа. Сакура задрожала, слыша, как он тяжело дышал прямо ей на ухо, и от этого снова закусила губу, только изнутри, — так она пыталась сдержать все свои эмоции. Запах, который источала её кожа, сводил с ума, и только от этого появлялись мурашки по всему телу, срываясь с одного места на другое, с другого — на третье, останавливаясь на самых кончиках длинных пальцев. От истомы и желания они стали нещадно ныть, словно что-то оттягивало их длинными, жёсткими щипцами. Но эти ощущения были приятными — точно такими же, как и пульсация внизу живота.