Простые истины

назад идти не сможет.

– А как далеко идти? – спросил Носорог.

– До заката солнца вы уже станете призраками…

В ответ на этот, не самый оптимистичный, прогноз мы только усмехнулись. Хорошо, однако, что,

это совсем близко – всего-то один день.

Тропы хватило, пожалуй, минут на пятнадцать. Она оборвалась у каменной плиты, куда,

видимо, и приносили покойников. Но дальше не было ни следа. За камнем стеной стояли джунгли.

Мне стало не по себе. Если сюда действительно приносят покойников, то куда они исчезают и кто

совершенно бесследно уносит их?

Весь день мы пробирались по густым зарослям, а к вечеру наткнулись на тропу. Это и

обрадовало и испугало нас. Тропа была не звериной. Её явно протоптали люди. Вот именно –

люди, а не призраки. И теперь рассказы шамана показались нам полной нелепостью. Ещё раннее,

фантазируя о том, как может человек превращаться в призрака, мы представляли этот переход как

незаметное для самих себя засыпание и теперь, уже шутя, стали время от времени окликать друг

друга, как бы не позволяя заснуть или «уйти в призрак».

– Эй, Носорог, – кричал Тигр, идущий посредине цепочки, – миражей ещё не видишь?

– Нет, – отвечал Носорог, идущий первым, – впереди всё также реально, и никакого вертолёта с

русским, американцем и англичанином я не вижу. Спроси лучше Атеиста, не превращаются ли его

пятки в призрачный туман? Может быть, наше превращение начнётся с него?

Атеистом теперь звали меня, замыкающего в этот день всю нашу вереницу.

– У меня всё нормально, – откликнулся я, – и пятки мои на месте.

И тут-то, едва сказав это, я вынужден был остановиться как вкопанный. Через тропу, по которой

только что прошли мои спутники, тянулась серебряная паутинка. Что, казалось бы, страшного в

обычной паутинке, но никогда ещё я не испытывал такого ужаса, как теперь, увидев её. Я стоял и

не мог шагнуть, я не сразу смог даже что-либо произнести или крикнуть. А мои товарищи, только

что прошедшие по тропе, с каждым шагом удалялись дальше и дальше.

– Стойте! – наконец, крикнул я.

Они в недоумении остановились и разом оглянулись. Тропа в этом месте закруглялась, и я

видел их всех. Меня поразило то, что Носорог, идущий первым, виделся мне словно в тумане. Для

меня стало очевидно, что с ними и впрямь что-то происходит.

– Сделайте шаг назад! – крикнул я.

Ответом мне был дружный хохот.

– Ну, и Атеист! – сказал Носорог, смеявшийся больше всех. – Ладно, пошли! Кажется, я уже

вижу что-то вроде крыш… Там что-то есть…

И это решило всё. Всем так хотелось достигнуть цели, что они тут же переключились на

сообщение Носорога.

– Не отставай, догоняй нас, – крикнул мне Тигр из середины цепочки.

Все повернулись спинами с высокими рюкзаками и двинулись дальше, уже не сомневаясь, что я

их догоню. Но я не знал, что делать. С одной стороны, мне не хотелось выглядеть смешным, но и

шагнуть за паутинку я тоже не мог. Я просто стоял и молча смотрел им вслед. Нет, они не

превратились на моих глазах в какие-то облака, они просто вполне реально скрылись за поворотом

тропы. Я продолжал слышать, как, удаляясь, они смеялись над чем-то, возможно, над моей

просьбой, воспринятой как шутка. Но для меня было уже всё понятно. Я поверил сразу во всю

реальность этой фантастичной ситуации. Эта невесомая паутинка заставила меня поверить в то,

что мир вокруг меня вовсе не такой, каким я привык его видеть. Я даже успел понять, что окликать

друзей уже не стоит. Даже если они услышат меня, даже если поверят мне, то всё равно уже не

вернутся.

Но могу ли я сам? Снова окатившись холодным потом, я сделал шаг назад. Обычный шаг. Я

сделал его без труда. Повернувшись, я для верности отступил ещё на три шага, сбросил с плеч

рюкзак и сел на него. Если всё это не правда, то уже в ближайшие минуты друзья, обнаружив, что я

не иду следом, отправят кого-нибудь проверить, в чём дело. Мне нужно просто подождать.

Съедаемый москитами, я просидел на тропе около часа. Но никто не вернулся.

К вечеру следующего дня я вернулся в селение. Ожидая экспедицию, я жил в деревне целый

месяц. Однажды, сидя в жилище шамана, я перебрал все его фигурки, но не нашёл среди них

тотема с изображением паучка. Видимо, шаман не считал его существом, обладающим

значительной защитной силой.

А этот перстень я заказал в мастерской, когда вернулся домой. Так что необдуманная фраза,

сказанная мной шаману, оказалась истиной – богов и покровителей не выбирают. Выбирая, можно

ошибиться. Всё истинное приходит само.

…История путешественника заканчивается вовремя. Объявляется посадка на самолёт. К трапу

мы идём вместе с ним, и я всюду с почтением пропускаю его вперёд. Никакого страха перед

полётом у меня уже нет.

В одно касание.

Сколько бы ни было людей вокруг

меня, но сам-то я один.

Умирал заживо – в полном, ясном сознании.

Смерть со счастливым концом.

Прогресс – это инстинкт Человечества.

Югославия: американцы и там томагавкнули.

Высвобождая человека от труда, цивилизация

занимает его своей главной

игрушкой – телевизором.

Если бы телевизор мог видеть сам, то он увидел бы море человеческих глаз, устремлённых

на себя. И в этих глазах он увидел бы

куда больше, чем показывает сам.

Человек в пути всегда находится

на каком-нибудь изломе.

Трагедия – взрослеть, не мужая.

Искусство требует жертв, но не все принимает, а с жертвенника уже не возвращаются.

Рожая урода, мучаются не меньше.

Что такое великие достижения человечества,

как не взаимная тяга полов, заполнившая различные формы?