Против течения
Шрифт:
6. Верю я и так.
7. Пентесилея. Тема записана в 1973 г. В 1975 наложена соло-гитара и добавлена 2-я часть.
8. Это всё деньги. При участии Н. Морозовой.
9. China Morning. Импровизация на тему. Записана в 1973 г. на двух акустических гитарах с С. Лузиным. В 1975 г. наложены бас, вокал, эффекты.
10. Голуби роняют перья.
11. Короткая юбка. (1) Фальшивая флейта — С. Лузин. Соч.1974 г. 12.Последняя ночь. 13.В день самоубийства.
14. Остров скелетов. Ударные — предварит, ф-ма. 15.Милый Пущик.
Общее звучание — 58.46
Запись производилась в домашних условиях в обстановке отключки от внешних раздражителей и сосредоточении на чём-то общем для всех участвующих в игре.
1. Настанет день. Фисгармония — С. Лузин, крики — Н. Морозова.
2. Жесты по поводу необъяснимого (Лузин-Морозов). Фортепиано — С. Лузин
3. Мой друг пони.
4. Песня хиппи.
5. ВСДХ.
6. Эффект присутствия.
7. Бог сильнее нас. Фортепиано — С. Лузин
8. Если б я был богатым. Соч. 1969 г. при участии Н. Морозовой. Ударные — кольцевая фонограмма.
9. Реквием для шестиструнной гитары и органа.
10. Милый друг. Музыка и слова 1971 г. При деятельном участии П. Морозовой. Фортепиано — С. Лузин.
11. В королевстве масок. Флейта — С. Лузин.
12. Выставка гейш.
Общее звучание — 31.28
Запись произведена дома со значительной затратой нервной энергии и продолжительными приступами бешенства по поводу технических неурядиц и фальшивого голоса Н. Морозовой. Всё же результат говорит сам за себя. На эту первую, в общем-то, более менее профессиональную запись ушло всё лето и часть осени. Я работал как одержимый, учился играть соло, придумывал музыку и аранжировку прямо по ходу записи. Иногда начинал в 9-10 утра, а кончал в 9-10 вечера. В основном тормозила примитивная техника. Техническая база — двухканальный магнитофон «Юпитер», переделанный из «Юпитера-201», «Айдас-2эхо» и самодельный ламповый микшер на три входа. Сначала что-то приходилось записывать на 2-канальный «Айдас-2эхо», потом сводить это на один из каналов «Юпитера», дополняя во время перезаписи ещё партией чего-либо.
Много мороки было с балансом и изменением тембров при перезаписи. После всей этой предварительной работы оставался всего один второй канал «Юпитера», куда я обычно писал вокал и соло гитары. Но иногда и в него писал предварительно записанную партию на «Айдас-2эхо» и, синхронизируя его со скоростью фонограммы в первом канале «Юпитера», переписывал на «Юпитер», опять же дополняя попутно голосом или солярой.
Огромную роль в техническом оснащении играл железный лист с двумя припаянными капсюлями — датчиками. Он был и тембро-блоком, и ревербератором, и микрофоном.
Дистортерный тембр соло гитары во многих вещах получен из него. Со стороны запись смотрелась как цирковое представление. Обвешанный микрофонами, железным листом, опутанный проводами в наушниках, держа в зубах тросик включения кнопки записи в нужный момент (руки заняты гитарой), правая нога бьёт в бубен, который установлен на специальной подставке с пружиной, левая — на регуляторе уровня эха или громкости. Рывком головы включаю запись, тут же выплёвываю тросик и начинаю кричать, играть на гитаре, бить в бубен ногой и что-нибудь регулировать. Глядя на меня, многие бы, наверное, ужаснулись.
Участие Лузина здесь в основном готовыми фонограммами рояля и фисгармонии, но есть и наложения, и совместная игра с флейтой, которой он овладел самовольно в необычайно короткий срок. К этому времени он, наконец, собирается и выходит из «пространства нетемперированного звука». До этого совместная наша игра была в основном экспрессионистской и звукоподражательной. По существу, он, так же как и я, вовсе не музыкант, но звуки, извлечённые им из различных предметов домашнего и хозяйственного обихода, явно по милости божьей. Игра в музыку в то время для нас, вероятно, была символом движения в свободу или куда-то в непредугаданность, необусловленность. Ещё до «Сна в красном тереме» я много раз пробовал играть с ним некоторые готовые гармо-мелодичные конструкции (из Босяков, Битлов, Роллингов). Кое-что получалось, но не было какого-то «ух», к тому же после 2–3 повторений мой партнёр терял к проигранному всякий интерес. Тогда мы попробовали силы в различных какофонических, антимузыкальных обструкциях. Несколько раз выходило до жути впечатляюще. Одно полотно, сработанное нами под впечатлением хендрик-совского «At his best», ошеломило нас самих. С этого момента я часто и надолго уходил от песен в «пространство нетемперированного звука».
1. Настанет день. 3.54
2. Жесты по поводу необъяснимого. 1.34
3. Мой друг пони. 2.33
4. Песня хиппи. 2.10
5. ВСДХ 4.02
6. Бог сильнее нас 3.35
7. Если б я был богатым. 2.33
8. Реквием для шестиструнной гитары и удава. 2.51
9. Милый друг 1.41
10. В королевстве масок. 1.30
11. Выставка гейш. 3.01
12. Последняя ночь. (1975) 3.40
Общее звучание — 33.15
1. Любовь под барабаном.
2. Завтра. Музыка и слова написаны в 1968 г.
3. Последний закат.
4. Синий бриллиант. Музыка и слова 1971 г.
5. Как дурак.
6. Ты ушла опять. Музыка и слова 1968 г.
7. Астронавты.
8. На смерть Шопенгауэра.
9. Обезьяна (1).
10. Кладбище паровозов.
11. Любовь к гладиаторам.
12. Похороны девственницы (запись проводилась в состоянии сексуального возбуждения).
13. Но позволь же хоть чуть-чуть. Музыка и слова написаны в 1970 г.
14. День рождения Джими.
15. После прослушивания Моцарта. Импровизация. Соло гитара — я, бас — С. Лузин, ударные — кольцевая фонограмма. Записано в 1972 г., передублировано с наложением голоса и свистульки в 1976 г.
16. Как будто после странствий. Флейта и маракасы — С. Лузин.
17. Baby. Электрогитара, бас, вокал — я. Флейта, бас во время соло гитары, маракасы — С. Лузин.
18. Возвращение. Гитара и тема — С. Лузин, Соло, бас и прочие наложения — я, в 1976 г.
19. Здравствуй, Кустик. Гитара и тема — С. Лузин, детское пианино — я. Свист, голос, шум, фальшивый синтезатор — наложено в 1976 г.
20. Помыслы. Желания. Путь. Я — электрогитара с фуссом, бас, вокал, эффекты. С. Лузин — электрогитара, дудочка, вокал. Н. Морозова — вокал, духовая гармонь.
21. Бродяга-пёс.
22. Закрыв глаза. Ударные — предварит, ф-ма.
23. Не понять мотив.
24. Ein, zwei. При участии Н. Морозовой.
Общее звучание — 56.25
В этих записях я продолжаю учиться играть импровизированное соло. Настроением солизма проникнут с головы до пят, но пальцы скрючивает какая-то противоположная сила. Как и во «Сне в красном тереме», много совместной игры с С. Лузиным.
Помыслы. Желания. Путь — первое совместное жертвоприношение после моей годичной отлучки в войско. Сидели втроём — я, Лузин, Морозова. Под руками было много всего. Духовая гармонь, бубен, тарелка, какие-то звенящие предметы, скрипящая дверь. Под ногами стояли две педали, сработанные мной из обломков бронемашин и танков. Играли на двух гитарах, на детском одноголосом синтезаторе, тихо выли. Подобно этой были сделаны и последующие композиции «Заблуждения», «Пузыри и волны».
I.
1. Блюз измученного негра. 3.18
2.1 wanna tool be glad, (прообраз «Не понять мотив»). 3.37
3. Monkberrymoon delight. P. Mecartney. 2.52
4. А может, это любовь? 3.00
5. Softly, Softly. Е. Grant. 3.42
6. Not to stab in stone. (I'm not your stepping stone) M. Nesmith. 4.16
7. Иванко ты, Иванко. Народная. 3.09
8. Моя Марусечка (в страшно фирменной аранжировке). 2.11
9. Ты постой, не уходи. 2.13
II.
10. Пляшет солнечный свет. 4.16
11. Рок для Марины. 6.16
12. Импровизация. Часть 1 с рифа «Не понять мотив». 4.15 Часть 2. Трио. 2.00 Часть 3. Вакхическая военная. 6.20
13. Риф «А может, это любовь» 0.22
14. Частушки, подметание стёкол, военные крики (в мастере.) 5.40
Общее звучание — 56.16
«Диск» записан во время службы в Войске Русском. По экспрессии вокала заметно давление на психику и жажда вакханалии. Первая сторона записана в мастерской связи. Здесь впервые начинаю квакать на педали собственной конструкции, созданной тут же в перерывах между гульбой и службой. На ударных (корпус рации Р-109 и листы дюралюминия) изливаются рядовой Рыбаков и ефрейтор Дмитриев. На басу — сержант А. Волошко (ученик маэстро). Нестройный рёв — рядовые Жилин, Рыбаков, Авагян, «Нос», «Кукушкин», «кровавый Шурка», а также гитаристы и ударники. Репертуар в основном «Босяков» и что попало.