Протокол «Сигма»

Он дождался, пока человек предъявит билет и паспорт офицеру охраны авиалинии, а затем вышел вперед.

– Всего несколько вопросов, сэр, – сказал Сюлли, прожигая подозрительного пассажира взглядом.

– Да, конечно, – отозвался тот.

– Прошу вас пройти со мной. – Сюлли подвел пассажира к своему посту возле билетной стойки. – Итак, что привело вас во Францию?

– Медицинская конференция.

– Вы врач?

Вздох.

– Я торговый агент фармацевтической компании.

– То есть торговец наркотиками! – Сюлли улыбнулся, хотя его взгляд остался настороженным.

– В каком-то смысле, – неохотно, словно не желая поддерживать шутку, ответил человек. На лице у него было такое выражение, будто он почувствовал дурной запах.

Американцы с их одержимостью гигиеной. Сюлли еще несколько секунд присматривался к пассажиру. У того было такое же угловатое лицо, квадратный подбородок, вьющиеся волосы. Но черты лица казались не совсем такими – слишком мелкими. К тому же Сюлли не заметил в голосе человека, когда тот отвечал на вопросы, настоящего напряжения. Сюлли попусту тратил время.

– Хорошо, – сказал он. – Желаю вам приятного полета.

Сюлли снова вернулся к очереди пассажиров, дожидавшихся регистрации, и тут же заметил белокурую женщину со смуглой кожей. Подозреваемая вполне могла покрасить волосы; все остальные приметы, кажется, подходили. Он направился к ней.

– Могу я взглянуть на ваш паспорт, мадам? – сказал он.

Женщина непонимающе уставилась на него.

– Votre passeport, s’il vous plat, madame, – повторил он по-французски.

– Bien sir. Vous me croyez tre anglaise? Je suis italienne, mais tous mes amis pensent que je suis allemande ou anglaise ou n’importe quoi. [92]

92

Пожалуйста. Вы приняли меня за англичанку? Я итальянка, но все друзья считают меня немкой или англичанкой, или еще неизвестно кем (фр.).

Судя по паспорту, она проживала в Mилане, и Сюлли подумал, что вряд ли американка могла говорить по-французски с таким вопиющим итальянским акцентом.

Больше в очереди не оказалось никого, кто выглядел бы хоть сколько-нибудь подозрительно. Перед белокурой итальянкой стояла баба с пятнышком на лбу и с двумя ревущими детьми. Насколько понимал Сюлли, такие не торопятся покидать его страну. Судя по тем темпам, с какими они переселяются во Францию, цыпленок-виндалу скоро перестанет считаться экзотическим блюдом. Хуже мусульман, конечно, никого нет, но и пятнистые лбы с их непроизносимыми именами тоже очень небольшая радость. В прошлом году, когда он вывихнул руку, доктор-индус в клинике категорически отказался дать ему хорошее, настоящее болеутоляющее. Наверно, считал, что он должен владеть какой-нибудь из тех штучек, которые показывают их фокусники-йоги. Если бы рука у него не выскочила из плеча, он разорвал бы этого парня в клочья.

Сюлли без интереса взглянул на паспорт женщины и махнул рукой, чтобы она проходила вместе со своим сопливым выводком. От этой шлюхи с пятнистым лбом даже смердело шафраном.

Молодой прыщавый русский. Фамилия немецкая, значит, скорее всего еврей. Мафия? Сейчас это не его проблемы.

Кристально честный француз и его жена, отправляющиеся на каникулы.

Еще одна одетая в сари баба с пятнышком на лбу. Имя Гайатри, а дальше следует нечто, совсем уже непроизносимое. Перченая ж. а.

Больше никто не подходил под описание: один слишком старый, другой слишком жирный, третий слишком молодой, четвертый слишком короткий.

Совсем погано. Похоже, что его звездный час наступит не сегодня.

Анна устроилась на своем месте в салоне туристского класса, оправила сари и еще несколько раз мысленно повторила свое имя: Гайатри Чандрагупта. Если кто-нибудь спросит, она должна произнести его без запинки. Свои длинные черные волосы она закинула за спину и, увидев свое отражение в стекле иллюминатора, с трудом узнала себя.

Глава 34

Буэнос-Айрес

Анна беспокойно смотрела сквозь зеркальное окно в офисе «Америкен Экспресс» на тихую, обсаженную деревьями Пласа Либертадор Генерал Сан-Мартин. Когда-то на месте этого парка проводились корриды, затем был невольничий рынок, теперь же внимание приковывала огромная бронзовая статуя генерала Хосе де Сан-Мартина верхом на коне. Солнце пылало безжалостно, а в помещении перекатывался волнами ледяной воздух из кондиционера и стояла тишина.

– Сеньорита Акампо?

Повернувшись, она увидела стройного мужчину в обтягивающем синем блейзере и тяжелых стильных очках в черной оправе.

– Мне очень жаль, сеньорита, но мы не можем найти ваше письмо.

– Не понимаю. – Во избежание ошибок Анна перешла на испанский: – Estregistrado que to recibi [93]

– Да, мадам, мы его получили, но не можем найти.

От всего этого можно было сойти с ума, однако по крайней мере это был уже прогресс. Предыдущий служащий, с которым она беседовала, категорически отрицал, что на ее имя вообще что-то поступило.

93

У вас зарегистрировано его получение? (исп.)

– Значит, получается, что оно пропало?

Быстрое пожатие плечами, словно нервный тик.

– Согласно данным компьютера, оно было послано из Вашингтона, округ Колумбия, прибыло сюда вчера, но вот потом – ничего не могу вам сказать. Если вы заполните этот бланк, то мы начнем поиск по всей системе. Если же мы ничего не найдем, то вы имеете право потребовать стоимость пропавшего.

Проклятье! Ей вовсе не казалось, что конверт пропал. Более вероятным было то, что его украли. Но кто? И зачем? Кто знал, что находилось внутри? Кто знал, что его вообще нужно искать? Деннин отказался помочь ей? Она с трудом могла в это поверить. Могло быть и так, что его телефон, по секрету от него самого, поставили на прослушивание. В действительности же возможных объяснений было гораздо больше, даже слишком много, и ни одно из них не меняло основного факта – если конверт украден, то, кто бы это ни сделал, он теперь знает, кто она такая и зачем приехала сюда.

Аргентинский офис Интерпола располагался в здании штаб-квартиры Policia Federal Argentina на Суипача. Представителя Интерпола в Буэнос-Айресе, Jefe Seccion Operacines [94] звали Мигуэль Антонио Перальта. На двери его кабинета висела пластинка с надписью «SUBCOMISSARIO DEPARTAMENTO INTERPOL». Перальта был массивным человеком с обвисшими плечами и большой круглой головой. Спутанные пряди черных волос, зачесанные на одну сторону, лишь подчеркивали лысину на макушке, вместо того чтобы скрывать.

94

Шеф оперативного отделения (исп.).

Покрытые фанерой «под дерево» стены его офиса были сплошь увешаны памятными подарками. Разнообразные послания от благодарных полицейских всего мира висели рядом с распятиями, дипломами, образками святых и папским благословением в рамочке – семье Перальто от самого папы римского. Из этого ряда, пожалуй, выбивалась старинная пожелтевшая фотография в серебряной рамке, на которой был запечатлен отец Перальты.

Глаза Перальты походили на глаза ящерицы и под очками казались сонными. На пустой блестящей столешнице лежал пистолет в кобуре; кожаная кобура была поношенной, но было видно, что хозяин очень о ней заботится. Перальта оказался общительным и безукоризненно любезным.