Провокация (Солдаты удачи - 15)

– Разумеется, нет. Мог сказать сам Томас, - предположил Вайно.

– Исключено. Он был полностью изолирован от окружающих.

– Кыпс?

– Он узнал за час до пресс-конференции.

– Значит, не знал никто. Только вы, я и ваши люди,,- заключил Вайно. Что вас встревожило?

– Я спрашиваю себя: случайно ли появление этой компании здесь и сейчас? Вайно усмехнулся:

– Не стыдно, Юрген? Вот вы-то и потеряли форму. Ну какой, скажите на милость, профессионал, отправленный на задание, будет вести себя так, как этот Артист? Ввязываться в представление с похищением штандартенфюрера, а потом - извините, Йоханнес, - при всех бить морду командующему?

– Да, конечно. Вы правы, - помедлив, кивнул Янсен.

– Я как-то об этом не подумал.

Но и после этих слов лицо у него осталось напряженным. Было ясно, что довод Вайно не показался ему убедительным, а согласился он с ним лишь для того, чтобы не акцентировать внимание на этой теме. Кейт не понял, почему внук эсэсовца, фигура скорей экзотическая, чем значительная, так занимает его собеседников. Но видимо, с ним было связано что-то важное. Поэтому Янсен спросил:

– Томас не сможет сбежать? Охрана надежная?

– Сбежать?
– переспросил Кейт.
– Совершенно исключено.

– Будем надеяться, - кивнул Янсен.

– Ас этим Артистом следует поступить так, - предложил Вайно.
– До утра пусть посидит на "губе", а потом посадить в машину и вывезти из Эстонии.

– Просто так отпустить?
– возмутился Кейт.

– Именно так, - подтвердил Вайно, и в голосе его появились нотки недовольства: он не любил, когда его не понимали сразу.
– И хочется верить, что он удовлетворится этим решением и не захочет устраивать скандал. Вы хотите спросить, какой скандал он может устроить? Объясняю. Он - иностранец. И лицо сугубо гражданское. Вы сажаете его на военную гауптвахту. На каком основании? Где ордер? Где постановление об аресте? Я очень надеюсь, генерал, что ваши "эсты" не слишком дали волю рукам, когда Артист оказался в их власти. В противном случае он не захочет остаться в долгу и вам гарантированы совершенно ненужные неприятности,

– Мои солдаты не бьют пленных.

– Вы уверены, что и на этот раз они не отступили от этого весьма благородного правила?

– Уверен. Я видел, как арестованного вели на гауптвахту. Караул смотрел на него с уважением.

– Значит, так и поступим, - заключил Вайно.

Кейту сейчас было безразлично, как поступить с арестованным. Все это осталось далеко позади. Но он понял, что у него появился хороший повод обозначить свою новую роль среди этих высокопоставленных заговорщиков. Роль равноправного партнера, а не послушного исполнителя. Поэтому он резко возразил:

– Нет. Прошу извинить, но это мое дело. И как поступить с арестованным, позвольте решать мне.

– Как же вы намерены с ним поступить?
– нахмурился Вайно.

– Он просидит на "губе" не до завтрашнего утра, а месяц. Да, месяц! И весь месяц будет чистить сортиры! Я его научу уважать эстонскую армию! А потом пусть жалуется хоть в ООН!

– Йоханнес прав, - решительно заявил Янсен, и Кейт понял, что сделал выигрышный ход.
– Это его дело. Он вправе поступить так, как считает нужным. Закончили с этой темой. Переходите к главному.

Такой поворот разговора очень не понравился Вайно. От прихлынувшей крови даже потемнела его крупная бритая голова, из чего Кейт сделал вывод, что у него повышенное давление и даже есть, возможно, предрасположенность к апоплексии. Но Вайно сдержался.

– Согласен, займемся главным, - сухо кивнул он и обратился к Кейту: - У вас есть вопросы?

– Что может послужить толчком для резкого обострения обстановки в республике?

– Не догадываетесь?

Кейт помедлил с ответом. Это был разговор, в котором имело значение каждое слово. И он решил, что не стоит умничать, чтобы случайно не попасть впросак.

– Я чувствую, что это связано с Альфонсом Ребане, но каким образом - не знаю. Во всяком случае, вряд ли таким толчком сможет послужить фильм Марта Кыпса.

– Я вам скажу, что вызовет нужную нам реакцию, - проговорил Вайно, сделав крошечный глоток арманьяка.
– Фильм - чушь. Даже если Кыпс снимет шедевр, в чем я очень сомневаюсь. Это всего лишь повод для того, чтобы поставить вопрос о возвращении останков Альфонса Ребане в Эстонию. И о торжественном перезахоронении их в Таллине. А вот это, согласитесь, не чушь.

– Торжественное перезахоронение эсэсовца?!
– переспросил Кейт.
– В наши дни?! В Таллине?!

– Да, - подтвердил Вайно.
– В наши дни. В Таллине. На мемориальном кладбище Метсакальмисту.

Сама мысль о том, что сегодня, в конце двадцатого века, в столице демократической Эстонии будут торжественно хоронить останки фашиста, показалась Кейту дичью. Кино - черт с ним, кто сейчас ходит в кино. Но это...

Вайно по-своему расценил его замешательство.

– Вы правы в своих сомнениях. Если эта акция будет проведена национал-патриотами, она вызовет митинги протеста, пикеты. Даже, возможно, попытки сорвать похороны. И не более того. А если это будет государственное мероприятие?

– Правительство на это не пойдет, - убежденно сказал Кейт.

– Добиться этого будет очень непросто, - согласился Вайно.

– Кабинет Марта Лаара на это не пойдет никогда, - повторил Кейт.

– Пойдет, - возразил Янсен.
– Мы заявим, что в противном случае Национально-патриотический союз выйдет из правящей коалиции. И кабинет министров отправится в отставку. Март Лаар не захочет расстаться со своим постом. Решение о перезахоронении Альфонса Ребане будет принято.

– И оно будет означать переориентацию всей политики Эстонии, - заключил Вайно.
– Вдумайтесь, генерал: торжественное перезахоронение останков не какого-то полковника никому не известного Эстонского легиона. Нет командира 20-й Эстонской дивизии СС, штандартенфюрера СС, кавалера Рыцарского креста с дубовыми листьями, высшей награды Третьего рейха.

– Это может вызвать очень сильный взрыв возмущения русскоязычного населения, - признал Кейт.
– Но не мало ли этого, чтобы разогреть обстановку до ситуации гражданской войны?

– Мало, - кивнул Вайно.
– В этой браге не хватает дрожжей. Они будут. Вы совершенно правы, генерал: главная карта в нашей игре - Альфонс Ребане. Но очень важен и его внук - Томас Ребане. Чрезвычайно важен. Почему? Объясню. Но прежде скажу о другом. Членство Эстонии в НАТО - не самоцель. Это внутренняя стабильность, безопасность иностранных инвестиций, интеграция в европейскую экономику. Реализация разработанного нами плана чревата многими неприятностями и даже бедами и для эстонцев, и для русских, которые, в общем-то, не виноваты, что по воле истории оказались на нашей земле...

– Виноваты, - перебил Янсен.
– Их никто не звал в Эстонию. Они ехали сами. Они искали здесь сытой жизни. И чувствовали себя хозяевами. Но хозяева здесь мы. Им придется с этим смириться. Раз и навсегда. Им придется смириться с ролью бедных родственников, присутствие которых мы терпим. Но терпим лишь до тех пор, пока они уважают наши законы, наши традиции и наш язык!

– Успокойтесь, Юрген, вы не на митинге, - заметил Вайно.
– Никто не ставит под сомнение вашу верность национальной идее. Мы все понимаем. И понимаем, что без жертв не бывает побед. Мы приведем нашу родину к благополучию не через десятилетия мучительного выползания из нищеты, а уже завтра. Это - цель, близкая сердцу каждого патриота.