Проводы на тот свет

– Ух, какая стервочка!
– завопил он на весь ресторан.
– Причаливай к нам, бля буду!

– Вот и долгожданное битье посуды назрело, - пробормотал Никита, поднимаясь из-за столика.

– Ты сиди, - сказал ему Алексей.
– Девушка моя... Ты при должности, а я человек свободный.

Испуганная Ольга упиралась: "Отпусти, скотина". Потом отвесила парню слабенькую пощечину.

– Царапается, кошечка!
– пришел в восторг парень.
– Не вывернешься, блядюшечка!

Алексей в три быстрых шага оказался возле распаленного пьяного парня и вырывающейся от него Ольги.

– Отпусти её, - негромко сказал парню.

– Гля-бля!
– заржал парень.
– Житуха надоела?

Похоже без любимого и простым "народом" и интеллигентами словечка из него не выскакивало ни одной фразы.

Алексей ткнул его двумя растопыренными пальцами левой руки в шею, а правой быстро откинул борт пиджака, открывая "макарку" в наплечной кобуре. Парень навзничь упал на пол и захрипел, задергался без воздуха. К ним, опрокидывая стулья, ломился ещё один из веселой компании.

– Замочим всех!
– предупредил негромко Алексей, бросив ладонь на рукоятку пистолета.

Никита у своего столика развернулся к застывшим в изумлении остальным парням, тоже сунув руку за борт пиджака. Парни оказались у него под прицелом.

– Замочим!
– повторил Алексей. И негромко сказал Ольге:

– Иди за наш столик, мы Тут побазарим по-свойски. Ольга без сил опустилась на стул. В общем, она держалась хорошо, но в глазах у неё плескался страх.

– Живете без понятий?
– грозно спросил Алексей того, что прибежал на помощь незадачливому ловеласу.

– Извини, браток, ошибка вышла, - пробормотал пареНь, казавшийся у четверки старшим, в авторитете.

– Я-то извиню, но честь моя - нет!
– злобно прошипел Алексей, умело впадая в легкую истерику.

– Давай разбежимся, - чуть ли не заискивающе предложил "старший".

– Так не пойдет!
– Алексей окончательно вошел в роль.
– Полштуки баксов девочке на духи - за оскорбление.

– Лады, братан, - ошеломленный парень под бдительным взглядом Алексея достал из кармана пятьсот баксов.

– И без закидонов!
– предупредил Алексей.
– Вроде того, что будем ждать на выходе...

– Не малолетки, - "старший", наконец, стал обретать достоинство. Признаем, тебя и твою "щелку" оскорбили - мы компенсировали. Все по понятиям...

Алексею надо было доиграть до конца, он повернулся к Ольге и грозно спросил:

– А ты чего пришвандерилась сюда?

– Я... я, - забормотала Ольга.

– То-то! Только раздор между мужиками вносишь...

Ему было жаль испуганную девушку, у которой страх в глазах сменился слезами, но он помнил, что ещё надо убраться отсюда.

Кореша поверженного братка подняли его с пола, усадили на стул, влили в него стопку водки, и тот стал оживать, замотал головой.

Алексей вернулся за столик. Они с Никитой хмуро выпили, всячески демонстрируя негодование и неудовольствие. Притихший ресторан оживился, зашуршал на разные голоса - до пальбы не дошло, уже хорошо. Братки примолкли, налегли на выпивку и закуску, тихо обмениваясь неслышными Алексею фразами.

Уходить сразу было нельзя, это не вписалось бы в образ созданного Алексеем крутого. Минут через пятнадцать сообразительная Карина без напоминания принесла кофе и счет.

– Уходите через парадный подъезд Дома, - тихо сказала она Алексею.
– Я предупредила, вам откроют и выпустят.

Они рассчитались и ушли, не оглядываясь по сторонам: первым шел между столиками Никита, за ним Ольга, замыкал шествие Алексей. Он знал, что братки выскочат вслед за ними и замотаются, забегают у служебного входа в Союз кинематографистов, через который посетители проходили в ресторан.

– Я на машине, - сказала Ольга.
– Машину оставила на Брестской.

Через минуту они уже выскочили на Тверскую. Ольга вела машину сосредоточенно, молча. На её личике было выписано искреннее раскаяние и все ещё не оставивший её страх.

– Не мучься, - сказал Алексей.
– Ты ни в чем ни виновата. Кто мог предположить, что те придурки настолько агрессивны?

– Ты на меня так крикнул!
– жалобно сказала Ольга. И передразнила Алексея: "Ты чего пришвандерилась сюда?" Словечко какое нашел для любимой женщины.
– Милые бранятся,..
– проворчал Никита.
– Алексей, ты нас даже не познакомил...
– Пожалуйста... Никита Астрахан - мой верный и давний друг. Ольга Тихоновна...

Алексей замялся, ему не хотелось называть её фамилию.

– Любимая женщина журналиста Кострова, - воспользовалась паузой Ольга. Она произнесла это вызывающим тоном, искоса поглядывая на Алексея - как отнесется к её заявлению.

– Оля-ля!
– воскликнул Никита.
– Малышка бросилась в атаку!

Он критически осмотрел Ольгу:

– Ничего не скажешь - хороша!

– Спасибо!
– вежливо поблагодарила Ольга.
– Вас куда забросить?

Никита назвал свой адрес.

– А, может, заедем ко мне?
– предложила Ольга.

– Не могу, уже поздно, а я человек служивый, завтра с утра на работу.

Алексей не вмешивался в разговор, предоставив возможность им самим договориться.

Через несколько минут Ольга притормозила у одного из домов по Проспекту мира: "Приехали".

Никита попрощался, не без иронии поблагодарил Алексея за приятный вечер. Договорились в ближайшие дни созвониться.

Не спрашивая согласия Алексея, Ольга развернулась, по Проспекту мира выскочила на Садовое кольцо, дальше на Ленинградский проспект. Она вела свое вишневое элегантное "ауди" немножко небрежно, но уверенно.

– И куда мы направляемся?
– поинтересовался Алексей.

– Ко мне домой, - спокойно сообщила Ольга.
– А если быть точной - к нам домой. Ибо мой дом - это и твой дом...

– Господи, маленькая!
– воскликнул Алексей.
– Какая же ты торопышка!

– Так меня ещё никто не называл!
– восхитилась Ольга.
– Торопышка! Очень ласковое словечко!

Алексей подумал, что эта маленькая бесхитростная женщина, искренняя и открытая, становится ему все ближе и ближе. Конечно, она не схожа с бывшей супружницей Татьяной, державшей его в шелковой узде. Но, может, это и хорошо.