Провинциалы. Книга 4. Неестественный отбор

А еще ему показалось, что движение на улицах столицы стало более хаотичным. Прежде народ, как правило, двигался в двух направлениях, четко придерживаясь своего потока, теперь же каждый шел как хотел, и вполне возможно, что он просто попал в такое броуновское движение, выходя со станции Маяковского, потому что десятка два коротко стриженных молодцеватых парней в черных рубашках (он решил, что они из «Памяти») как раз на выходе из метро устроили нечто вроде собрания и народ вынужден был их обходить. Но именно это впечатление отчего-то осталось самым главным.

Старый Арбат и новый проспект многоэтажных «книжек» внешне вроде не изменились. На Арбате праздно гуляла разношерстная публика, собираясь возле уличных музыкантов и художников, которых теперь было больше, чем раньше. Он тоже походил, поротозействовал, потом вышел на Калининский проспект, все еще слывший архитектурной гордостью Москвы. В больших магазинах здесь был довольно приличный ассортимент всяких товаров (все же столица и теперь жила лучше провинции), в ресторанах, несмотря на разгар рабочего дня, свободных мест почти не было. Он походил по магазинам, купил жене и дочке подарки на свой вкус, зашел в книжный магазин, выстоял очередь и приобрел книгу Фазиля Искандера, пообедал в «Праге» и вернулся в гостиницу.

В старой записной книжке, которую отчего-то прихватил с собой, нашел телефон старой знакомой, легкомысленной тогда студентки Натали и, помедлив, набрал номер.

Но как только раздался первый гудок, ударил по рычагу.

Глупо.

Взрослый серьезный мужчина (сорок стукнуло), к тому же руководитель немаленькой организации, звонит мимолетной знакомой.

Что он ей скажет? Да она уже и не помнит его – сколько за эти годы в ее жизни могло быть мужчин? И что с ней вообще стало, если так и продолжила продавать свое тело… Впрочем, может быть, после встречи с ним она передумала зарабатывать таким образом.

Все еще сомневаясь, он полистал книжку, наткнулся на еще одну запись и решительно набрал номер. Долго держал трубку, пока на другом конце не раздался приглушенный, немножко хрипловатый и тем не менее узнаваемый голос:

– Але-о…

– Привет, Неля.

На том конце зависла пауза, его явно не узнавали.

– Кто это?

– Старых знакомых забываешь… Нехорошо… А я вот тебя не забыл.

Хотел пококетничать, а получилось и глупо, и грубо. Сказал уже деловито, без всякого кокетства:

– Это Александр… Жовнер.

– Саша?.. Здравствуй. Откуда звонишь? Ты в Москве?

Ему показалось, что она обрадовалась.

– Да вот, сижу в гостинице. Сегодня прилетел по делам.

– Ты живешь все там же, с черкесами?

Он засмеялся, почувствовав облегчение. Оказывается, на сегодня он не самый глупый.

– Все там же, с ними же…

– А как твои литературные дела?

– О чем ты?.. Это было так давно, наверное, в другой жизни… А уж в другой стране – точно.

И не сдержался, похвастался:

– Я теперь генеральный директор независимого агентства… Сами издаем книги, газету, сами деньги зарабатываем.

– Слушай, а что мы по телефону, приезжай ко мне, посидим, поболтаем…

– А муж?

– А я, Сашенька, вдова…

– Вдова?.. Выражаю…

– Уже два года. Привыкла. Так что давай, приезжай, никто нам не помешает. Можешь у меня и пожить, квартира большая.

– Дети?

– Бог не дал.

– Извини.

– Ничего, я к этому тоже привыкла… Не знаешь случайно, как там Владимир, киевский?

«Вот кого ты точно не забыла», – подумал Сашка.

– Судьба не сводила, ничего не знаю… А ты чем занимаешься?

– Тружусь в одной конторе…

И замолчала.

– Секретной? – догадался он.

– В общем, да. Муж устроил. Ты приезжай…

Теперь он не сомневался: она приглашала искренне.

– Сегодня уже не получится. Завтра у меня встреча с министром, надо подготовиться. Я тебе завтра позвоню. Ты после шести дома?

– Звони после семи. Я буду ждать.

– До завтра.

– До завтра.

«А может, поехать?» – подумал он, положив трубку и ощущая, как стучит в ребро бес. Все-таки когда-то она ему нравилась. Гибкая, капризно-надменная спортсменка на берегу теплого Каспийского моря… Правда, это было давно. Когда и он был тонким и трепетным…

Он вспомнил их последнюю встречу в Москве, ее расплывшуюся фигуру довольной жизнью столичной дамы, оценивающий взгляд: достоин ли этот провинциал разговора – и решил, что за эти годы вряд ли она изменилась в лучшую сторону, скорее, в худшую. Да и поговорить им не о чем – нет ни общих тем, ни общих знакомых, кроме тех давних, оставшихся в солнечном прошлом, о которых они оба ничего не знают…

И вновь набрал номер Натали.

На том конце ответил немолодой и усталый женский голос.

– Я бы хотел услышать Наташу.

– Кто говорит?

Теперь он догадался, что голос еще и изрядно прокурен.

– Ее старый знакомый.

– Вы ее давно не видели?

– Да, давно, лет семь… Я был у нее преподавателем, – вдруг соврал он. И уточнил: – На первом курсе…

– Видите ли, она теперь здесь не живет…

– Я понимаю, у нее своя семья… Вы не подскажете ее телефон?

– У меня нет ее телефона… И она теперь живет за границей… – недовольно отозвалась она.

– За границей? Где? – зачем-то уточнил он.

– В Штатах.

– Вышла замуж?

– Ее личная жизнь меня не интересует…

Женщина раздражалась.

– Извините.

– Я о ней ничего не знаю, – вдруг жалобно произнесла она. – Даже не знаю, жива ли… Если вы что-то узнаете, пожалуйста, позвоните..

– Еще раз извините, – повторил он и положил трубку.

Похоже, героиня его маленького, так и не случившегося приключения ушла из его жизни навсегда. Хотя помнится, когда-то он пришел к выводу, что в этой жизни люди обязательно встречаются минимум дважды.

…Ставинский появился поздно вечером, когда Александр уже заволновался, куда тот мог запропаститься, тем более что звонила Татьяна, жена Алексея и он вынужден был соврать ей, что тот в ванной и у них все в порядке.

Леша шумно ввалился в номер, бухнул на пол невесть чем набитую доверху огромную сумку, упал на кровать, тяжело дыша.

Жовнер отложил книгу, ради любопытства приподнял сумку.

– Ого… Кирпичи?

– Старик, знаешь, где я был?

Леша выдержал многозначительную паузу, успокаивая дыхание.