Просто мы научились жить (2010-2012)

– Чепуха, – сказала она, дослушав, – такое ощущение, что ты выбираешь, где тебе жить. А это в твоей ситуации вторичный вопрос. По идее, выбор должен происходить между Женей и Дианой, а не между Таганрогом и Бали.

Лека задумалась. Она была права, конечно, права, но это было еще сложнее.

– Женю я люблю, – начала, было, она, но Ксюха перебила:

– Подожди. Я не хочу слушать твои за и против. Невозможно выбрать себе партнера, написав на бумажке его положительные и отрицательные стороны. Ответь просто: без кого из них ты не сможешь дышать? Без кого твоя жизнь будет унылой и безрадостной?

И пришел ответ, от которого Лекины волосы встали дыбом.

– Я смогу жить и без одной, и без другой.

– Это понятно, – хмыкнула Ксюха. – Будь это не так, и выбирать бы не пришлось. Вот только без Жени ты прекрасно прожила пятнадцать лет, а к Дианиному дому каждую ночь мотаешься. Подумай об этом.

И снова повесила трубку.

Лека молчала, оглушенная. Все так. Все триста раз так. Она отпустила Женю, как отпускала много лет назад, а смогла бы она так отпустить Диану?

Минута ушла на то, чтобы спуститься бегом на первый этаж, еще минута на вывод мотоцикла на улицу, и целых пятнадцать понадобилось чтобы на бешеной скорости, обгоняя даже самых смелых балийцев, влететь в ворота серф школы.

Мотоцикл на подножку, шлем на траву, пронестись мимо бассейна, кивнуть на ходу ошарашенной Свете, и наконец схватить в охапку ту, без которой если и можно дышать, но не полной грудью, без которой сердце хоть и бьется, но ровно и потихоньку, и без которой жизнь хоть и продолжается, но совсем не так, как с ней.

Глава 19. Прощать.

Лека едва успела увернуться, но это не помогло – ее левую щеку обожгло сильным ударом. И еще раз. И еще.

– Да что ты творишь? – Закричала она, хватая Диану за кисти рук и пытаясь удержать.

– Это ТЫ что творишь? – Лицо Дианы исказилось от гнева, голубые глаза стали почти синими и сверкали яростно. – Как ты вообще посмела прикасаться ко мне после того, что сделала? Ты что, думаешь, со мной так можно? Бросить, на моих глазах обжиматься с другой женщиной, а потом явиться как ни в чем не бывало? Да за кого ты меня принимаешь?

Она вырвала правую руку и снова ударила Леку по лицу. И, как будто этого было мало, Лека увидела, с каким вниманием на скандал взирают Света, пятерка учеников и кто-то из местных.

– Давай поговорим в другом месте, – сквозь зубы сказала она, уворачиваясь от новой пощечины.

– Да что ты? Вспомнила о приватности? А то, что вся Кута уже две недели обсуждает наш с тобой разрыв, тебя не беспокоило? А целоваться со своей любовью на глазах у всех моих друзей – это, значит, можно, да?

Лека почувствовала, как по лицу разливается жар. И не только от оглушительных пощечин, а от оглушительности Дианиной правды.

– Что, улетела она? – Продолжала кричать Диана. – Не захотела с тобой остаться, так ты решила обо мне вспомнить? Ну конечно, милая Ди же спит и видит, когда же прекрасная Лека нагуляется и вернется, чтобы милостливо продолжить с ней отношения!

Это звучало ужасно, унизительно, и, что самое кошмарное, было совершенной правдой.

– Ди, это не так! – Лека попыталась приблизиться, но получила ногой по колену и согнулась от боли. – Ты просто не понимаешь!

Было очень больно, но еще больнее была мысль, которая вдруг пронзила все ее существо.

Она не простит. Женя бы простила. Диана не сможет.

– Это ТЫ не понимаешь, – Диана с силой отпихнула Леку подальше. Она вдруг успокоилась, пригладила растрепавшиеся волосы. И голос, голос стал ледяным и отстраненным. – Мне наплевать, как это для тебя, потому что как это для меня – я уже сказала. Ты выбросила меня на свалку, унизила, и причинила боль. Я не желаю больше тебя видеть. И прекрати сидеть под моим домом ночами – мне это неприятно и противно.

Каждым. Словом. Впечатывался. Смысл.

Леку заколотило изнутри. Господи, что она делает?

– Пошла вон, – резюмировала Диана и повернулась к зрителям. – Удовлетворены? Можете спешить, рассказывать друзьям, как растоптанная, брошенная какой-то бабой Ди, устроила истерику при всей школе. Мне наплевать.

Она перепрыгнула через стойку и скрылась в подсобке. Через секунду за ней последовала Света.

– Если хоть кто-то из вас, хоть один раз раскроет рот, – встряхнувшись, обратилась Лека к стоящим с распахнутыми глазами ученикам, – если хоть одна живая душа узнает о том, что здесь произошло, найду каждого и устрою такое, что это надолго останется самым ярким воспоминанием вашего отпуска.

Больше она ни на кого не смотрела. Как во сне, добрела до мотоцикла, завела мотор и выехала на улицу. Ехать было некуда. Все кончилось, и что делать дальше, Лека понятия не имела.

Ди не простит никогда. Не простит. Не простит.

Это дурацкое "простит" тарахтело в висках в такт стуку мотора, и болью проходило от пяток к груди. Еще вчера Лека была уверена, что прощать ее не за что. А сегодня поняла, что наделала. Не успев искупить старые грехи, принялась творить новые.

До сих пор в ушах звучало холодное "пошла вон", и где-то в глубине души Лека радовалась этому – словно Диана одним махом отомстила ей за все, что было до. За Женины слезы, за Лизину боль, за Маринин страх.

– Но и они не будут вместе тоже, – вспомнив о Марине, прошипела сквозь зубы, – пусть Женька улетела, но улетела она не к ней.

А, может, честнее было бы сказать ей об этом? Написать письмо, сказать, что путь свободен?

Нет. Нет, нет, и еще раз нет. Потому что пока Женя одна – у них еще есть шанс. А если будет не одна – никакого шанса больше не будет.

Шанс… Как часто в жизни мы лезем на амбразуры, прикрываясь флагом шанса. Как часто совершаем глупости, маскируя их под смелость? Не переспи она с Женей, Диану можно было бы вернуть. Одна ночь. Ценой в целые отношения.

Лека повернула на перекрестке в сторону Балангана. Где-то там, на пляже, должен был быть Тони. И Таня. И вся банда. Ей вдруг захотелось просто и без затей рассказать все друзьям. Поплакаться на собственную глупость, и услышать ободряющее "все будет хорошо".

Она бросила мотоцикл у закусочной и, утопая лодыжками в песке, дошла до кромки воды. На коврике для йоги Таня и Рита играли в карты. Рядом валялась перевёрнутая доска.

– А где Тони? – Спросила Лека вместо приветствия, усаживаясь на доску.

– В душе.

Таня не отрывала глаз от карт, Рита же пристально посмотрела на Леку. Такой взгляд она видела впервые.

– Что случилось, Рит?

– Где ты была? – Вопросом ответила Рита, и от того, что она не добавила свою обычную присказку, у Леки мороз по коже пошел.

– У Дианы. Просила вернуться. Она меня послала.

Рядом тяжело вздохнула Таня, и по этому вздоху Лека поняла, что, похоже, никакого "все будет хорошо" не случится. И не будет хорошо. Не будет.

– Нахрена ты это сделала? – Спросил сзади мужской голос. Лека обернулась. Тони в мокрых шортах и с полотенцем на плечах мрачно смотрел на нее.