Просто о Любви...
Шрифт:
– Привет, Сашка, заводи!
Я трясущимися руками вставила ключ.
– Да не волнуйся ты так! Все получится!
Короче, не буду описывать, как я отъезжала от обочины. Перекрыла половину дороги, такой у меня был радиус разворота. Минут десять ехали молча. Вернее, Матвей Николаевич иногда хватался за руль, когда меня начинало нести в соседнюю полосу, или подсказывал что делать с педалями тормоза и газа. Т.к. мы ехали по прямой, я немного успокоилась. Расслабила плечи. Загорелся красный, я остановилась. По радио пел Круг, по-моему, про Золотые купола. Я задумалась над
– А какие песни вам нравятся?
– Всякие.
– Так не бывает, все равно есть какое-то направление в музыке, которое вы предпочитаете…
– Саш, зачем тебе это?
– Просто интересно!
Он усмехнулся.
– Не бывает так, чтоб просто интересно! Не болтай, работай передачами.
Я переключилась с первой на вторую.
– Бывает! Я просто любопытная…Так какие песни вам нравятся?
– Хочешь послушать?
– Хочу!
Я так обрадовалась этому диалогу на тему, отвлеченную от вождения, что сама удивилась.
Он достал флешку и через пару минут салон заполнил голос Сергея Шнурова:
Все мужики, как мужики…
Я просто начала хохотать.
– Чего смеешься? – спросил он, улыбаясь во всю ширину своего по-мужски красивого лица.
– Я так и знала! Так и знала! Вам не подходят другие песни! Я обратила внимание, что в прошлый раз у вас была включена «Европа плюс», но это не ваше!
– А «Ленинград» мое?
– Да, особенно те песни, где матов побольше. Готова поспорить, что в школе вы были тем еще шкодником.
– Было такое…
И замолчал. Ух, какие мы…Прям никакой информации не вытянешь. У него зазвонил мобильник.
– Да, привет мой золотой…
Аа-а-а-а, когда он говорит таким голосом. Будто с малышом, прям мурашки по коже. Блин,С КЕМ ЭТО ОН ГОВОРИТ ТАКИМ ГОЛОСОМ?
– Хорошо…хорошо…
Голос явно был женским.
– Хорошо, мам, не забуду, не забуду, мой хороший.
С мамой…Фу-у-у-у-у, прям вздох облегчения.
Он нажал отбой, подрулил мне влево.
– На следующем регулируемом перекрестке поедем направо.
Блин, он что, не расскажет чего-нибудь о маме? Зачем она звонила? Вот я бы уже все разболтала. И тут я поняла, что мне это нравится, нравится, что он такой…не болтун, не выпендрежник, а …просто мужчина, уже состоявшийся, не пытающийся произвести впечатление.
Он помог мне повернуть направо.
– Это вам мама звонила? – не вытерпела я.
– Да.
– Попросила что-то сделать?
– Да.
– Поедете к ней вечером?
– А я смотрю, ты поболтать нифига не любишь? – он улыбался.
Блин…какие же у него глаза? Я улыбнулась в ответ. Он молчал. Я уж думала, не ответит.
– Я с ней живу, просто купить кое-что нужно.
– Вы взяли ее жить к себе?
– Нет, сам к ней переехал, а свою квартиру сыну отдал…Можно сказать, подарок в день совершеннолетия…вот недавно…
Тут та часть меня, которая любит такие поступки, просто замерла от восторга. Понятно, что у него
нет миллионов в банке, акций нефтяной компании, и его имя не печатают в журнале «Форбс». Но в меру своих возможностей он помогает сыну. Черт, как бы спросить про жену…– Давай-ка Саш, двигаться в сторону автодрома. Поучимся делать фигурки. Поворачивай направо.
– А сколько лет вашему сыну?
– Восемнадцать.
– О-о-о-о-ой, такой малыш еще!
– Да где там малыш-то? Уже взрослый весь из себя!
– С девочкой живет в квартире?
– Да нет, сам…Но, думаю, водит их туда…
Я похихикала, у него зазвонил мобильник. Какая-то девочка записалась на вождение. На ближайшие минут пятнадцать мне пришлось заткнуться, потому что дорога на автодром была скоростной и шестиполосной. Когда мы перестраивались, я думала, поседею нафиг. Это ж пи…капец просто! Нифига не видно в эти зеркала! Вернее видно, но я не понимаю, далеко ли машины находятся, близко ли…Нихрена ж непонятно!
На автодроме машин почти не было. Минут тридцать мы ездили по фигуркам, причем тупила я по-страшному. Я нифига не могла понять, что нужно делать, какие там флажки смотреть и где они стоят. Он уже ругаться начал, но делал это так смешно, что я ржала до слез. У меня совсем не получалась долбаная змейка. Вернее как…Мне кажется, она получалась вполне сносно, если не учитывать, что я сбивала задницей машины все флажки. В итоге терпение его лопнуло. Мы встали перед змейкой, Матвей Николаевич сказал:
– Представь, что попала в немецкий плен, тебе дали танк…Первый флажок это мама, второй флажок это папа…Сестра есть?
– Нет, но мысль я уяснила…
– Так, не перебивай, сестра есть?
Короче, он не успокоился, пока каждый столбик не получил должность моего родственника.
– Всех запомнила?
– Да…
– Теперь их жизнь зависит от тебя! Вперед, русский партизан!
Я с чувством патриотизма, будто нахожусь на параде в честь девятого мая, рванула вперед. Раздался оглушительный звон. Долбанный флажок упал. Я сбила его жо…задницей машины.
– Я испуганно повернулась к инструктору, он медленно снял очки…Карие! У него карие глаза. И добрые, как у мамонтенка.
– Я не понял, ты немцев не боишься что ли?
Я стояла посреди змейки и испуганно-восхищенно смотрела на него. Он вышел, поставил флажок на место.
– Ладно…раз по-хорошему не получается…Еще раз собьешь флажок, едем в сауну…там отрабатываешь…
Шок. Мои брови медленно начали ползти к корням волос. Фига се! Я-то думала, он правильный дядечка с внешним видом пацана на районе, а мы вон какие! Шалун, блин!
На моем лице расползлась улыбка. Он выжидательно смотрел на меня, снова сквозь очки, когда успел нацепить?
– Давай, езжай уже, а то пробку создали.
Со змейки я выехала без сбитых флажков исключительно благодаря Матвею Николаевичу. Он помогал выруливать. А жаль. Ради сауны с ним, я готова была подтолкнуть парочку столбиков!
Но сначала нужно выяснить про жену. Чем я и занялась, как только мы выехали за пределы автодрома.
– А жена вам разрешает учениц в сауну возить?