Против течения (сборник рассказов)

Серёжа имел дело с домашней скотиной периодически, т.е. набегами, а родители его общались со своими курочками, поросятами и телятами каждый день. Они так привыкали друг к другу, что между ними устанавливались почти родственные отношения. Несколько раз Серёжа был свидетелем, как отец отправлялся покосить на корм травы, а 150-килограммовые поросята как собачонки бегали за ним по лесу, а потом вместе с ним возвращались в свою стайку (А трава была нужна, чтобы получить такое слоёное сало: слой красный, слой белый – всё родители знали и умели).

Короче говоря, когда подошла необходимость забивать скот, оказалось, что отцу его родную скотину «жалко», а про маму и говорить нечего (Не подумайте, что отец Сергея был робким человеком. На фронте он убивал немцев и из огнестрельного оружия, и из пушек их рвал, и ножами резал, и даже (когда из окружения выходили) голыми руками душил. А вот выращенных им поросят и телят ему было жалко. Не поднималась на них его боевая рука). Пришлось этим благородным делом заниматься нашему разностороннему специалисту, т.е. Сергею Васильевичу.

Петушков забивали периодически, а крупную скотину – в холода. Вообще-то всесторонне образованный герой наш относился к этому занятию довольно спокойно и, что немаловажно, профессионально.

Вы, наверное, подумали, что петушкам он отрубал головы топором, а телят глушил обухом этого же топора? – Нет, вы ошибаетесь.

Он просто брал петушка и двумя пальцами... Нет. Ну вам-то зачем всё это? Вы петушков покупаете в магазине уже в охлаждённом виде. Кушайте их на здоровье.

Под какую лопатку колоть свиней вам тоже знать совсем необязательно. Вот пельмени из лосятины и свинины – очень вкусные. Но где же вы сумеете в городе Челябинске найти лося и увалить его? Все косули, лоси, дикие кабаны достаются нам, прирождённым браконьерам, а вы покупайте фарш в магазинах... Может быть, и не отравитесь.

Что касается двухгодовалых бычков и тёлочек, то школьник Серёжа всегда подходил к ним один, никогда их не привязывал и не связывал. У него за голенищем сапога был отточенный отцом финский нож, он с ласковой улыбкой обращался к своим питомцам, говорил добрые прощальные слова, брал в руки дальние от него переднюю и заднюю ноги... и через три секунды осторожно придерживал их головы, спуская тёплую, дымящуюся на зимнем морозце кровь... А уже потом приходили родители и профессионально сдирали шкуры, палили шерсть и разделывали огромные туши выращенного ими мяса (Очень живописно потом висели они на крюках в казённом сарае рядом с домом).

(Возможно, родители Серёжи считали, что убийство родной скотины – это грех, а разделка туши... ну не пропадать же мясу! А вот беззаботный ученик средней школы Серёжа думал иначе: «Эх, одним грехом больше, одним меньше... Какая разница! Вся наша жизнь – грех, и все люди грешники»).

И только один раз на этом поприще у Серёги произошёл печальный, можно даже сказать, трагический прокол. Случилось это уже тогда, когда Серёжа в Челябинском институте на секретного ракетчика учился. Папа уходил в отставку, на пенсию, родители с Людой готовились переезжать в Челябинск поближе к сыновьям, хозяйственную деятельность приходилось сворачивать. Многое просто раздавали соседям: пусть пользуются! Но была у них тогда взрослая тёлка Зорька, красавица необыкновенная: цвет какой-то светло-красный, может быть, бежевый, на ногах – белые чулочки, лоб тоже белый. Знатоки приходили только полюбоваться на неё. Женщины-соседки говаривали маме: «Ну, ты, Татьяна Васильевна – красавица, и корова у тебя – красавица».

Когда Серёжа приехал из города на выходные, отец уже точил охотничий нож...

Ну и пошёл наш студент, и умело совершил своё хорошо знакомое дело. Вернулся домой. Родители взяли с собой всё необходимое и ушли на горку к сарайке... Серёжа принялся было один толстый учебник полистать. Но что-то его тревожило. Он снова оделся и пошёл посмотреть, как там у них дела. А дела были весьма печальные. Отец в раздумье стоял у поверженной Зорьки, мама сидела на каком-то пеньке и горько рыдала. Увидев подходящего Серёжу, мама совсем расклеилась и навзрыд запричитала, хлопая себя ладонями по лицу:

– Ах, дура я, дура проклятая! Прости меня, Зорюшка моя ненаглядная! Прости меня, собаку окаянную! Вовек себе этого не прощу. Если бы знала, отдала бы тебя даром хоть кому, хоть Боровым, хоть Низовым! Никогда не прощу себе своей подлости! Грех-то, грех какой!

Серёжа осторожно подошёл к уныло стоящему отцу и тихо спросил его:

– Пап, что случилось?

И папа, сквозь еле сдерживаемые слёзы, чуть слышно пробормотал:

– ...Телёночек... был.

Молча потоптался немного Серёжа у распластанной Зорьки и поплёлся домой, дальше изучать трагическую историю создания двигателей летательных аппаратов.

Проходя мимо колонки, он уже спокойно, то есть «философски» думал: «Ну что тут поделать? Ничего не вернёшь. Конечно, жалко родителей. Очень они расстроились. Жалко и Зорьку, и телёночка. Вот она, жизнь: родился телёнком – рано или поздно попадёшь под нож алчных мясоедов. Нет, лучше уж родиться волчонком и погибнуть в горячей схватке, или, по воле судьбы, отжив свой срок, забиться в непролазную урманную глушь и околеть там в гордом одиночестве».

Да, странные мысли возникали порой у нашего героя!.. Но это мы немного вперёд забежали. Серёжка-то наш родился не телёнком, и не волчонком, а мальчиком, которому, как всем известно, в каждом сентябре положено отправляться в школу и ломать там свои зубы о затверделый многовековой рутиной гранит науки. Кончились летние каникулы. Пришло время отправляться в интернат.

14.05.2016 г.

«Назло Гитлеру»

«Wir werden weitermarschieren,

Wenn alles in Scherben f"allt».

Это было суровое и жестокое время. На бескрайних просторах Великой Руси шла Великая Отечественная самоубийственная война.

Побочная ветвь потомков Русо-арийцев, назвавшая себя Германцами (дойтчами, немцами) создала миф о своём якобы высоком происхождении и мнимом превосходстве над другими народами. И попытка доказать это на практике привела к миллионным жертвам среди европейцев и других народов, хаосу и разрухе на всём континенте. Возгордившиеся немцы забыли, что они оказывались в числе победителей только в тех войнах, в которых они выступали союзниками Русов, и всегда терпели сокрушительные поражения, когда решались идти с огнём и мечом на русский народ.

Наше государство. Тогда оно называлось «Советский Союз» – оказалось фактически не готово к серьёзной войне. Оно было ослаблено многолетней междоусобицей и безнаказанным засилием в руководстве страны инородного элемента, чуждого и даже враждебного русскому Духу.

Многовековое отсутствие в Русском Государстве общенациональной идеологии привело к постоянным шараханиям народа от одной помойной идеологической ямы к другой (монархизм, христианство, коммунистическое мировоззрение, демократические принципы и т.п.).

Вся страна была изгажена кровавой блевотиной от этих постоянных и губительных поворотов и метаний...

Словом, тот, кто оказывался не готовым к войне, всегда и несёт самые большие, самые трагические потери.

По всей стране полыхал огонь разрухи, запах мертвечины перебивал запах пороха, напряжение на фронте и в тылу, казалось, достигало своего предела. Но простой народ стойко и мужественно переносил и лишения, и гибель близких, и неимоверно напряжённый труд, и постоянный голод...