Просто Мария
Шрифт:
– Тогда неси его в дом, положи на мою кровать.
– Не думайте обо мне плохо, донья Мати, но мне больше некуда пойти.
– А больше никуда ходить и не надо. Только знаешь, какая у нас незадача? В твоей комнате пока полным-полно старого хлама…
Прибежавшая Рита затараторила.
– Да мы сейчас, в одну минуту, в четыре руки… Моя хозяйка как услышала, что случилось, так меня и отпустила… Я свободна, я помогу… А твоя-то ведьма так кричала, так кричала!.. Весь дом знает, какая она злющая. Дочку никак с рук не сбудет, вот и ненавидит всех на свете…
– Ничего, девушки, все к лучшему.
Девушки принялись за уборку. Вернулись с работы Виктор, потом дон Чема, дон Куко. Узнав о перемене в жизни Марии, каждый предлагал
Прошло несколько дней, краска высохла, и Мария переселилась в свою собственную комнату. До чего же чудесной показалась она Марии – просторная, чистая, светлая, с веселыми розовыми занавесками! Какой хорошенькой была кроватка для малыша, каким удобным стол! А матрац! Новехонький! Мария смотрела на него и не могла насмотреться. Матрац был и вправду новый. Маркое ухитрился продать старьевщику старый матрац и еще кое-что из вещей, а недостающие деньги собрали обитатели двора – всем хотелось порадовать Марию. И Мария радовалась, но ей было и неловко, и стыдно отягощать всех своими бедами и заботами. Ей хотелось расплатиться со всеми. Ну пока хотя бы деньгами, – как-никак она получила плату за два месяца и могла отдать хотя бы часть долга.
– Ты нашла семью, Мария, и она тебя удочерила, – остановил ее Виктор.
– Что это значит?
– Значит, что все готовы тебе помогать, не требуя ничего взамен. Ты боишься оказаться в зависимости, ты перестала доверять людям. Но мне хочется вылечить тебя от недоверия. Разреши мне помогать тебе, Мария.
Мария улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными. Она всерьез приготовилась к новой жизни и хотела сама отвечать за свою судьбу.
Теперь Мария шила с утра до ночи. Донья Мати помогала ей с малышом. Все любили смуглого упитанного здоровячка, и любовь окружающих к сыну делала Марию счастливой. Виктор написал для Марии красивую вывеску: «Портниха Мария Лопес». Ритина хозяйка согласилась продать Марии свой старый платяной шкаф с зеркалом, в которое могли бы смотреться ее клиентки при примерках. И Рита же сообщила Марии, что Хуан Карлос ищет ее.
– Он бежал за мной, но я спряталась, – сказала она. – Я так удивилась, увидев его здесь, поблизости от нас. Похоже, он тебя все-таки найдет…
Мария закусила губу, глаза ее потемнели. Зачем он опять вторгается в ее жизнь? Как он смеет?
Глава 7
Мысль о Марии преследовала Хуана Карлоса как наваждение. О Марии и ребенке. Подумать только: где-то в городе существует ребенок, плоть от плоти и кровь от крови его. Он не мог смириться, что без него обошлись, вычеркнули его из жизни. То и дело он заговаривал о Марии с Альберто. Но Альберто не мог или не хотел его понять. Он считал, что Хуан Карлос добился именно того, чего хотел, и теперь должен быть доволен. Считал, что Мария ведет себя весьма порядочно, и это тоже должно радовать Хуана Карлоса. Удобно расположившись в кресле, положив нога на ногу, покуривая сигарету, Альберто гладко и красиво рассуждал о том, как Хуану Карлосу повезло. Хуан Карлос слушал вполуха, томясь тревогой и беспокойством. Слушая Альберто, он пришел к выводу, что беседовать с ним на эти темы бессмысленно и нашел себе нового собеседника – сеньору Уркиагу. В первый раз, когда он позвонил ей, она до крайности возмутилась и попросила больше ей не звонить. Но он позвонил еще и умолял сказать ему, где найти Марию, объясняя, что хочет увидеть и ее, и ребенка… В ответ сеньора весьма сухо сообщила,
что знать о Марии может только учитель, в последнее время он ей помогал. Это было уже кое-что! Хуан Карлос не сомневался – Марию он разыщет.Особняк дель Вильяров ярко светился, в нем ждали гостей. Сегодня праздновался день рождения Лорены, и королеву праздника можно было угадать сразу – Лорена была очень хороша: золотые волосы, темные глаза, лицо, озаренное улыбкой. Молодые люди то и дело повторяли Хуану Карлосу фразу, сказанную когда-то Альберто:
– Какая у тебя сестра-красавица!
Хуан Карлос рассеянно кивал в ответ. Наконец, пришел и Альберто с Брендой и, наверное, еще с подругой Бренды – изящной светлоглазой блондинкой.
– Наталия Пресиадо, – представили Хуану Карлосу блондинку. Хуан Карлос рассеянно кивнул.
Когда начали танцевать, блондинка оказалась рядом с Хуаном Карлосом.
– Потанцуем? – предложил он. – Сто лет не танцевал.
– Сразу видно, много занимаешься и никуда не выходишь. Я знаю всех друзей Альберте, но тебя не видела ни разу.
– Умышленно прячусь.
– Чтобы произвести впечатление?
– Причем потрясающее. Верно?
– Верно.
– Ну вот видишь, – рассмеялся Хуан Карлос. Разговор он вел в небрежном тоне, так, чтобы отделаться. Наталия несомненно была хороша собой, но мало ли на свете красоток? Зато он явно заинтересовал блондинку: подвижное лицо, глубокий взгляд темных глаз, небрежная манера шутить… Она задела ее за живое, и ей хотелось тоже задеть его и расшевелить…
На вечеринке повеселились от души, разошлись поздно. Поутру Наталия позвонила Хуану Карлосу, но тот еще спал, и она передала Томасу, их дворецкому, что звонила Наталия Пресиадо. Ответного звонка не последовало. Молчание еще больше ее раззадорило, и она решила непременно добиться своего. Она знала, что хороша собой, не сомневалась, что умна. Чего еще, спрашивается, нужно даже самому интересному молодому человеку?
Наталия звонила, часто навещала Лорену, болтала с Хуаном Карлосом. Встреч он не избегал, но был рассеян и равнодушен. Он ничего не хотел брать на себя. Вялость Хуана Карлоса делала Наталию все решительнее и смелее. Она уже поняла: о женитьбе он и не думает, но ей хотелось разжечь, воспламенить, взбудоражить его…
Мария решилась попросить Виктора быть крестным отцом Хосе Игнасио. Крестной матерью хотела быть Рита.
– Я мечтала для своего сына о таком крестном – человеке уважаемом, серьезном, трудолюбивом. Но нисколько не обижусь, если вы откажетесь.
– А почему я могу отказаться?
– У моего сына нет отца, и крестному придется… защищать его… учить, предостерегать от ошибок…
– Спасибо за доверие, Мария, я с радостью буду крестным Хосе Игнасио. – Виктор взглянул на часы и заторопился: ему пора на занятия. – Зови меня просто Виктор, – крикнул он, помахав на ходу рукой.
Мария поглядела ему вслед, потом перевела взгляд на сына, который мирно спал у нее на руках.
– Видишь, мой маленький, отец у тебя никудышный, зато крестный замечательный…
Положив малыша в кроватку, она села за машинку, принялась шить. Дверь за ее спиной скрипнула.
– Входите, входите, – негромко, чтобы не разбудить сына, сказала Мария и обернулась. – Ты?.. Что тебе здесь нужно?
На пороге стоял Хуан Карлос – побледневшее лицо, темные глаза, тревожный взгляд, устремленный на Марию. Мария невольно встала навстречу этому взгляду.
– Ты и мой сын. Я так долго искал вас и вот нашел.
– Твоего сына здесь нет, – отвечала Мария, гордо закинув голову.
– Есть, и ты не вправе запретить мне его увидеть.
– Здесь только мой сын.
Хуан Карлос наклонился над кроваткой и взял на руки малыша, на его лице было изумление, нежность.
– Да он просто чудо, Мария! Как ты назвала его?
– Хосе Игнасио – в честь моего отца.
– Давай поговорим, Мария. – Глаза Хуана Карлоса умоляюще смотрели ей в лицо. Но лицо Марии стало еще жестче.