Прозрачные воды южных морей

На полу стояли две полулитровые бутылки из-под местного сакэ - одна пустая, другая ополовиненная. Даже в магазин сбегать успела, надо ж. Аромат спиртного ударил в нос вместе с горячим влажным воздухом. "А когда тут купается Йонг - пахнет шампунями, гелями и карамелью!" - вспомнилось ни к месту и ни ко времени.

– Отмокаешь?

Честно говоря, я не знаю, с чего начинать такие разговоры. Ну, вот с чего?

"Как дела?" "Все в порядке?" "Ты как?"

Дела зашибись! Все в ажуре! Я чувствую себя замечательно, только что убив человека!

Да ладно "начинать", а как их дальше, эти разговоры, вести? О чем говорить-то?!

А чего бы мне хотелось тогда, в Куала-Лумпур, после бурного посещения поместья того политика и почти десятка убитых полицейских?

Я подошел к ванне, присел на эту их дурацкую низенькую табуреточку и притянул мокрую Риту к себе. На груди всхлипнули. Вода из заполненной почти под самый бортик ванны плеснула на брюки. Рита тихонько заплакала. Потом разрыдались в голос...

– Тогда на квартире... что было... я ж не помню. Начисто. Бредовые картинки... Какие-то... Я ж ничего... и Ленка сказала... Ик! защитная реакция... Ну, не в себе была... и что у меня лихорадка началась - тоже... защитная реакция... Ик!

Ну, вот, еще и икота началась. Самое обычное дело после этой рисовой дряни - сакэ - которую местные пьют.

– ... Мне только говорили... что я всех троих... а я не помню, как... совсем... а тут... сейчас... Ик! Как иглой голову прошило... но хоть сразу... ему же не больно было? Это же, воображение, наверно? Да? Ик! Ему ведь не было больно? Он ведь даже испугаться не... Ик!

Я ничего не говорил, только гладил по мокрой белой шевелюре и видел в зеркале на стене, как две любопытные мордашки - Шеньхуа и Йонг - выглядывают из-за приоткрытой двери.

– Козел бородатый... сморчок... эр-пэ-ге... шутер ... "стреляете и трахаетесь"... ублюдок с трубочкой, Сталин недоделанный, он же... Ик! Он же знал... паук... ик! Паук чертов! А я... я... дура набитая... повелась... как лохушка... "стреляете и трахаетесь, набегайте и грабьте"... Ик!

Это она о чем? Чую, что это как-то связано с ее вопросом "Ты вспомнил, Йоган?" Но задавать этот вопрос сейчас, когда сзади торчат две любопытные моськи...

Через полчаса я внес задремавшую Риту, завернутую в длинное полотенце, в комнату.

В комнате меня ждал третий сюрприз - непривычно тихая Шеньхуа заканчивала расстилать футон. Как раз сейчас аккуратно взбивала маленькую подушечку. Чего это она?

– Оп-па! Шень... ху... ху... хуа!
– Заплетающимся языком выдала Рита, сонно проморгавшись, когда я уложил ее и укрыл одеялом.
– Как жи... живая, тип... того!

Мы с Йонг переглянулись - где это Рита успела пересечься с Шеньхуа? Впрочем, ошарашенный вид самой Шеньхуа (если, конечно, она не играла), говорил, что наставница удивлена не меньше нашего. Точнее, моего. Пробить такой мелочью Йонг, казалось, было невозможно.

– Прыгай сюда, ма... моя сладенькая!
– Промямлила Рита, похлопав по футону.
– Прыгай кх... к мамочке!

Что за хрень?! Шеньхуа большими и даже испуганными глазами смотрела на меня. Все признаки удивления на лицо. Не похоже, чтоб она играла.

– Прыгать?
– Тихо спросила она у меня.

Да я-то откуда знаю?!

– Как хочешь...
– А что я еще мог сказать?

– Отвали!
– Пьяно приказала мне Рита.
– Не змуяй... не смущай девочек... Вали, Йо... Йоган!

– Йонг!
– Позвал я.
– Хочешь в Баскин Робинс? Тут круглосуточный есть...

– Да!

О! Хоть какие-то эмоции моя младшая изволила продемонстрировать.

– А это...
– Слабым голосом позвала меня Шеньхуа.
– Мне... типа того... раздеваться? Нет? Ну, типа того...

Ну, надо ж! Я впервые вижу испуганную чем-то Шеньхуа!

– Как хочешь!
– Хладнокровно ответила за меня Йонг, уже в туфельках ждущая меня у двери.

+++

Мэй крепко держали за шиворот. Все-таки, хорошие и добротные костюмы покупали горничным семьи Лавлес - ее держали на весу, и ее туфельки лишь самыми носочками касались пола, но ткань даже не трещала!

– Там, внутри, - Роберта, держа ее на вытянутой руке, сделала легкое плавное движение, как бы указывая на сейф.
– Что-то интересное?

Голос старшей горничной был все таким же тихими и шелестящим. И никакого напряжения в нем не чувствовалось.

– Я всего лишь протирала пыль в кабинете сеньора Лавлес! Пусти меня, дылда очкастая!

– Из сейфа торчат отмычки.

– Отмычки? Так эти смешные проволочки - отмычки?! Первый раз об этом слышу! Эти проволочки и палочки тут уже торчали, когда я пришла. Это, наверно, ты их тут оставила! А я тебя спугнула! Так вот чем ты занимаешься, делая вид, что работаешь на сеньора Лавлеса! У-у-у, коварная сука! А еще и делаешь вид, что влюблена в этого достойного кабальеро! В нашего замечательного благородного хозяина!

Увы, все, чего ей удалось добиться - едва заметного легкого смущения "старшей горничной".

– Думаю, лучшим выходом будет тебя... удалить.
– Задумчиво блеснули в темноте городскими огоньками очки.
– Удавить... удушить...

– А мой трупик куда спрячешь?
– Полюбопытствовала Мэй.

– Это не так тяжело, как тебе кажется.
– Равнодушно сообщила Роберта.
– Десять...
– Она смерила взглядом миниатюрную Мэй и поправилась.
– Пять... пять минут работы мачете.

Мэй содрогнулась, представив процесс... Кстати, несмотря на свою миниатюрность, она была не такой уж и легкой - пятьдесят восемь с половиной кило при росте сто пятьдесят один (эти цифры она знала точно - специфика "профессии")! Следствие чисто мясной двухлетней диеты: почти сразу после ее удочерения приемные родители разорились - у кур на их ферме нашли какую-то несерьезную болячку, из-за которой мясом нельзя было торговать. И пришлось медленно забивать всю куриную ферму ("нелегальная" продажа мяса шла очень плохо). Два года подряд вся семья ела только куриное мясо, яйца и овсянку (овсом кормили этих чертовых кудахчущих недоптиц). Рыба, овощи и фрукты были тогда мечтой - мяса было много, а денег на что-либо другое - ни юаня.

Так что, получается, сейчас Роберта на вытянутой руке спокойно держит полцентнера веса! Представив себе мачете в руках человека с такой силищей, Мэй содрогнулась еще раз.

Кстати, этот монструозный ужасный тесак как раз висит на стене в кабинете сеньора Лавлес в многочисленных рядах прочего холодного оружия.

("Это мачете, сеньорита Мэй! Данный конкретный экземпляр - мачете армии США образца сорок третьего года. Очень популярная модель в годы Вьетнамской войны, между прочим... Пыль с него смахивайте осторожно - я все оружие содержу в примерном состоянии... даже то, что кажется вам древним... да-да, даже эти доспехи и эти пищали").