Протокол "Второй шанс"
Шрифт:
Юля хохотнула:
– Йоханн, кого ты пытаешься обмануть? У меня все-таки не первый день пятый уровень допуска.
Похоже, советники настолько старались всем внушить, что секретности пришел конец раз и навсегда, что и сами начали в это верить. Смелое заявление – жаль, что настолько далекое от правды. Даже навскидку, Юля могла назвать пару десятков документов, к которым были доступы у нее, но о самом существовании которых никогда не смог бы узнать ее новый зам, Федерико.
И только людям с более высокими уровнями допуска было известно, к какому количеству информации отсутствовал
О какой отмене секретности вообще могла идти речь?
Советники признали свое поражение без боя, и, сгрудившись на другой стороне стола, подальше от нее, принялись полушепотом переговариваться между собой. Юля облокотилась на стену и наблюдала за ними, сложив руки в замок, но мысли ее были далеко за пределами этой комнаты.
Никто из них не помнил Брайта. Возможно, никто в этом комплексе не помнил Брайта, кроме нее.
Она не была бы собой, если бы не начала тут же перебирать все возможные варианты, почему такое могло случиться.
В теории Брайт мог случайно спровоцировать реконфигурацию реальности, умереть сразу после нее и оказаться запертым в своем амулете – на практике внутри этого комплекса реконфигурации случиться на могло.
В теории Брайт мог активировать какой-то антимем и стереть себя из памяти всех окружающих – на практике тогда бы подобной участи не избежала и она.
Амулет Брайта был якорным объектом реальности, что автоматически делало якорным объектом и его самого – и усложняло поиск разгадки этого паззла до уровня “Невозможно”.
Мини-совещание подошло к концу. Покинув своих коллег, Йоханн подошел к ней и сообщил:
– Мы решили. Будет твоему отделу доступ. Только сама понимаешь, из их версии будут удалены все… Излишние данные, - Юля открыла было рот, чтобы возразить, но Йохан не дал ей вставить и слова, - Тебе мы, разумеется, оставим доступ к полной, но, я надеюсь, ты понимаешь, что разглашать некоторые детали не следует.
Пусть будет так. Хотят играть в секретность – она не станет им мешать.
– Хорошо, - согласилась Юля.
Советники все еще поглядывали на нее несколько настороженно, но выражения их лиц постепенно смягчались. Йоханн так и вовсе полностью расслабился. Инцидент был позабыт, как минимум – на поверхности.
Теперь главным было уйти на этой мажорной ноте, до того, как она ляпнет что-нибудь еще и породит еще больше подозрений.
Прихватив с собой ключ-флешку для доступа к данным, Юля быстро распрощалась с Советом и покинула зал собраний.
Существовал только один вариант проверить, кто сошел с ума – они или она.
Посты безопасности остались позади. Быстрым шагом, она шла по залитым холодным светом коридорам. Мимо рядов кабинетов и лабораторий, через просторные общественные пространства, подальше от зала совещаний. Все подходы к крылу, где чаще всего находились советники, просматривались со всех углов. Попасться на камеры было последним, что ей было сейчас нужно.
Только оказавшись в отдаленном и едва используемом крыле жилого уровня, она наконец остановилась и принялась шарить по карманам в поисках телефона. Как всегда и бывало, тот обнаружился в самом последнем.
Она провела пальцем по сканеру, отключая блокировку – и мобильник
мгновенно подцепился к локальной сети. Еще несколько секунд назад такая непоколебимая, ее решимость быстро угасала. Ей пришлось буквально заставить себя вбить в поисковую строку браузера адрес веб-оболочки их базы данных и перейти на страницу амулета Брайта.Беглый взгляд выхватывал значимые отрывки нового и абсолютно незнакомого текста – и земля уходила у нее из-под ног.
Аномальная зона должна находиться под постоянным наблюдением сотрудников Фонда. Для обеспечения прикрытия допускается сотрудничество с правительством Эквадора...
…
Объект представляет собой индустриальный комплекс, некогда принадлежавший корпорации Sphinx Dynamics …
Эквадор? Sphinx Dynamics?
Где амулет Джека?!
Сердце грозило выпрыгнуть из груди. Ухватившись за стену в поисках равновесия, она несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Способность мыслить возвращалась медленно. Непозволительно медленно.
Последнее редактирование записи в базе данных было произведено шесть лет назад.
С Советниками было все в порядке. Советники не сошли с ума.
Это ее воспоминания за те без малого двадцать лет, что она была знакома с Брайтом, подверглись изменению, масштаб которого был неясен, но несомненно колоссален.
Ноги перестали ее держать, и, ошеломленная догадкой, она сползла по стене прямо на холодный пол.
Несколько лихорадочных дней ушло у нее на то, чтобы перелопатить все базы и документы, к которым у нее в принципе был доступ, обыскать все доступные крылья комплекса – что повлекло за собой долгую и обстоятельную беседу со службой безопасности, - обследовать каждый миллиметр лифта, что еще недавно без проблем можно было отправить на -25ый уровень, но который теперь не хотел везти ее ниже, чем на -23ий.
Ведомая отчаянным желанием найти хоть самую мимолетную зацепку, что позволила бы ей доказать самой себе, что Брайт существовал, а она – не сошла с ума, она совершенно прекратила интересоваться чем бы то ни было еще.
Но результата все равно не было.
Ни единого слова, ни малейшего упоминания. Даже документы, под которыми раньше красовалась размашистая подпись Джека, сейчас были подписаны кем угодно, но только не им.
Ей хватало критического восприятия для того, чтобы понять, что она мыслит и ведет себя как классический пациент психушки – и, может быть, она бы даже приняла это, если бы не одно “но”. Огромное “но”, что оставляло после себя больше вопросов, чем давало ответов.
Опергруппа Эта-10. «Не вижу зла». Они же инкубаторские.
Абсолютно все сотрудники Фонда называли Эта-10 инкубаторскими.
Никто не мог ответить на простой вопрос “почему”.
Кроме нее.
Она точно знала, что Эта-10 были первыми, кто сошел после реконфигурации с репликаторов. Последние внешне сильно напоминали продвинутые инкубаторы – и это неофициальное название очень быстро к ним прицепилось в определенных кругах сотрудников Фонда.
Так было до. До того, как все все забыли.