Протокол безопасности

Тера смолкла и перестала пытаться руководить процессом. Работа пошла быстрее – за час удалось разобрать двух роботов и просканировать встроенные программы на предмет вмешательства.

Руда минут на пятнадцать сменил сержант. Вернулся раптор все таким же уставшим и безразличным, и Тера, посомневавшись, решила все-таки с ним поговорить.

– Ладно, разбирайся, – кивнула она на вынутые из башки автоматона схемы. – Я пока вскрою головы остальным – может, получится справиться с половиной до ночи.

– Разумеется, – вежливо отозвалась доктор Бондаренко.

Тера отошла к дальнему от доктора роботу и с минуту изображала бурную деятельность, в завершение которой благополучно уронила бота, ругнулась и позвала офицера помочь, выразительно глядя на покалеченную руку.

По сузившимся глазам Тера поняла, что подозрения она уже вызвала. Раптор поднял машину и собрался уйти – Тера поспешно втиснула плоский наконечник отвертки в щель между пластинами «черепа» бота и буркнула: «Опять заело». Офицер оказался на диво понятливым – присел рядом, помогая надавить на инструмент и превратить отвертку в рычаг.

Собравшись с мыслями, Тера быстро прошептала:

– Саботаж, – и резко повела отвертку вправо, вызывая громкий скрежет металла о металл.

Доктор Бондаренко вскинула голову, но вскоре опять склонилась над ботом.

Раптор поднялся, не проявив никакой реакции на услышанное. Но все-таки набрал что-то в передатчике – и вскоре в дверь постучали, и знакомый Тере сержант Гхармис сообщил, что колонистку вызывают на дополнительный допрос. Вместе с офицером.

– Не самый лучший вариант, – вздохнула Тера в коридоре. – Но единственный возможный сейчас.

– Я слушаю.

– Она все делает неправильно, – коротко высказалась Тера. Под пристальным взглядом раптора поняла, что это не тянет на обвинение, и исправилась:

– Она не просто взламывает системы, она их уничтожает. Это варварство! Как если усыплять человека ударом молотка по голове. Я не говорю, что она не ищет следы вмешательства – ищет, но потом... Она зачем-то делает так, чтобы после нас уже никто и никогда не смог влезть в головы к этим ботам, превращает их в груду металлолома. А ведь они еще могут понадобиться... Это странно. Это очень странно для технического специалиста.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – после недолгого молчания спросил раптор.

– А кому еще? – нервно усмехнулась землянка. – Пойти к капитану и обвинить его техника? Да и... Техник на разведкоре – третий человек после капитана и пилота. И ты видел эту Анну Мерхол. Боюсь, ее ничто не удивит. Разве что меня снова запрут в изоляторе.

Ящер помолчал еще несколько долгих секунд. А потом медленно кивнул.

– Еще слишком рано, чтобы я смог ее выставить. Час или два... Если найдете убийцу, то сразу говори мне, не дай ей его уничтожить.

– И это все? – поразилась Тера. – Ты же... ну, неустойчивый! Так и спустишь все в унитаз?

– Капитан не допустит ссоры с посольством, – отстраненно, словно бы только для себя, произнес Руд. Опять потянулись секунды раздумий. Тера недоумевала – и где хваленая реакция рапторов? Руку он ей сломал вот за мгновение, а тут...

– Ты сможешь справиться в одиночку? – раптор раздраженно дернул головой. – Отвечай быстрее!

– Да! Да, если мне помогут отколоть эти долбанные защитные пластины!

– Помогут, – кивнул раптор. – А теперь... работайте вместе.

К счастью, – и стараниями Теры, которая теперь изо всех сил старалась мешать доктору, – за следующий час удалось разобрать всего лишь одного бота, бесполезного для расследования. Доктор Бондаренко пыталась возражать, когда офицер предложил ей пройти в специально отведенные для землян комнаты, но успокоилась, когда убедилась в надежности замка лаборатории.

Теру провели обратно в изолятор. Корби спал прямо на полу, сняв ботинки и прикрывшись собственной курткой, – или делал вид, что спал.

– У меня тут мысль появилась, – пробормотала Тера, вновь оказавшись за решеткой. – Но, во-первых, вопрос... у вас кормить заключенных не принято, да? Даже тех, которые помогают следствию?

– Первые двое суток – нет.

Руд отошел к столу, порылся в ящиках и вытащил сверток в бурых пятнах. Кинул землянке. Подтянул ближе к решетке стул и уселся, глядя на то, как она разворачивает бумагу и вгрызается в кусок мяса.

– Почти сырое, – поморщилась Тера. – Надеюсь, меня наизнанку не вывернет после этого.

Но выбирать не приходилось, так что она продолжила кромсать зубами кусок и пережевывать резиновые волокна.

– Как покрышку жрешь...

– Вы звери, – после недолгого наблюдения высказался Руд. – Больше, чем мы.

– Да ну? Однако «Волной» не пользуемся в промышленных количествах... Слушай, – Тера вздохнула. – Я ж не то хотела сказать... Земляне – они ведь здесь сейчас, в вашем штабе?

– Второй этаж. Это удобнее и это... вежливость.

– Главное – удобнее. Намного удобнее... Ночью удобнее взламывать замки, вот что я хочу сказать. Все спят.

– Не все.

– Но многие. Просто будь готов к тому, что не мы одни решим поработать ночью... А это уже потянет на конфликт, если поднять шум.

– Это потянет на новое расследование, – негромко отозвался раптор. – Но капитан не сможет отрицать... подозрительные действия своего техника... Почему ты против них? Против своих?

– Они не «свои», – отрезала Тера. – И выбор – ты представляешь, какой он у меня? Я была готова к смерти, когда предлагала сделку. Я была готова согласиться на оба убийства. А теперь прибавился еще вариант с вечной каторгой на благо Земли.

– Так ты хочешь умереть? – прямо спросил Руд. – Я не стану тебя прикрывать.

– Я... я не вижу другого пути. Каторга – тоже не жизнь, ящер.

– Ты врешь, – припечатал раптор. – Всегда и во всем люди пытаются найти лазейку, ты знаешь точно, что твой выход – капитан. И ты против нее. Ты врешь. Ты просто хочешь умереть.

– Я хочу жить далеко отсюда, не слыша ни о ящерицах, ни о землянах, но такого, увы, не предусмотрено. Когда все закончится... постарайся обойтись без волокиты и сразу обеспечить мне приговор и быструю смерть. И... и еще репортера – хочу, чтобы об убийстве Ванмера знали все. Так, в качестве минуты славы.