Прозрачные воды южных морей

– Это сакэ - такая дрянь, оказывается...

Это точно.

– ... но язык развязывает - любо-дорого посмотреть!

– Кто такой Паук?
– Спросил я.

Рита от этого вопроса скривилась:

– Насекомое такое противное. Паучью сеть плетет. Мух-дур в нее ловит...

Ясно, ничего интересного не узнаю. Связать бы ее и залить бы в нее несколько бутылок сакэ. Раз уж они так на нее действуют. Но - ей на работу и выполнять ее собственное задание. Балалайка, если узнает, за такое меня по голове не погладит. Может, просто спросить? В конце-концов, иногда это действует!

– Ты много интересного мне вчера рассказала...

– Ой, не надо...
– Поморщилась Рита.
– Я прекрасно помню, что рассказывала вчера тебе... и этой... "типа того". Так вот тебе я ничего интересного не рассказывала. Так что не надо "ля-ля"...

– Я правильно понял: все "интересное" ты рассказывала Шеньхуа?

Рита глубже "нырнула" в свою кружку и буркнула:

– Типа того.

– А мне...?

– Нет.
– Сказано было твердо и решительно.
– Не волнуйся - что узнала Шеньхуа, никому не повредит... из нас. А то, что знаю я - тебе нахер не нужно...

Интересное уточнение.

– Я - в ванну!
– Рита поднялась и пошлепала босыми ногами в сторону душевой.

– На месте Ватанабэ-сенсея.
– Впервые подала голос Йонг, сидевшая до этого мышкой.
– Я бы рекомендовала вам, онее-сама, добавить обязательное: "И не вздумай за мной подглядывать, бака!"

– Я - в ванну!
– Повторила разозлившаяся, кажется, Рита.
– Йоган, потрешь мне спинку?

– Ну, или так.
– Хладнокровно кивнула Йонг.

– Йоган, я серьезно! Встал и пошел!

– Не хочу.
– Я лениво водил ложечкой в своем кофе.
– Что-то у меня в последнее время на тебя не стоит...

Дверь в ванну за Ритой громко захлопнулась. Нестрашно: сейчас семь утра - во всем доме двери хлопают. А вот то, что мы только что неслабо поссорились - это плохо.

– Они-сама! Ну, нельзя же так с девушками!

– Нельзя.
– Мне оставалось тольк овздохнуть.

– А мне спинку потрете, они-сама? Или...
– Она шмыгнула носом.
– У вас... на меня... тоже...?

Маленькая зараза! Но своего она добилась - я рассмеялся. Тихо рассмеялся, чтобы Ритка в ванной не услышала. А то подумает, что над ней смеюсь - обидится еще сильнее.

Глава 16

Блондин-европеец казался Року единственным нормальным и адекватным парнем на катере. Во-первых, он был без оружия. Во-вторых, очень сноровисто работал с компьютером. В-третьих, нормально разговаривал.

Но потом Бенни сообщил по общей связи:

– Датч! Засечка на радаре! Судя по скорости и размеру - вертушка! Идет четко на перерез.

И все бы ничего, так бы и продолжал казаться нормальным человеком, но в конце он выдал в эфир радостное и предвкушающее:

– Йа-ху-у-у!!!

Вот это вот "Йа-ху-у-у!" мгновенно вывело Бенни (а ведь утверждал, что Оксфорд заканивал!) за рамки остального человечества, к которому опрометчиво приписал его Окаджима Рокуро - нормальный, пока еще, человек.

Что такое "атакующий вертолет"? Кроме банальностей "это страшно" и "это ужасно" в первую секунду ничего в голову не приходит. Да чего уж там - в первые секунды в голову вообще ничего не приходит! И, вообще, мозги в этот момент превращаются в липкий дрожащий от ужаса студень.

В то же время, никто спорить не собирается - это и страшно, и ужасно. А первое, что так и подмывает посоветовать: "попробуй сам". Эдак, со злостью и со смысловой нагрузкой "отъе..."... "отстань!" Потому что вспоминать об этих минутах особого желания никто не испытывает.

Дробный грохот лопастей и свист двух турбин бьют не только по ушам, но и сотрясают внутренности. Черный дракон, расставив короткие крылья с "когтями" подвески, по всем правилам военной науки заходит со стороны солнца, грохот и свист нарастают. И вот рев прижимает к палубе, когда огромная туша металлического "дракона" проносится буквально в тридцати-пятидесяти метрах над головой.

Ну, что тут скажешь? Это страшно. И это ужасно. Может, добавить обсценной лексики? Во-первых, она сама напрашивается после пролета "дракона", во-вторых... говорят, очень помогает в передаче эмоциональных оттенков. Ну и нервы успокаивает хотя бы чуть-чуть. Но настолько "чуть-чуть", что упоминания в виде отдельного пункта - не заслуживает.

Хладнокровная Реви ("Еще раз назовешь меня "госпожой Ребеккой" - отстрелю руку!") удобно развалившаяся на спине в башенке и расположившая огромное длинное ружье между коленей, хладнокровно нажала на спуск - оглушительно грохнул выстрел.

"Как же так? Он ведь даже не атаковал! Ну, пролетел угрожающе... Но стрелять после этого?!"

– Датч!
– Послышался ее спокойный голос в наушнике.

Окаджима непонятно за что пожаловали гарнитуру... правда, без микрофона - только наушник. И очень дальновидно и правильно поступили, кстати: еще несколько секунд (Рокуро это чувствовал) и он не выдержит - зайдется в испуганном крике. И будет засорять своими воплями эфир, мешая настоящим профи - Датчу, Реви и Бенни.

– С этим калибром - бесполезно...
– С досадой посетовала Реви.
– Уже три прямых попадания в стекло! И - нихуя...

Последнее бранное слово было сказано настолько равнодушно, задумчиво и отстраненно, что Окаджима понял: да! Эти люди, видимо, достигли какого-то уровня просветления и истинно-буддийского спокойствия!

– Это не стекло, детка!

Вот! Вот опять! Тон Бенни снисходителен и чуть высокомерен. Будто Мори-сан объясняет несмышленышу-Окаджима тонкости политики в "Асахи Индастриз".

– Вертолет Ми-24. Эпичная советская вундервафля... Лобовое бронирование, как у БТРа. Бронестекло держит пули от ДШК... Так что с нашей пукалкой того же калибра...

– Датч!
– Позвала Реви.
– У нас есть что-нибудь посерьезнее?

– Неа.
– Все тот же почти равнодушный голос.
– Мистер Окаджима, будьте любезны зайти в ходовую рубку - на палубе сейчас будет неуютно.

Рок с готовностью юркнул в помещение рубки. Он даже совершил маленький подвиг, не забыв задраить за собой люк!

Реви вздохнула, как мамаша, чей сыночек только что в сотый раз звезданулся на землю... ну, то есть брючки у малыша грязнее уже не станут, но пожурить малыша надо: