Прячем лица в дыму
Шрифт:
Восьмерка вконец изорвалась, и Раз швырнул карту под стол. Он достал из колоды следующую – опять проклятая восьмерка, черви – и погладил ее по рубашке. Число, которое в Кионе называли семейным. Вот она, встреча с семьей. Дядя – пьяница и неудачник, отец, идущий по головам, да старший сын ему под стать.
– А дети вашего брата?
– Раз вы из Киона, вам, должно быть, знакомо имя Лаэрта Адвана – это старший сын Эртаза. Он, кстати, тоже в Норте. Вот весь в отца! – Тиран вздохнул и сделал еще глоток. – Себе на уме, ну ни слова лишнего не скажет. Лаэрт, знаете, приехал чуть меньше месяца назад.
Тикан осуждающе покачал головой и быстро осушил бокал. Найдер услужливо подлил бренди и ему, и себе. Одной рукой он продолжал сжимать трость, и дядя, скользнув по ней заинтересованным взглядом, спросил:
– Дерран, чья это работа? Я видел похожую трость у дана Лидана. Это их семейный герб, знаете ли, – Адван пальцем указала на набалдашник в виде головы коршуна, сжимающего в клюве шар.
Раз предостерегающе уставился на Найдера, но оша не отказал себе в удовольствии рассказать историю:
– Да, все верно, только это его сына Кивара. Парня во время дуэли ранили в ногу, и тот, вообразив себя калекой, стал повсюду ходить с тростью. Но Кивар был так добр, что когда увидел, что я нуждаюсь в ней больше, отдал мне.
Раз ткнул оша в бок локтем. Да, этот самый Кивар с дружками был виноват в смерти его отца, и никакая месть явно не заглушила горечи Найдера, но сейчас нужно было подумать о деле, а не вспоминать о…
«Двести тысяч один, двести тысяч два, двести тысяч три», – начал Раз. Он ведь сам думал не о задании, а о мести. И та точно также могла не дать ничего, кроме минутного удовлетворения. А потом – лишь горечь.
Ну и пусть. Минута – это уже хорошо. Целых шестьдесят секунд.
Дядя снова покачал пальцем:
– Все знают о характере оша. Признайтесь, Дерран, как было на самом деле?
Раз быстро вытащил из колоды пятерку и положил наверх. Тикан, увлеченный бренди и рассказом, не заметил этого, но Найдер увидел знак – напоминание об обещанных пятидесяти миллионах. Вздохнув, он отложил трость и как можно спокойнее улыбнулся:
– Дан Адван, как же наш уговор? Вы расскажете о своей семье и как оказались в Норте, затем мы. Ставлю сверху историю о Киваре. А вы продолжайте.
Раз, изображая такую же улыбку, спросил:
– Ваш племянник, Лаэрт, не приглашен на сегодняшний вечер? Он же в Норте?
– Что же вы так вцепились в меня с расспросами о семье, – дядя добродушно улыбнулся. – Она у меня не из лучших, чего о ней говорить. Да, Лаэрт еще в городе, но послезавтра утром он уезжает. Это все, что я знаю, представляете? Негодник даже адреса своего мне не раскрыл! И чего так прятаться? Сдается мне, он перешел кому-то дорогу, а в Норте просто скрывался от проблем. А может, искал что-то. Я его совсем не понимаю.
Раз и Найдер переглянулись. Итак, всего полтора дня, чтобы в незнакомом городе найти человека, который не хотел быть найденным. Это не старик-болтун, а настоящий опытный хищник. Но и Раз уже не та наивная овечка. Теперь он знает,
что на каждого хищника – свой охотник, и для себя он роль выбрал.Собрав карты в стройную колоду, парень перетасовал их и положил семеркой вверх. Число красоты, мудрости, тайны. И удачи, главное. Она выпала не зря.
Найдер изобразил на лице любопытство:
– Как Лаэрт поедет в Кион? Мы приплыли на корабле, и больше такое путешествие я не повторю! Наверное, на поезде лучше?
– Морская болезнь? – сочувственно спросил Тикан. – Я тоже страдаю, но мир слишком велик и прекрасен, чтобы отказываться от него. Я сутками прятался в каютах и блевал, а когда мы сходили на берег, был готов расцеловать землю! – дядя с тоскливым вздохом опустил плечи.
Ни Раз, ни Найдер не ответили на это. Адван сделал большой глоток – оша сразу наполнил бокал – и продолжил:
– Отправляйтесь на поезде. Это дороже, билеты не всегда есть, но ехать под стук колес – одно удовольствие. Да, Лаэрт поедет на поезде – представляете, хоть что-то он мне рассказал, – быть может, и мне отправиться с ним?
Раз любовно посмотрел на семерку. Цифры никогда не подводили. Дядю даже не требовалось вести к нужной теме – с каждым глотком он болтал все охотнее. Каким был, таким и остался.
– Да вы легки на подъем, дан Адван! – воскликнул Найдер. – А вы успеете собраться? Когда поезд?
– В шесть утра. До Киона поезд ходит всего раз в день. Впрочем, не удивлюсь, если Лаэрт мне соврал, и на самом деле он поедет морем. Не удивлюсь, да.
– Почему? – быстро спросил Раз, поправляя длинные рукава кафтана.
– Мы даже с Эртазом не были дружны, что уж говорить про его сыновей.
– Ваш брат умер, да? Вы помогали детям?
– А я должен был? – на лице Тикана появилось искреннее недоумение.
Нет, вовсе нет. Двум мальчишкам четырнадцати и десяти лет не нужна помощь взрослых. Они сами могут о себе позаботиться. Юридически поступивший в университет считался совершеннолетним, Лаэрта признали взрослым. И где он взял деньги на жизнь для них, на дом, на слуг, для Раза до сих пор оставалось загадкой – вряд ли это далось брату легко.
– А младший сын Эртаза? – продолжил Раз.
Теперь уже Найдер ткнул его локтем в бок, но тот не обратил внимания – уставился на дядю, готовый получить от него историю любым способом. Но тот не собирался таить:
– Такой хороший светлый мальчик был. Улыбался – ну точно солнце лучом одаряет. Знаете, есть совершенно особенные рыжие люди – в них будто сама жизнь и все тепло мира. Вот он был из таких. Брат приезжал с ним, когда мальчику было семь, через год я увидел его на похоронах Эртаза – вот и все.
Раз провел рукой по волосам. Да, когда-то они были огненно-рыжими. А затем потемнели, превратившись в медь – то ли от таблеток, то ли от боли, то ли от возраста.
– Был? – переспросил Раз.
Адван перешел на доверительный шепот:
– Говорят, он связался с магией. Лаэрт хотел помочь брату, отдал его на лечение, и мальчика уже почти выписали, как произошло несчастье. Вся больница сгорела, а вместе с ней – и врачи, и пациенты. Вы, наверное, слышали об этом кошмаре? Года три назад это было, пожалуй. Весь Кион тогда надел траур, даже до Норта дошли слухи.