Проводы на тот свет

– Так вот вы какой, оказывается!
– удивилась Виолетта Петровна. Такие слова услышать от Андрея Ивановича - это я вам скажу! А кажетесь скромнягой...

Она щедро налила себе и Алексею:

– Выпьем по полной!

Выпили и она снова налила, сказав:

– Надеюсь, вы меня не бросите, не исчезнете.

Она пила много, но держалась хорошо.

Кто-то запустил музыку, и гости стали танцевать под презрительными взглядами Таисии танго и вальсы. Она все-таки не удержалась, подлетела к Алексею, пригласила танцевать.

– Что я вам говорила?
– зашептала, тесно прижавшись к нему во время танца.
– Виолетта на вас глаз положила! Теперь не вывернетесь - хватка у неё мертвая. И вот что... Я - ваш друг, потому и советую - отклейтесь хотя бы ненадолго от нее, обойдите гостей, проявите внимание к ним. Они ведь завтра всей своей братве будут рассказывать, что на дне рождения у папы был прокурор и оказался хорошим человеком.

– Не прокурор, а бывший следователь прокуратуры, - машинально поправил Алексей.

– Какая разница! Папа гордится тем, что вы пришли. А я... я только временно уступаю вас этой противной Виолетте.

Девушка была умненькой, Алексей последовал её совету, потолкался среди гостей.

Когда он возвращался на свое место, Виолетта Петровна прятала в сумочку мобильник. Объяснила:

– Отпустила водителя и своего секьюрити. Не нужны нам информаторы-соглядатаи.

– Нам?

– А разве мы уйдем не вместе?
– удивилась Виолетта Петровна.

– У меня машины нет. Вообще-то есть, но сегодня я без нее.

– И хорошо. Сейчас все уладим.

Она подошла к Юрьеву, тихо переговорила с ним.

Тот подозвал Свердлина, распорядился.

– Прощайтесь с хозяевами, - сказала Виолетта Петровна Алексею.
– Мы уезжаем.

– Неудобно как-то.

– Все уже сворачивается. Дальше останутся только свои и вмажут от души.

Выпитое и тонкий аромат её духов кружили Алексею голову.

Виолетта Петровна взяла Алексея под руку, подошлА вместе с ним к Юрьеву:

– Я умыкаю вашего гостя, Андрей Иванович. Если вы, конечно, не возражаете.
– С Богом, - улыбнулся Юрьев.
– Но уговор - не замучить до смерти. Яков Михайлович вас проводит.
– И вполне серьезно пожелал Алексею: - Возвращайтесь живым.Репутация Виолетты Петровны ему была, очевидно, хорошо известна. Она весело рассмеялась, и Алексей отметил, что, несмотря на выпитое, держится хорошо, ровно.Водителю Виолетта Петровна, не спрашивая согласия Алексея, велела везти их на дачу, в Успенское.Рядом с водителем сел парень в отлично подогнанном костюме. Алексей уже обратил внимание, что секьюрити Юрася не носили кожаные куртки и прочие прибамбасы крутых. Внешне они напоминали тех молодых людей, которых называют "приличными". У Юрася был свой стиль жизни, и он его придерживался даже в мелочах.Дача Виолетты Петровны была поставлена на охрану, и она, когда подъехали, рассказала секьюрити, как её отключить. Тот профессионально быстро справился с этим и неодобрительно заметил: - Для младенцев. Проконсультируйтесь с Яковом Михайловичем, он сделает все надежно.Виолетта Петровна промолчала, но когда они поднялись на крыльцо, сдвинула в сторону металлическую табличку с номером дачи и трижды нажала на неприметную кнопку. Объяснила: - Сигнал для ментов, что свои. Однажды я забыла это сделать, и они тут же примчались - с сиренами, автоматами и прочими своими штучками. Муж им платит вдвое: в кассу и каждому отдельно. Почему ты не спрашиваешь, где мой муж?
– Мне без разницы, - пожал плечами Алексей.
– Настоящий мужчина, - внезапно осевшим голосом отметила Виолетта Петровна, прижалась к Алексею, неторопливо и нежно поцеловала его.
– Входи, - пригласила, с трудом открывая массивную дубовую, окованную железом дверь. Она хорошо ориентировалась в темноте, на ощупь нашла выключатели, защелкала ими и тут же везде, во всех комнатах зажегся свет. Светильники были в виде бронзовых факелов, укрепленных на стенах.Виолетта Петровна сбросила на спинку кресла плащ, открыла бар: - Для начала малость поправимся. Ты пил коньяк - пожалуйста. А я всегда и всему предпочитаю "Столичную".На "приеме" у Андрея Ивановича Алексей держался настороже - новые люди, незнакомые нравы, - пил немного и сейчас с удовольствием опрокинул рюмку.
– Пока я трезвая, - заявила Виолетта Петровна, - хочу показать достопримечательность этой дачи. Пожалуйста, на второй этаж...Они поднялись по красиво изогнутой лестнице, и хозяйка дачи ввела Алексея в просторную комнату: - Это кабинет мужа.Все стены комнаты заняли современные фотографии и репродукции старинных гравюр. Репродукции были на одну тему: похороны, прощание с усопшими: библейские сюжеты, обряды в Египте, Греции, Индии, Японии, индейцев Америки. Жрецы бальзамировали фараонов, индейцы поднимали на высоких шестах тела погибших воинов, всадники в латах насмерть топтали Иезавель, умирал Иоанн Креститель - скоро поднесут на блюде голову его дочери Иродиаде, поднимал на пике татарин в ярком халате голову седобородого воина-славянина...Репродукций - отлично выполненных - было много и занимали они две стены. Еще на двух были фотографии: похороны Ленина, Рузвельта, Черчилля, Сталина, Брежнева, Неру, Суслова, Черненко, Андропова, других политических лидеров мира. И рядом неожиданно - похороны руководителей афганского братства ветеранов, спортивного деятеля Валентина Сыча, вора в законе Валериана Кучудория, знаменитых мафиози Отара и Амирана Квантришвили.
– Странные фантазии, пробормотал Алексей.
– Посмотри на книги, - посоветовала Виолетта Петровна.Книги были тоже посвящены печальным темам: философов - о жизни и смерти, астрологов - о потусторонних мирах, сборники статей - о похоронных обрядах и ритуалах.За стеклом серванта стояли кубки и фужеры в виде черепов, на столе скалилась редкими зубами пепельница-череп, щетинился карандашами и ручками череп-"карандашник"...Виолетта Петровна с любопытством наблюдала за реакцией Алексея.

– Он у тебя сдвинутый? спросил Костров.
– Только по этой фазе... Игорь Владимирович утверждает, что люди не умирают, они просто начинают жить иначе. Смерть есть продолжение жизни в новой форме,_энергия не исчезает и так далее. Я уже привыкла к этому...Она легким движением сбросила свое длинное платье, под ним ничего не было и, как большая балованная кошка, улеглась на мягкий диван:

– Давай начнем отсюда, из этого кабинета, его святая святых. И пусть мертвые завидуют нам, живым...

Кажется, Виолетта Петровна тоже под влиянием мужа немножко "поехала".

Она отдалась нежно, без стонов и всхлипов, которыми некоторые женщины пытаются восполнить отсутствие сексуального опыта и умений. Ее движения были мягкими, плавными, и лишь когда добралась до предела, за которым наступали мгновения абсолютного слияния мужчины и женщины, она глубоко, часто задышала, по лицу её пробежала мягкая улыбка. Позже она призналась Алексею, что не признает "силовой" секс, когда дамы, имитируя страсть или действительно испытывая её, мотают своими лохмами и чуть ли не сбрасывают партнера с себя.

– Спасибо! Ты хороший мужчина, - сказала Виолетта Петровна и легко поцеловала Алексея, чуть притронувшись мягкими, немного припухлыми губами к его губам.

– А ты чудо-женщина!
– вырвалось совершенно искреннее признание у Алексея.

Виолетта Петровна легко поднялась с дивана, сыто потянулась, призналась:

– Очень мне нравится заниматься любовью в кабинете мужа на его диване. Чуть позже испытаем супружеское ложе...

– Не пошли, дамочка, - остановил её Алексей.

– А что? Мне требуется мужик, а не облако в штанах! Тоже мне, император царства мертвых...

– Прекрати, Виолетта!
– слегка осерчал Алексей.
– Пойми, мне неприятно это! Переспал с женщиной и ещё обсуждаю с нею же её мужа...

– Ах, какие мы чистенькие и благородные!
– начала заводиться и Виолетта Петровна. И сама себя остановила: - В самом деле, чего это я? Все ведь хорошо, даже очень! Тебе говорили, Алеша, что ты редкий мужской экземпляр? Все-все, остановилась! Пойдем вниз, силы на исходе, подкрепимся.

Она набросила на плечи меховую накидку, сунула ноги в туфельки на тоненьких каблучках, отчего стала выше, а и без того длинные ноги ещё "удлинились". Повернулась влево-вправо на каблучках, объявила:

– Готова к выходу!
– И носочком туфли лихо забросила трусики куда-то за диван.

Она залезла под душ и после этого быстренько накрыла стол в гостиной на первом этаже. Распорядилась:

– Тащи из бара напитки. У меня прекрасное настроение и я хочу выпить как следует.

– Во хмелю ты буйная, Виолетта Петровна?
– иронично спросил Алексей.

– Нет. Очень нежная. Впрочем, ты это почувствуешь, - обещающе ответила Виолетта Петровна.
– Кстати, забудь это - "Петровна". Я ещё не старуха. Зови Виолеттой, можно и Виточкой.

Улыбка красила её, и она это знала, умело пользовалась этим своим "оружием".

Вечер оказался длинным, суматошным - день рождения Андрея Ивановича, поездка по ночной Москве в Успенское - не дальний, но и не близкий свет, "разминка" на диване. А Виолетта выглядела бодренькой, свеженькой, готовой к новым "подвигам". Алексей сказал ей об этом, и Виолетта разулыбалась:

– Великое дело, когда рядом с тобой настоящий мужчина.

Она пила свою "Столичную" полными рюмками, глаза у неё загадочно мерцали.

– Андрей Иванович сказал мне, что ты в разводе?

– Да.

– Она ушла или ты?

– Она, - честно ответил Алексей.

– От такого мужика?

– Значит, нашла лучше меня.

– Ты ей изменял?

– Нет.

– А я своему - ещё как!
– с вызывающим смешком призналась Виолетта.

Алексей пожал плечами: ну что на это скажешь?

– И ещё люблю играть в дамскую рулетку.
– Похоже, Виолетта настроилась поговорить - спиртное развязало ей язык.

– Это ещё что такое?
– удивился Алексей.
– Русскую рулетку знаю, а о дамской слышу впервые.

– Мое изобретение. Я принципиально не предохраняюсь, не хочу портить удовольствие. Мужики, когда узнают об этом, сатанеют от возбуждения. А я полагаюсь на случайность... И хочу получать двойное наслаждение. Стыд, когда тебя распинает хирург, и боль - это тоже ни с чем не сравнимые ощущения.

– Мазохизм, - поставил диагноз Алексей.

– Может быть. Считай, что я чокнутая. Ты видел кабинет мужа - и это лишь частичка его жизни. Разве от этого не сдвинешься?

Алексею стало жаль её, он подошел, поднял с кресла, ласково обнял.