Провинциалы. Книга 4. Неестественный отбор

– Судя по твоему виду, на стахановских разгрузочно-погрузочных работах…

– Никогда не догадаешься… – не отреагировал тот на явный сарказм.

Стянул мокрую от пота рубашку.

– Пойду ополоснусь…

– Давай, – кивнул Сашка, уткнувшись вновь в книгу.

– Нелюбопытный ты человек, Иваныч, – задержался у двери ванной Леша. – А я, между прочим, в «Литературке» наш роман оставил.

Обещали на разворот отрывок поставить.

И демонстративно захлопнул за собой дверь, не сомневаясь, что теперь уж его соавтор явно с нетерпением будет ждать.

– Ладно, не томи, – напомнил Жовнер, когда тот наконец, отфыркиваясь и блаженно охая, вышел.

– Так я уже сказал: будет публикация в «Литературке»… А потом издадим сами, все государственные издательства закрываются, у них денег нет. Отпечатаем массовым тиражом и продадим.

– Ты уверен, что продадим?

– А ты сомневаешься? – Леша даже вытираться перестал, так и застыл с полотенцем наперевес вопросительным знаком. – Старичок, да мы с тобой создали нетленку… Через двадцать лет его будут изучать в школе… – И уже без патетики добавил обыденным тоном:

– Публикация в «Литературке» – это хорошая реклама. Боишься массовым, давай пробный тираж сделаем – тысяч десять.

– Может, все-таки какому-нибудь московскому издательству предложим, – неуверенно произнес Жовнер. И тут же добавил, вспомнив, что его собственный сборник, который стоял в плане на девяносто первый год в «Молодой гвардии», перенесли на следующий год в связи с финансовыми проблемами издательства:

– Хотя, пожалуй, ты прав…

– Старик, отчего мы с тобой не юмористы, – бодро продолжил Леша. – Я познакомился с Веселовским. Вот такой мужик! – поднял вверх большой палец. И, предупреждая вопрос, назидательно пояснил: – Это редактор клуба «Двенадцать стульев»… Я у него дома был.

Посидели, вина выпили… Давай чего-нибудь юмористическое сообразим с продолжением…

– Это уж ты без меня. Я юморить не склонен, даже анекдот запомнить не могу.

– Скучный ты человек, – нарочито печально вздохнул Ставинский. – Но талантливый… И к тому же генеральный директор…

– Между прочим, Татьяна звонила… Беспокоится.

– Но ты же ей обрисовал диспозицию, – Леша обвел рукой номер. – Живем замечательно, вид на крыши домов шикарный, погода типично московская, пасмурно, но шумно…

– Ладно, что на завтра планируешь? – прервал его Сашка.

Леша подвинул к себе сумку. Открыл. Сашка подался к нему, разглядывая стопки новеньких книг.

– А где ты Платонова прикупил?

– Я в книжных еще не был.

– Тогда откуда?

– Наменял.

– У тебя же вроде сумка не такая пухлая была.

– Удачный обмен.

– Хоть покажи…

Леша выкладывал на кровать книги, и Сашке стало завидно. Тут был и Булгаков, и Фрезер, и Маркес…

– У меня с утра ланч с занудами-переводчиками… – сказал Леша, когда Сашка пересмотрел все выложенное богатство и оставил себе почитать сборник Платонова. – Потом кое-куда загляну… А у тебя в десять аудиенция с министром.

– Я помню. Значит, разбегаемся, не завтракая… Я хочу после обеда улететь домой…

– Давай останемся, – просительно произнес Леша. – Послезавтра полетим. У меня на вечер встреча запланирована…

Жовнер оценил толщину сборника.

– Ладно, почитаю… Опять поздно вернешься?

– Как получится…

…Особняк в центре Москвы, в котором размещалось министерство, он нашел довольно быстро. Пересек двор, вошел в здание. Удивившись отсутствию какой-либо пропускной системы, пошел по коридору, полагаясь на интуицию.

В коридоре было неожиданно многолюдно. Но праздно шел только он, остальные либо проносились мимо, либо, прижавшись к стенам или устроившись на подоконниках парами или группками, что-то оживленно обсуждали. Никому до него не было никакого дела.

И хотя до этого Жовнеру не приходилось бывать в министерствах, он представлял, что атмосфера в них сродни чопорным и тихим коридорам крайкома партии, но то, что сейчас видел, разрушало это представление.

Жовнер дошел до первого открытого кабинета, в котором за большим столом бородатый и очкастый мужчина – почти его ровесник, похожий на научного работника или вузовского преподавателя – что-то горячо обсуждал с гладко выбритым и солидным, в строгом синем костюме, собеседником. Сашка задержался у двери. Бородатый окинул его взглядом и продолжил горячо убеждать выбритого, зачитывая с вытянутого вперед листа текст, смысл которого Сашка не понял, но заинтересованно остановился.

Тот выслушал, протянул руку, сказал, что пойдет и обсосет эту статью со всех сторон, и прошел мимо Жовнера, словно его и не было.

– Простите, вы не подскажете, где кабинет министра? – шагнул Жовнер в сторону бородатого.

– Дальше, – тот махнул рукой, озабоченно разыскивая что-то среди рассыпанных по столу исписанных листов. – Но его сейчас нет…

А вы по какому вопросу?.. Может, я могу помочь?

– А вы?.. – вопросительно произнес Жовнер.

– Я – заместитель… – Он наконец-то отыскал искомое, быстро прочитал, буркнул «угу», отложил исчерканный лист в сторону и поднял глаза на Жовнера. – Из провинции? Издалека?

– Да… У меня сегодня встреча с министром… По договоренности…

– Тогда ждите. Его срочно вызвали к президенту, но думаю, что он скоро будет… А откуда приехали?

– Из Ставропольского края.

– Слушайте, так у вас там Народный фронт свой журнал выпускает, – вдруг оживился хозяин кабинета. – И вроде бы вот-вот коммунистов прогонят… На родине последнего генерального секретаря и прогонят… – с нескрываемым восторгом произнес он. – Это ведь символично… И не сомневаюсь, независимый журнал очень помог консолидировать народ… Роль прессы в происходящих процессах, в перестройке общества невозможно переоценить. И с каждым днем она будет все значительнее…

– Я вообще-то из национальной области, – вставил Жовнер. И торопливо добавил: – Но у нас независимая коммерческая структура, и мы выпускаем свою газету.

– Как называется?

– «Наш курьер».

– А вы нам ее присылаете?

– Нет, – растерянно произнес Сашка.

– Присылайте… А вас не притесняют?

– Сейчас уже нет. Раньше в обкоме партии читали, цензура придиралась, теперь уже никто не мешает…

– Вот, первый шаг уже сделан, – обрадованно произнес собеседник, потрясая листком. – Мы уже заканчиваем работу над комментариями к закону о печати. Сейчас придут депутаты, будем спорные вопросы обсуждать… – И, пристально посмотрев на Жовнера, вдруг предложил: – А может, и вы примете участие, выскажете свое мнение как человек, занимающийся практической журналистикой.

Вы ведь журналист?

– И генеральный директор агентства.

– Меня зовут Михаил Александрович.

– Александр… Иванович. Жовнер.

– Просто замечательно… А давайте-ка, Александр Иванович, садитесь вот сюда.

Он перенес толстые раскрытые тома на небольшой столик, стоящий у стены. Положил перед Жовнером стопку листов с отпечатанным на машинке текстом.

– Читайте. Это, конечно, не окончательный вариант, но стержень уже есть.

Сашка неуверенно пододвинул листы.