Пруссачество и социализм

Михеля^, преисполненные сознания своего ду-

ховного превосходства, чувствовали себя выше

требований дня, - противоборствовало друго-

му инстинкту и навязало ему развитие, превра-

тившее его нынешнюю историю в густую сеть

ужасных катастроф. Наименование <Михель>

воплощает в себе совокупность наших недостат-

ков, принципиальное недовольство превышаю-

щей наши силы действительностью, требую-

щей послушания и уважения, несвоевремен-

ную критику, несвоевременную потребность

в отдыхе, погоню за идеалами вместо быстрых

действий, быстроту действия вместо осторож-

ного взвешивания, <народ> как кучу ворчунов,

народное представительство как компанию со-

бутыльников высшего порядка. Все это англий-

ские свойства, но в их немецком карикатурном

изображении. У нас прежде всего домогаются

клочка частной правовой свободы, гарантиро-

ванной законом независимости, и эти требова-

ния предъявляются как раз в такой момент,

когда Джон Буль^, повинуясь верному ин-

стинкту, повременил бы с ними.

19 июля 1917 года - первый акт немецкой

революции^. Это не была просто смена руко-

водства, но именно, как это должно было от-

крыться противникам по резкой форме, - это

был государственный переворот, совершенный

английским элементом, воспользовавшимся

14

подходящим случаем. Это не было выступлени-

ем против политической бездарности власти,

но против всякой власти вообще. Бездарность

правительства? Видели ли эти круги, в которых

не было ни одного государственного человека,

хоть соринку в глазу тех, кто нес ответствен-

ность за переворот? Могли ли они в этот час

предъявить вместо политических способнос-

тей, которых у них не было, что либо другое,

кроме принципа? Это не было восстание наро-

да, который только наблюдал, опасливо, с со-

мнением, хотя и со свойственной Михелю сим-

патией ко всему, что направлено против сидя-

щих наверху, это была революция во фракци-

онных комнатах. Партией большинства у нас

называется союз, состоящий из двухсот членов,

а не большая часть народа. Эрцбергер^, в во-

просах тактики наиболее одаренный из них де-

магог, великолепно устраивавший засады, нео-

жиданные нападения, скандалы, виртуоз в дет-

ской игре свержения министерств, человек аб-

солютно не обладавший государственными спо-

собностями английского парламентария, но ов-

ладевший его ухватками, увлек за собой рой бе-

зымянных, падких до какой бы то ни было об-

щественной роли и поэтому не слишком разбор-

чивых людей. Это были эпигоны бидермейеров-

ской революции 1848 года^, рассматривавшие

оппозицию как мировоззрение, и эпигоны со-

циал-демократии, которым недоставало желез-

ной руки Бебеля^. Он, со своим жизненным

здравым смыслом, не потерпел бы этого позор-

ного политического спектакля, он потребовал

бы и добился бы диктатуры справа или слева.

15

Он разогнал бы этот парламент и приказал бы

расстрелять пацифистов и всех утопических

мечтателей о союзе народов.

Таков был <штурм Бастилии> немецкой рево-

люции.

Суверенитет партийных вождей есть англий-

ская идея. Чтобы его осуществить, нужно было

бы быть англичанином по инстинкту и иметь за

собой и в себе уклад английской общественной

жизни. Мирабо^ думал об этом: <Мы живем

в великое время; но люди очень маленькие, и я

не вижу никого, с кем бы я мог пуститься в пла-

вание>. Никто не имел права в 1917 году повто-

рить за ним эти гордые и в то же время смирен-

ные слова. Сломить твердость государственной

власти, не признавать больше никаких решаю-

щих авторитетов, хотя сами не доросли еще до

решений, - таков чисто отрицательный смысл

этого государственного переворота. Низверже-

ние государства, подмена его олигархией второ-

степенных партийных главарей, которые по-

прежнему считали оппозицию своим призвани-

ем, а управление государством - наглостью,

систематическое разрушение и подтачивание

основ внутреннего порядка перед лицом смею-

щегося врага и перед приходящими в отчаяние

зрителями, проба только что обретенной власти

на спинах важнейших чиновников, подобно то-

му, как негритянский король пробует оружие

на своих рабах, - таков был новый дух, пока

в роковой час последнего сопротивления это го-

сударство не исчезло.

16

III

Вслед за неожиданным выступлением <англий-

ских> противников государства, неизбежно по-

следовало, в ноябре 1918 года, восстание марк-

систски настроенного пролетариата^. Поле дей-

ствия было перенесено из зала заседаний на ули-

цу. Прикрываясь мятежом <отечественной> ар-

мии, выступили читатели радикальной прессы,

покинутые наиболее умными вождями, которые

только наполовину были убеждены в правоте

своего дела. Вслед за революцией глупости по-

следовала революция пошлости. Это снова был

не народ, и даже не обученная социализму мас-

са, негодный сброд во главе с отбросами интелли-

генции был тем элементом, который вступил