Просветитель. Трудно быть бароном

– Иногда их способы действительно эффективнее, чем постоянная резня. – принялся противостоять я, - Вы сами говорили, что несколько росчерков пера может сделать намного больше, чем взмахами меча.

– Это правда, но в приграничье лучше всё же действовать куда более резко. Никто не знает, когда пхалы в очередной раз решат перейти границу и боевой опыт даст здесь значительно больше, чем умение красиво писать и говорить.

– Может быть вы и правы, Фридрих. – я посмотрел в сторону замка Речной Пик, бывшего родовым поместьем Фихаетов, где сейчас собирались все бароны и ценные люди этого графства, - Мне стоит ожидать какого-то подвоха?

– Естественно. Вы полагали, что бароны просто так согласятся с тем, что какому-то новичку так просто отдадут земли. Многие их рода проживают больше века, так что они вполне могут считать эту землю действительно своей. Вы же, барон, слишком молодой аристократ, чтобы они ставили вас в своё внимание, так что готовьтесь, что вас просто вызовут на поединок, а может даже и не один. Похоже, что вы достаточно хорошо бьётесь, но прошу вас не наносить больших травм другой аристократии. Они могут держать обиду очень долго и в будущем могут начать строить козни. Если же против вас бароны соберутся в коалицию, то здесь даже моё слово потонет в глубинах ярости аристократов.

Наконец мы начали приближаться к Речному Пику. Замок этот был значительно больше моего и явно было видно, что в него вкладывали средства на протяжении далеко не одного правления барона. К тому же камни крепостной стены содержали на себе отчётливые следы происходящих здесь некогда битв. Быть может, что Речной Пик сдержал целые десятки нападения аборигенов, которым даже их звериная ярость не позволила разбить толстые замковые стены. Однако же стены эти видали куда лучшие времена. Сколы и глубокие царапины стали для камней обычным делом, а уж о побелке и говорить не стоило.

– Вы барон Блез Госс?

Я снял широкополую шляпу и взглянул на стражника, стоящего у ворот и держащего в руках тяжёлый арбалет. Судя по его коже, темнота которой отличалась от местных жителей на несколько тонов, стражник явно был не с этого острова.

– Да. Прибыл на похороны.

Стражник кивнул и, оставив арбалет у стены, открыл нам ворота, пропуская внутрь. Во дворе замка уже собралось множества людей. Большая часть из них определённо были слугами многочисленной знати и купечества края. Они старались держаться подле своих хозяев, которые сейчас вели неспешные разговоры, совсем не обращая внимание на горе рода Фихаетов. От рода осталась лишь дочь Виктора и его жена. Впрочем, всем было плевать кто они такие, ведь в королевстве у женщин отсутствовала возможность получения наследства и владения имуществом. Фактически они были полностью зависимы от мужчин, но что будет, если их прекрасные мужи, сыновья или любые другие представители их рода исчезнут? Фактически путь был всего лишь один – монастырь. Конечно, если есть богатые родственники, которые будут готовы держать у себя на полном обеспечении безземельную женщину, то никто им этого не запрещал, но чаще всего вдовы отправлялись в монастырь до скончания своей жизни. Бывали и исключения, но женщина должна была быть настолько сильной и авторитетной, чтобы ей позволяли удерживать все свои накопления, но это случалось слишком редко.

– Вижу прибыл наш новичок! Не ожидал, что вы прибудете так быстро, Госс!

Из толпы показался один из баронов. Его мне ещё ни разу не удавалось встретить, но из данных разведки я имел хоть какое-то представление об этом бароне. Это был Аделарт Тортуэ. Человек действительно прозорливый, уверенный и удивительно резкий в своих поспешных действиях. Пожалуй, он был одним из самых опасных противников, которых можно было встретить в графстве, ведь путь его род начал не прямиком в приграничье королевства, а являлся ничем иным, как второстепенной веткой достаточно крепкого герцогского семейства, большая часть владения которого располагалась прямо на континенте. Далёкий предок Аделарта был одним из корабельных капитанов Мария Морехода, который за собственную службу получил кусок земли у побережья в нынешнем пограничье. Сейчас Аделарт был единственным феодалом в приграничном графстве, который обладал своим небольшим флотом небольших судов, которые единственное что могли делать, так это добывать рыбу в прибрежных водах и перевозить небольшие партии груза в столицу под стягами в виде трёх морских черепах на тёмно-синем фоне.

– Я тоже рад с вами познакомится, Тортуэ. Наслышан о том, что недавно вы построили ещё четыре судна. Надеюсь, что они разобьются во время ближайшей бури, а на наших столах окажется всё больше морепродуктов.

– Специально отправлю вам отдельные поставки свежайшей красной рыбы. Мои моряки трудятся в поте лица.

За следующие несколько минут мне пришлось обменяться любезностью с тремя десятками человек, многие из которых стояли под собственными родовыми стягами. Баронов в этом графстве было действительно много и странно, что король до сих пор не выделил на приграничье отдельное маркграфство. Всё-таки, если королю так важна оборона от аборигенов, то было бы не самым плохим решением расширить автономность графа, тем более что по территориям графство Билькид уже давно сравнялось с многими другими герцогствами страны. На его месте я бы так и поступил, но вполне возможно, что я не понимаю всех подковерных интриг королевства.

Что же касалось баронов, то их набралось практически два десятка и были они столь разными, что один и тот же титул слабо им подходил. Если один из баронов имел под своим правлением всего несколько деревень, как это было у меня или почившего Фихаета, то другой вполне мог держать сразу несколько замков и целые небольшие города. Больших баронов можно было пересчитать по пальцам одной руки опытного слесаря, но тот же Тортуэ заседал не в отдельно стоящем замке, а в укреплениях внутри бурно развивающегося города Гарделе, который приобретал значительные доходы за счёт добычи жемчуга, который постоянно поставляли на континент, где жемчуг из вод Тортуэ невероятно дорого ценился.

Какое-то время мне пришлось общаться с феодалами, пытаясь выискать среди них действительно полезных людей, которые могут принести хоть какую-то выгоду мне. Вот только Тортуэ казался мне человеком, который был готов пойти со мной на сотрудничество, несмотря на собственный резких характер, который совсем не соответствовал его внешности. Аделарт Тортуэ человеком был весьма невысокого роста с короткими, но мощными руками, которыми наверняка в свободное время гнул подковы без особенных проблем.

Ещё мне удалось определить человека, которого точно нужно опасаться. Со стороны он казался весьма неприметным мужчиной, которого сложно было представить на поле боя, но именно в незаметности было его преимущество. Высокий, но щуплый человек, кожа которого по бледности могла соперничать с мукой. Волосы этого молодого человека росли очень редко и даже так качеством легко сравнивались с соломой. Даже стоял он тяжело, рукой опираясь на плечо собственного слуги.

Сомневаюсь, что мужчина имел большой успех среди женского пола, но даже так не стоило сбрасывать этого человека со счетов. Мне хватило всего лишь один раз пересечься с ним взглядом, чтобы понять исходящую от него опасность. Этот человек словно когтями вцеплялся в тебя в тот момент, когда смотрел своими чёрными глазами, которые на его светлом лице выделялись двумя чёрными алмазами. Звали его Джон Эадеус и земли его были достаточно обширными, чтобы прокормить десяток тяжёлых латников, с которыми он прибыл на похороны погибшего барона. Поговаривают, что Джон был плодом инцестуальных связей между его матерью и дядей. Именно этим многие пытались объяснить неказистость и даже убогость самого молодого барона.

Наконец прибыл сам граф Эгорт Ламур в сопровождении целой процессии из воинов и слуг, растянувшейся примерно на километр. Прибыть на похороны он старался со всей возможной помпезностью, сопровождая появление барабанщиками и трубачами, которые на ходу старались играть простенькую песенку, отнюдь не имевшую ничего общего с грустной ситуацией похорон. На его месте я постарался хотя бы сделать вид, что мне жалко своего вассала, но графа видимо не сильно интересовало приличие.

– Эгорт не меняется. – вздохнул возникший рядом со мной капеллан, - Сколько бы не старался наставить его епископ на путь истинный, но все его попытки разбиваются о твердолобость графа.

– Я думал, что вы к нему более лояльны, капеллан.

– Политика заставляет нас быть более лояльными к сильным мира сего. Пусть нас и защищает Всеотец, но внимание его рассеянно, так что нам нужно самим надеяться на себя. Граф же далеко не слабый человек и лучше не влезать лишний раз в конфликт с ним.

– Меня немного забавляет, что вы так откровенно общаетесь со мной, Фридрих. Складывается ощущение, что вы теперь считаете меня за друга.

– Друзьями нам называться пока ещё рано, но в вас я вижу прекрасного союзника. Мы оба молоды и амбиции никто не отменял. Поверьте мне, Блез, я не собираюсь всю свою жизнь быть обычным капелланом на задворках цивилизации. Жизнь всё-таки проходит, так что нам необходимо действовать, а в сложной политической ситуации королевства лучше иметь союзников. Разве вы не согласны?