Противофаза

Выяснилось, от меня, ясен пень, что эта зараза передаётся от мужчины к мужчине… хм, специфическим путём, а ещё через поцелуи. Заражённые, если выживают, в свою очередь начинают охотиться на других мужчин, подстерегая и насилуя их в безлюдных местах, тёмных парках, банях и милицейских участках.

— А в милиции почему? — поинтересовался Хвост, расширив глаза от ужаса.

— Мне откуда знать, почему там так много пидоров развелось, — пробухтел ему в ответ, злясь, что тот никак не догоняет мои приколы своим серым веществом, — Вот, слушай историю. Иду я однажды по улице, слегка навеселе. Вдруг подходят двое мусоров и бухтят: «Пройдёмте, будете свидетелем». Я возьми и ляпни: «Пральна, давно вам пора зарегистрировать свои отношения»?

— И чё?

— А ничё. Изловили меня и выпороли больно.

— Эх! Жаль, что меня там не было! — бурно огорчился Хвост, опять не ничего вкурив.

— А ещё у пидорасов появляются странные желания обряжаться в женские одежды, колготки там разные на себя напяливать, морду мазать макияжем всяким, в обуви на каблуках ходить, задницей вертя, — продолжил я нагонять жути.

— Да ну! — снова запереживал Хвост.

А я с трудом сдерживался, чтобы не заржать в голос. Даже скулы сводило.

— Пожилых они не станут трогать, — попробовал возразить сосед.

— Вот они то, пожилые, в смысле, больше всего подвергаются опасности изнасилования. С ними ведь легче всего справиться, — убеждённо заявил я.

Сосед скис.

— И никаких лекарств против такой жути нету? — с надеждой вопросил он.

— Пока нет, — горестно помотал я физией, — Ну, если только предохраняться при помощи затычки в нужное место. В аптеке они должны продаваться.

Посидели молча. Хмель будто выветрился у пенсионера. Вдруг глаза у него загорелись каким-то пониманием, и он заорал:

— Вон оно чё! А ведь Лёнька то Брежнев оказывается тоже пидор!

Твою… конституцию! Я всхлипнул от рвущегося наружу смеха и выскочил из-за стола будто бы по нужде. Отдышался на улице и вернулся, слегка похрюкивая. Нет, пора уже помаленьку закругляться с этой вечеринкой, а то у меня в животе точно чего-нибудь надорвётся. Петровичу было уже всё по барабану. Кажется, он перебрал впечатлений этого дня. Короче, распрощались с ним почти по-английски и пошли в свои хоромы. Хвост хоть и поддатый, но был ещё в адеквате. В реках у него обнаружился купленный нами и реквизированный обратно кусок сыра.

— Он у нас дрова покрал, — прокомментировал он свой поступок.

— Хвостяре Бог послал кусочек сыра… — хмыкнул я.

В доме было ещё холодновато, дрова в печи не полностью прогорели. Добавили туда ещё несколько полешек и пошли в гараж, так как именно из него имелся хитро выполненный ход в подпол. Лючок располагался под Москвичом в ремонтной яме, практически незаметный. Открыли его, сдвинув лист из железа в сторону. Хвост первым спустился по деревянной лестнице и включил внизу свет. Помещение подпола выглядело коридором примерно метров на двенадцать длиной и трёх шириной, с потолком чуть больше двух метров. Пахло почему-то деревянной стружкой. Правая стена была вся заставлена стеллажами до потолка, на которых хранилась всякая бытовая всячина. В конце своеобразного коридора располагалась примерно такая же деревянная лестница вверх, запирающаяся люком. Получалось, что попасть в подпол из дома было невозможно. С учётом воровских наклонностей окружающего народонаселения индюкова предусмотрительность порадовала. По левую сторону коридора располагались четыре двери. За первыми тремя находились настоящие камеры с деревянными нарами. Своя собственная, так сказать, тюрьма. Одна из камер, судя по скобам в стенах и в потолке, использовалась как пыточная.

За четвёртой, самой неприметной дверью около второй лестницы, обнаружилось маленькое квадратное помещение с письменным столом, полочками и сейфом в виде шкафа, закрытого на шифр. Блокнот Децала был у меня всё время с собой. Открыв эту драндулетину, увидел хранящиеся там индюшачьи богатства. В верхнем, закрытом на ещё один замок, ящике, хранилось семь сберкнижек на предъявителя по десять тысяч рублей каждая и три на ту же сумму на имя Голубкова Леонида Митрофановича. В нижней секции сейфа, в кожаном портфеле лежали пачки десятирублёвок с редкими вкраплениями четвертных и полусотенных. После пересчёта купюр получилась сумма в шестьдесят четыре тысячи рублей. Ещё отыскался там же брезентовый мешочек, наполненный золотыми николаевками номиналом в десять и пять рублей, свёрнутых столбиками в вощёную бумагу по десять монет. Всего выходило по три свёртка каждого номинала. Отдельно навалом лежали десять монет советских золотых червонцев и банковский слиток золота на пол килограмма. Прикидочно вся эта масса оценивалась мною тысяч в двенадцать-пятнадцать деревянными. Правда, как реализовать эти явно краденые ценности я пока не представлял возможным. В итоге я разбогател прикидочно на сто восемьдесят тысяч рублей. Позвал Хвоста и велел притащить из машины портфель с гонораром от Секи. Деньги к деньгам, как грится. Бумаги и ништяковые продукты из портфеля переложил в спортивную наплечную сумку из кожзаменителя, найденную в коридоре на стеллажах. Подумав, вытащил из портфеля на карманные расходы десять чириков. И оставшиеся грязно-мятые купюрки к ним присобачил. Почему-то хотелось от них поскорей избавиться. Подумав ещё немного, вытащил оттуда ещё пять сотен на прибарахлиться. Портфель занял место с остальными теперь уже моими богатствами в сейфе.

В нижнем ящике стола нашёлся паспорт на имя того же Голубкова с мордой Индюка на фотке и с пропиской в Рыболово. Военник сержанта Голубкова, стрелка. Тэкс-тэкс! Трудовая книжечка санитара правдинской больницы. Как, значит, этот крендель школу закончил, так сразу в санитары подался, якобы. Забавно! Техпаспорт на Москвич. Временное разрешение на право управления именно этим транспортным средством на имя Кутырёва без фотки. Хвосту надо отдать. Пустые бланки и основы для документов так и не нашлись. Хвоста заставил порыться в барахле на стеллажах, что в коридоре. Вдруг там чего-нибудь стОящее найдётся.

Мифический Лёня Голубков сотворился 9 декабря 1932 года в селе Голубково Удомельского района Тверской области. Жены и детей, слава всем богам, не имел. Если получится у Хвоста исправить тройку на пятёрку и поменять фотку, то я стану этим самым Голубковым двадцати двух лет. В военнике и в других документах тоже надо будет фотки поменять и даты подтереть. Тогда я без особых напрягов стану владельцем этого дома и машины. Подписи только надо подучиться рисовать правильно.

Подозвал Хвоста и поставил перед ним задачу. Парень внимательно изучил документы и авторитетно заявил, что с поручением может справиться дня за три-четыре, если у него будут краски и инструменты, названия которых он не знает, но в магазине для художников увидит. Ещё понадобится уксус, марганцовка и перекись водорода. Ну и моя фотоморда, само собой.

Решили заканчивать дела в подвале, так как стрелки часов показывали на десять. Придётся оставаться здесь ночевать. Хвосту с его пьяной лыбой и мне без прав нечего даже думать садиться за руль, коль пузатые гаишники начали свирепствовать.

Несмотря на все усилия печки, холодно было даже на кухне. Температура конечно же повысилась, но примерно градусов на пять. Лежак на печке нагрелся пока слабо. Думаю, под одеялом и тесно прижавшись друг к другу мы переживём ночь. Обустроили спальное место как положено, натаскав туда спальных принадлежностей. Хвост умотал малость пожурчать на ветру, а я разделся и забрался ногами вглубь в уютное нутро запечного пространства, закутавшись в одеялко. Было приятно слушать гул огня и наблюдать его загадочный танец в светотенях на стенах и потолке.

Явилось моё поджарое сопровождение и тоже собралось залезать на печку. Вот только оно почему-то было в абсолютно голом виде. Ещё один эксгибиционист хренов на мою голову. На мой возмущённый вопль он ответил, что всегда так спит.

— Но я тебе не Маринка, чтобы со мной без трусов спать! — взбеленился я, — Ни стыда, ни совести у человека! Ишь, чего удумал!

Хвост озадаченно стоял внизу и чего-то ждал. В отсветах пламени его тело быстроногого бога Меркурия смотрелось особенно выигрышно. Надо его срочно запихивать на курсы к Дибич. И всех зайцев поголовно тоже туда. Но, блин божественный, как бы было офигительно, если Хвост обратится женщиной! Подумал и даже содрогнулся от предвкушения. У меня же получилось непроизвольно соседа Змея по палате трансформировать из парня в девушку. Вот только как такое бы повторить. Где-то должна быть понятная методика. Столько полезного опыта пропадает в пучинах тысячелетий.

Так… Плечи широкие слегка заузить. Грудки вот сюда такие… круглые, упругие… С рубиновыми сосочками, ммм… Кубики на прессе… не понадобятся. Ну а с этими болтающимися дополнениями и так понятно, что делать. Резать, и никаких сталактитов… Ну, типа того. А, самое главное, лицо. Его черты. Нет, всё равно остаётся ощущение чего-то изначально мужского, неуловимо ускользающего. Переделать такое совершенное творение, не ухудшив, будет абсолютно невозможно. Эх, как было бы здорово, если Хвост был изначально женщиной!