Прозрение. Том 2
Шрифт:
Шли третьи сутки. Локьё не желал обсуждать сложившейся ситуации, и командир Южного крыла Империи генерал Дайего Абэлис метался, как хайбор-переросток в кольце браконьеров.
Он не спал трое суток, под воспалёнными глазами темнели круги, но снотворное его не брало.
С одной стороны Абэлису нужно было срочно убирать боевые корабли с территории Содружества, с другой — накал вокруг провокации достиг такого градуса, что он боялся даже неловко дёрнуться, опасаясь, что любое его действие послужит фактическим началом конфликта.
Генерал ждал ультиматума, требования убираться восвояси,
Да и неофициальных возмущений нахождением части южной имперской эскадры в самом сердце Экзотики тоже было немного.
Может, внутрисистемные дэпы и писали об этом, но на межсекторный уровень некто внимательный такую писанину не пропускал. Так, лёгкое тявканье в комментариях.
Юг Содружества не желает противостояния с имперским Югом — это было единственное, что Абэлис понимал чётко.
А ещё он понимал, что и до Севера дошли наконец разведданные.
Связь вдоль рукава галактики невозможна без задержек на перекоммутацию… Но, скорее всего, в Империи уже больше стандартных суток известно, что провокация не удалась.
И в любой момент из центра может докатиться приказ военного министра. А тогда…
Вызова министра Абэлис ждал с мёртвым отчаянием. Он не собирался воевать против Содружества. Но неужели именно ему придётся первым послать к Тёмной Матери зажравшихся Северян?
И тут объявился Мерис. Он отписался, что прибыл, однако ситуации не прояснил.
Из сообщения особиста следовало, что Колин в очередной раз сгинул на Севере, война всё ещё висит над Югом «на кошачьем волосе»… А генерал Абэлис… всё ещё заноза в собственной заднице.
В последний прилёт лендслер советовал ему положиться на чутьё. Но какое может быть чутьё у человека, не спавшего трое суток?
Генерал повертел сообщение Мериса и отдал приказ связистам послать запрос Локьё и обговорить протокол встречи, если командующий эскадрой Содружества найдёт таковую возможной.
Зачем? Абэлис решил рискнуть и попробовать вытащить из лап эрцога инспектора Джастина, а заодно и Дерена.
Если же встреча с Локьё окажется ловушкой…
Боги беспамятные, какая это будет невиданная удача!
Тюрьма! Вот где ему хотелось сейчас оказаться. Прекрасная милосердная тюрьма. Без войн, адмиралов и решений, способных перевернуть галактику.
Херриг. Готто. Северная Империя
Военный министр, контр-адмирал Норвей Херриг, был человеком нервным, норовистым, уставшим от политики и двуногих, но идиотом он не был. Протокол встречи с опасным южанином соблюли по максимуму: психозавесы, защитные экраны, сканер-контроль.
Впрочем, никто из присутствующих не смог бы сказать, а был ли в малом совещательном зале сам военный министр? Ведь от прочих сидельцев его отделяла почти непрозрачная ширма.
За ней определённо кто-то сидел. Но кто?
Северяне тоже видели «заширмленного» министра впервые, раньше он обходился традиционными мерами безопасности.
В миниатюрном зале, стилизованном под общий зал боевого КК, и без того было шумновато и нервозно.
Приглашённые на военный совет перешёптывались, оглядывались на южного
лендслера. Юг он представлял в гордом одиночестве.Вернее, южан было двое, но заместитель лендслера был не в счёт.
Худощавый, бесцветный, излишне молодой, он и сидел мышью, не подавая голоса, только стрелял бусинками глаз. Видно было, что парень нервничает и жмётся, а потому особенного внимания не стоит.
Другое дело сам Колин Макловски. Огромный, мощный, с бритой под ноль головой и чёрными как сама бездна глазами. Рассказывали, что в гневе он способен разорвать человека пополам голыми руками.
Конечно, кольца во лбу лендслер больше не носил. Он никогда не использовал два раза одну и ту же шутку. Тем более что прошлая — удалась.
Кольцо он принял в подарок ещё в мирное время, наводя торговые связи в «чёрном» секторе Юга Содружества.
В мирах торгового союза Загшге — кольцо во лбу считалось маркером особого положения его носителя. И кольцо это из протравленного титана поднёс Колину Макловски сам король торгового союза, Херссон Пакер Младший.
Колин Макловски колечко принял и даже позволил прямо на трибуне просверлить себе лоб. Он и не такие шутки устраивал.
Потом выяснилось, что, прибыв на Аннхелл, лендслер тут же заказал точно такое же кольцо, но с контейнером для инфокристаллов, где и носил потом самые важные документы, пользуясь старинным правилом — наиболее важное прятать на самом видном месте.
С этими же документами на лбу его сослали бойцом на «Аист», с ними же он вернулся на Юг, наделав такого шуму, что детали хранения информации пришлось демонстративно раскрыть.
Колечко перестало быть тайной и сгинуло. И вот теперь северянам для пущей экзотики очень не хватало кольца во лбу строптивого южанина. Или хотя бы шрама от него.
Северных вояк приходилось два десятка на одного южного лендслера. Но нервничали они — не он.
Южный сидел, развалясь ровно настолько, насколько позволял этикет. Дышал ровно, лицо имел спокойное и даже любопытствующее.
— Аристократ хренов, — шепнул адмиралу Севера и Юга Регулу Гистрофу генерал Северной армии Уовро Ир-Санчос, сухой и равнодушный, как богомол. — Но БМУ!
БМУ на жаргоне северных военных — это своеобразное признание характера даже за врагом. Потому что расшифровывалась аббревиатурка, как «боевая машина убийства» — псих без тормозов, не жалеющий ни своего тела, ни своей же репутации.
Ир-Санчос не преувеличивал. Он бывал на Юге и наблюдал своего южного собрата в действии.
Но вряд ли и он понимал, какую тяжесть держит сейчас на плечах южный лендслер.
Здесь, на Севере, он был чужаком, реальность не принимала его, вспучивалась, ложилась непомерным грузом на сердце.
Психическая реальность местности обычно сильно зависит от тех, кто играет там в свои игры. И не важно, каковы они: умные или глупые, весёлые или страшные — пласт реальности проминается под своих.
Чужаку легче всего пустить чужой накат сквозь, но тогда он уйдёт, не свершив своих дел. Не выполнив задач.
И Колин Макловски был расслаблен не от распирающего его чувства собственного величия, а от непомерной тяжести того, что ему предстояло сделать.