Прототип 2.0 | Часть III

Т’ашши!

Эти двое т’ашши! И именно кровь Сайто Рю два-ноль выпил, когда поддался жажде. Можно сказать — свою собственную. Всё это было настолько понятно, очевидно и логично, что Руби брала злость: почему ни Доктор, ни Валентин не заметили такой сильной связи раньше? Не заметил даже отец.

Но эту мысль Руби отогнала как можно дальше. Если отец учует хоть отголосок сомнений в его силе и возможностях, будет плохо. Да и потом, работу поручили другим, сам отец ею просто не занимался — иначе бы всё было гораздо проще, быстрей. Без всяких ошибок, недопониманий и лишних затрат.

И без её, Руби, участия.

Она не хотела становиться частью безжалостной кровавой истории, неотрывно следовавшей за надписью «Прототип 2–0» на старомодной папке. Какой на самом деле был номер у Сато Юки? Число людей, которых отец позволил принести в жертву своим поискам, давно перевалило за тысячи. Руби не понимала этого, потому старалась не вспоминать.

Отец не ошибается.

Если Руби видит в чём-то ошибку, она слишком глупа, чтобы понять истинный смысл. Надо расти над собой, учиться и совершенствоваться. Драконов осталось всего трое, и отец должен гордиться каждым из своих детей.

Вдох и выдох.

Появившийся было хвост исчез, чешуя на руках сгладилась. Руби с сожалением посмотрела на изгрызенный коготь, потерявший всякую красоту. Как только настанет утро, нужно обязательно потратить несколько часов на маникюр.

Новый выдох сорвался с губ совсем тяжело, даже пара хлопков по щекам не прогнали из души липкую паутину сожаления и лёгкой паники. Ну почему младшие никогда не могут довести работу до конца? И почему это всё случилось именно сейчас, когда отец вынужден отлучиться? Руби знала текущее состояние дел и ближайшие планы, знала, как начать организацию главной встречи года или, к примеру, распределить новые открывшиеся разломы. Но отец никогда не рассказывал, что именно необходимо добиться от прототипа два-ноль. Для чего пролита вся эта кровь? Для чего ходит по разломам дитя из Японии?

Руби смогла добыть старые отчёты, большая часть которых переполнена сложными вычислениями. Бесполезными без умения их понимать. Ещё у неё была память. Упрямая, верная память, которая подсказывала многое, но не ответ на вопрос: что делать сейчас?

Несколько столетий назад первые подопытные гибли быстро, едва получив сыворотку. Доктор разбирал их тела на органы и кости; отделял и проверял все жидкости; тщательно записывал результаты. Через десяток лет упорной работы срок жизни «прототипов» начал расти. Несколько минут, час, почти сутки…

Тогда, наблюдая за реакцией человеческого тела на кровь одного из высших существ, Доктор предложил использовать промежуточную стадию. Отец поддержал. По его приказу собрали первые тайные отряды. Доктор объяснил, как ловить стихийные сущности и ставить ловушки на усиленных маной зверей. Появились новые прототипы — гибнущие столь же быстро, но отнюдь не бесполезно.

Накопив достаточно опыта и знаний, Доктор вернулся к работе над попытками воссоздать способности кровавого рода. В этот раз подопытные держались гораздо, гораздо дольше. Первый из них прожил практически неделю, приведя в восторг и Доктора и, что важнее, отца.

Материала хватало, эксперименты продолжались. Человеческая раса — самая многочисленная из всех, что Руби когда-либо знала. Короткий срок жизни и хрупкие тела эти младшие с лихвой компенсировали скоростью размножения. Не удивительно, ведь на людей не влиял ни один из потоков. Подобно многим мелким зверям и насекомым они существовали на самом верхнем, слабом уровне мироздания. Отец и Доктор с лёгкостью пускали такой дешёвый материал в расход… а Руби наблюдала и удивлялась.

В людях была сила и красота, яркость и стремление. Эти младшие не могли прикоснуться к вечности, не знали магии, но как будто и не нуждались в ней. Вместо этого они торопились жить и строили будущее. Если художник-дракон рисовал картину веками, долго думая над каждым мазком, выверяя его, делая всего раз — идеально, то человек ошибался, ошибался, ошибался и исправлял. В итоге за какие-то часы он создавал шедевры во многом ярче и глубже, чем многие из Изначальных.

Тогда Руби впервые задумалась, что сила, должно быть, в чём-то другом. Она сложнее и многогранней. Не такая, какой привык видеть и диктовать её отец. Ведь даже он, сильнейший из солнечных драконов, прятался в этом мире, скрывал саму свою суть.

А ещё Руби испугалась: неверные мысли могли привести к страшным последствиям. Отец никогда не простит признание младших, не простит ни жалости, ни сочувствия к ним. Ведь драконы — властители, боги. А бог обязан судить трезво и холодно.

Пока Руби металась, путалась в собственных чувствах, Доктор закончил очередной виток исследований, стал позволять подопытным возвращаться к обычной жизни. Людям ничего объяснять не пришлось: лекари и травники были в большом почёте. А Доктор снискал славу святого — магию альдаров признавала любая религия. «Спасённых» им людей встречали цветами и благословениями. Каждый был чудом. Даже если жить этому чуду оставалось не больше года.

Со временем имя Доктора подхватила молва, разнесла по самым дальним уголкам континента и ещё дальше — за океан. Необходимость искать, убеждать подопытных исчезла, они приходили сами. Предлагали любые деньги, стояли очереди, падали на колени в мольбах, если вдруг получали отказ.

Вскоре обещанием долгой молодости и крепкого здоровья прониклись короли. Одним из первых — Влад Цепеш. Да, Руби хорошо помнила этого неприятного, высушенного жизнью, ответственностью и злобой человека. Она была уверена: Доктор откажет. Отец откажет. Но приглашение заинтересовало обоих, и вскоре Доктор уверенно вышагивал по замку Цепеша, будто хозяин…

Руби до сих пор не могла понять: был ли последующий кошмар случайностью или его продумали заранее, подготовили как тщательную постановку. Так или иначе, Влад Цепеш стал первым, кто познал жажду. «Прототип» получил ещё клочок силы кровавого рода. Но не получил даже намёка на возможность её обуздать. Ближний поток не поддавался, хранил секреты, чем приводил отца в ярость.

А Доктор ликовал. Возможность заразить «жаждой» обычных людей приводила его в восторг. В душе он поддался радужным картинам будущего. Видел, как идеальный образец два-ноль сможет передавать свою силу простым укусом. В реальности же — лил реки крови, препарировал и изучал. Его мечты не сбылись: «заразность» пришлось полностью убрать, скрупулёзно контролировать, чтобы последующие эксперименты обошлись без неё. Уж слишком большую волну паники подняло безумие Дракулы.

Влад Цепеш, впрочем, долго сохранял рассудок. Получил в обширной коллекции провалов клеймо уникального. Все наследники образца Дракулы сходили с ума после первого-второго убийства. Либо гибли, либо попадали к Доктору и становились материалом для следующих экспериментов. Их кровь, смешанная с изначальной, входила в составы новых вариантов сыворотки. Кажется, именно её Доктор испробовал на одной из своих жён, чтобы вылечить от какой-то местной болезни. Через полгода беднягу сожгли как ведьму. Доктор предпочитал избавляться от мусора руками людей и их суеверий.

Следующий широкий шаг в работе случился вместе с прорывом в медицине. Люди, конечно, были младшей расой, но их жажда знаний и скорость прогресса поражали. Привыкшие решать множество вопросов магией, лидеры-долгоживущие смотрели на всё происходящее с усмешкой и умеренным любопытством. Только Доктор и его молодой сын действительно вникали в науку, как сама Руби интересовалась искусством.

Валентин исследовал души. Вскоре он научился подбирать правильный ключ даже к самому несговорчивому человеку. Доктор же надолго погрузился в анатомию и биологию, специально уходил в горячие зоны и исследовал военную медицину. Его привлекали и химия с физикой. Хотя Руби считала эти науки не более, чем местными попытками в магию.