Просто спасти короля
Шрифт:
Увы, изменение характера короля-рыцаря очень скоро почувствовали на свой шкуре последовавшие за Ричардом духовные особы. В ответ на вдохновенные призывы Фулька, чье ораторское мастерство лишь расцвело за последний год, Ричард - как передавали присутствующие при том - мрачно ощерился и сказал ему буквально следующее: "Ты советуешь мне отречься от моих трех дочерей - гордыни, жадности и распутства. Ну что ж, я отдаю их более достойным: мою гордыню - тамплиерам, мою жадность - цистерцианцам и мое распутство - попам". Попытавшемуся же вставить хоть слово его Преосвященству кардиналу Пьетро да Капуа король столь же едко пообещал отрезать кое-что, лицам
Итак, войско короля, вместо того, чтобы готовиться к походу в Святую Землю, оставалось на месте. Знамя похода так и не было поднято. Клич о присоединении всех добрых христиан к святому паломничеству до сих пор не прозвучал. Вместо этого Ричард во всеуслышание поклялся вернуть сокровища своего отца и повесить, если потребуется, Эмара Лиможского на воротах его собственного замка.
Каток истории остановился. Ожидая, чем же завершится эта вздорная затея...
***
ГЛАВА 10
в которой король Ричард встречается с Никитой Хониатом; леди Маго
влюбляется; Винченце Катарине с шайкой бандитов разыскивает
колдунов из Индии; господин Гольдберг философствует о воле
к власти, столь свойственной его народу; графиня Маго
де Куртене отправляется выручать отца, плененного
взбунтовавшимся вассалом; Рябой Жак выпивает
стаканчик-другой со своим старым приятелем,
а Иннокентий читает письмо от короля
Франции Филиппа II Августа
За две недели
до появления попаданцев
Домфрон, Нижняя Нормандия,
1 января 1199 года,
Филипп, бессменный секретарь короля Ричарда, неслышно и почти незаметно проскользнул в покои его величества. Полученная два года назад епископская митра ничуть не изменила ни его характера, ни поведения. И уж точно не мешала по-прежнему исполнять свои секретарские обязанности. Изменились не обязанности, а всего лишь доходы. И вот, теперь эти обязанности настоятельно требовали срочно, несмотря на позднее время, передать королю весьма важное известие.
– Ваше величество, сегодня ко мне обратился один человек. Он ищет встречи с вами.
– Кто таков?
– Некто Никита Хониат.
– Ромей?
– Да, мессир, логофет Геникона при дворе Алексея Ангела. Сейчас, как я слышал, в опале и чуть ли не отставлен от должности.
– Что ему нужно?
– Об этом он желает говорить только лично с вами, мессир.
– Хм, грек... А ты уверен, что он - именно тот, за кого себя выдает?
– Уверен, ваше величество, - Филипп позволил себе слегка изогнуть губы в улыбке, - он представил слишком весомые доказательства, чтобы можно было сомневаться.
– Вот как? И...
– Пятьдесят тысяч безантов, мессир!
– Сколько?!
– король пораженно уставился на своего секретаря.
–
Да, мессир, круглым счетом, шестьсот тысяч денье!– Ну, что ж, - Ричард восстановил дыхание и проговорил уже почти спокойно, - я готов принять его. Вместе с его, э-э-э... верительными документами.
– Государь, ромей просил, чтобы встреча состоялась, по возможности, конфиденциально. Здесь - слишком много посторонних глаз...
– Где он остановился?
– В квартале медников. Вдова цехового старосты сдает иногда дом состоятельным приезжим...
– Ну, готовь охрану.
– С вашего позволения, мессир, десяток Ламье уже там, проверяют дом. Десятки Монблана и де Креси ожидают вас внизу.
– Ха, Филипп, - легкая улыбка тронула губы короля, - кажется, верительные грамоты грека произвели на тебя впечатление...
Разговор с опальным ромейским вельможей закончился уже заполночь. Трудно сказать, что более озадачило короля: безупречные манеры и великолепная латынь грека, пять внушительных сундучков с откинутыми крышками, из-под которых тускло поблескивало содержимое, или то невероятное предложение, с которым тот приехал к нему в Домфрон? Впрочем, начался разговор все-таки с золота.
– Вы прошли шесть с лишним сотен лье с такой кучей золота и всего лишь с тем десятком охраны, что мои люди обнаружили в доме?
– Ну что вы, ваше величество! Две сотни наемников-русов ожидают моего возвращения, остановившись за городской стеной. И корабль в порту Руана. Признаться, ваши стремительные перемещения во время осенней компании чуть было не ввергли меня в отчаяние. И лишь заключенное перемирие позволило все же настигнуть ваше величество здесь, в Домфроне.
– И что же заставило вас пуститься в столь дальний путь?
– Беда, ваше величество, беда по имени Алексей Ангел.
Сказать, что предложение ромея ошеломило Ричарда - не сказать ничего! Трон константинопольских басилевсов! Авантюра из авантюр! Это Генриху VI можно было мечтать о завоевании Восточной Империи, которая была у него, считай, под боком. А где он, Ричард, и где тот Константинополь! Одна лишь доставка серьезного войска в восточное Средиземноморье выглядит совершенно немыслимым мероприятием.
Однако, по мере выкладывания на стол заготовленных греком карт, предложение его все меньше напоминало авантюру и все больше - весьма продуманную и тщательно спланированную операцию. Крупные города материковой Греции готовы были выставить в его пользу до двадцати тысяч тяжелой пехоты и до семидесяти тысяч легкой. А также до тридцати тысяч легкой конницы. Вот с рыцарской конницей дела были плохи - она в основном была у его будущих противников. Но, при умелом подходе...
Штурм неприступных стен Константинополя?
Да его просто не будет! Династию свергнут мятежники под руководством столичного эпарха. Так что, нового правителя столица встретит открытыми воротами.
Доставка его войска - да, вот с этим сложнее...
Все, что еще хоть как-то держится в Империи на воде, собрано сейчас на западной базе флота в Монемвасии. Командиры флотских эскадр все как один поддерживают заговор. И не мудрено!
После того, как толстопузый любимчик басилевса Михаил Стрифн - он же Великий Дука, он же главнокомандующий флотом, он же... (полдюжины непереводимых греческих идиом) - распродал флотское снаряжение, снасти, штурвалы, такелаж, паруса, оставив на воде чуть ли не голые лоханки, а вырученные деньги спокойно положил себе в карман, флотские ненавидят его лютой ненавистью.