Против течения (сборник рассказов)

В последний момент, когда Серёжа понял, что столкновение неизбежно, он успел только поднять в лодку вёсла... Зацепили за нос, лодку крутануло вихреобразно и она перевернулась. Вынырнув из воды, Серёжа подхватил Люду и толкнул её к лодке:

– Держись за борт!

Издалека донёсся до них весёлый гогот «культурно отдыхающей» санаторной публики. Да, пьяному и Кисегач по колено!

К счастью для наших героев, они оказались в таком бедственном положении недалеко от одного из островов. Сестра держалась за перевёрнутую лодку, Серёжа, задыхаясь от напряжения, буксировал лодку к берегу. Это был адский труд. Когда, наконец, Серёжа ощутил под ногами песчано-каменистое дно, он чуть не потерял сознание от неимоверной усталости. Но они уцелели, спаслись! И сестра молодец! Испугалась, наверное, тоже не меньше его, но держалась за лодку и упорно молчала! С немалыми усилиями вытащили лодку на берег, перевернули и оставили так обсыхать. Посидели, тяжело дыша, минут пять на берегу, потом Серёжа сплавал за вёслами. Погода была летняя, тёплая, а если бы осенью... (Да, вместо сестры надо было отцовскую двустволку взять и угостить этих пиратов картечью в их пьяные рожи!).

Разделись, выжали одежду, обсохли немного и, вспомнив произошедшее, Серёжа с лихорадочной настойчивостью принялся... учить сестру плавать. Пять метров – это слишком мало. До острова доплыть бы не смогла. Сестра у Сергея была толковой девчонкой и быстро осваивала нехитрую технику брасса. Через полчаса упорных занятий она, к немалому удивлению своего самозваного тренера, спокойно проплыла метров 50. Молодчага! В жизни всякое умение может пригодиться, а иногда даже и саму жизнь спасти.

Потом оделись в подсохшую одежду. Серёжа подошёл к Людочке, положил руки ей на плечи, упёрся своим жёстким взглядом в её добрые глазёнки и резко выпалил:

– Всё, что случилось с нами, забудь. Никому и никогда не рассказывай об этом! Поняла?

– Да! – ответила оробевшая сестрёнка и в подтверждение кивнула головой.

Родители так никогда и не узнали об этом их опасном приключении (а то досталось бы организатору Сергею на орехи за то, что так необдуманно рисковал жизнью своей любимой единственной сестры).

Кстати, много десятилетий спустя, Сергей Васильевич иногда напоминал сестре Людмиле Васильевне об этой истории и спрашивал её:

– Ты помнишь это?

– Нет. Ничего не помню! – всегда твёрдо уверяла она брата.

Да, многие могут позавидовать такому редкому дару убеждения, каким обладал тогда ещё совсем юный герой нашего повествования!

Увы, этот «юный герой повествования» в те далёкие годы был весьма легкомысленным и беззаботным пареньком и посчитал всё случившееся просто нелепой случайностью. А зря. Как оказалось впоследствии, это был зловещий знак, предупреждение нашему герою от его всеведущей, но замысловатой судьбы.

Был ещё один примечательный, достойный упоминания, случай.

В солнечные выходные летние дни «секретное» население секретного посёлка устраивало на берегу Большого Кисегача как бы коллективные пикники (кстати уж, о пикниках на природе: Сергей Васильевич хорошо помнит, что после этих пикников вокруг кордона нигде не оставалось ни одной бумажки, ни одной соринки. Это мы современной высокообразованной и высококультурной публике говорим. Сунуть бы ваши тупые подлые морды в те бесконечные горы мусора, которыми вы засрали все окрестности вокруг столицы Южного Урала, задрать вам штаны и всыпать каждому по сотне горяченьких, чтобы вы поумнели хоть немного!).

Было именно такое солнечное воскресенье. Народу на берегу собралось немало. Все рассаживались вокруг костров семейными компаниями, выкладывали из сумок аппетитные разносолы, закуски... всем было хорошо.

Пока отец разжигал костёр, а мама с сестрой готовили заранее добытую рыбу для ухи, Серёжа решил (в тренировочных целях) совершить марафонский заплыв по Кисегачу.

Серёжа был уже опытным пловцом, вода оказалась тепловатой, плыть было легко и приятно. Меняя для разнообразия и облегчения стили плавания, Серёжа добрался до островов, поплавал вокруг них и повернул обратно к родимому бережку. Скоро он стал различать отдыхающие на берегу группы людей, даже и своих заметил на краю поляны. Серёжа уверенно и быстро приближался к берегу, мысленно чуя уже знакомый обаятельный запах тройной рыбацкой ухи, которую так славно всегда папа с мамой готовили...

Находясь уже метрах в тридцати от берега, Серёжа, пробывший в воде, наверное, не менее двух часов, почувствовал такой голод и такое радостное предчувствие утоления его, что резко рванулся к берегу... И тут у него свело судорогой левую ногу. Раньше с ним такого никогда не было. Нога сразу стала какой-то чугунной и потянула за собой на дно нашего растерявшегося героя. Достигнув илистого мягкого дна, Серёжа резко оттолкнулся от него правой, здоровой ногой, вынырнул из воды, лихорадочно глотнул сколько успел воздуха... и снова пошёл на дно. Так повторилось несколько раз, при этом мысль его работала в голове как разъярённый отбойный молоток: «Что делать? Кричать «Спасите...»? Да все же подумают, что он шутит и только посмеются. Он же приплыл с другого берега! Все будут смеяться, а он – утонет! Нет, лучше молчать и умереть достойно, в борьбе! Кричать не стану, что будет, то и будет». – Так решил теряющий последние свои силёнки Серёжа.

Народ действительно думал, что Серёжа просто веселит их своими безумными ныряниями под воду! Все сидели и с любопытством наблюдали, как гибнет у них на глазах герой нашего рассказа!

Какое счастье, что на берегу находился и Серёжин отец! Только он понял всё, бросился в воду, помог сыну выбраться на берег. Потом крутанул пальцы его левой ноги, сделал ещё несколько массирующих движений, и Серёжа, только слегка прихрамывая, пошёл к своему костру, где уже мирно посиживали обедавшие мама и сестра. Мама спросила только:

– А что у тебя с ногой?

– Так, ничего. О камень слегка задел.

И всё. Так никто, кроме отца и не догадался, что пловец Серёжа прямо у них на глазах находился на краю гибели. С тех самых пор и постановил наш озёроплаватель никогда никого не просить о помощи, во всём ввериться своей судьбе и надеяться только на собственные силы (Тем более, что его спаситель доживал уже свои последние годы в этом чудесном заповедном мире).

Кроме Кисегачей, Ильменя, Миассово, Сунукулей, Карасей в округе было ещё множество других, более мелких и скрытых от постороннего глаза озерков и болотин. Почти все они буквально кишели от обилия разнообразной пресноводной рыбы. Озёрца эти носили самые неприхотливые названия типа: Чёрненькое, Вшивенькое и т.п. Ловить рыбёшку можно было и на хлеб, и на тесто, и на мотыля, и на червя, и на блесну. Клевала рыба на всё и везде безотказно. На болотистых озёрцах особенно был удачный клёв... Комары только жрали рыбацкие щёки... ужас просто! (Вы, уважаемые читатели, даже не подходите к таким болотистым озерцам... мало ли что... пропадали люди).

Однажды Серёжа таскал карасей на одном из таких озёр. Ему показалось даже, что рыба хватает за крючок, когда тот ещё висит в воздухе. Славная была рыбалка! Кстати, караси попадались в разных болотцах разных оттенков: были и белые, и жёлтые, и красные, и даже какие-то фиолетовые, почти чёрные. Но все были одинаково вкусными.

Ловить рыбу удочкой – это, конечно, честно и по-спортивному, но сугубо занятой Серёжа предпочитал другие виды рыбалки. Он садился за руль мотоцикла, объезжал рыбные прикормленные места, проверял свои хорошо замаскированные сети и мёрды, набивал отборной рыбой (мелочь сбрасывал обратно в воду) кожаные мешки и триумфально возвращался с богатым уловом домой. Были в этих мешках щуки, окуни, чебаки, лини, ерши, карпы, караси, раки... а ведь это всё, в сущности, деликатесная еда. Кушайте на здоровье!

(Некоторые туповатые защитники природных ресурсов могут возмущённо возопить: «Это же браконьерство! К суду Серёжу и его покровителей!» Ничего вы не понимаете, господа суетливые городские активисты! Запомните навсегда: местные рыбаки, которых вы почему-то называете браконьерами, никогда никакого вреда природе и её богатым ресурсам не наносят. Они вылавливают рыбы ровно столько, сколько им надо. А когда на каком-нибудь водоёме рыбные запасы истощаются, они переходят промышлять на соседние озёра, а на прежнее возвращаются года через два, когда там восстановятся рыбные запасы. Местные рыбаки никогда сами себе вредить не будут.