Прямо сейчас
Шрифт:
Чувство самосохранения подсказывало Виктору, что надо срочно линять. Нет, не бежать, конечно, с вытаращенными глазами вниз по лестнице, а просто вернуться на восьмой этаж, затем спуститься как ни в чем не бывало на лифте и неторопливым шагом, глядя себе под ноги, уйти со двора. Но в то же время Виктору захотелось выяснить, зачем фээсбэшники заявились к Илье. Если Илюху сейчас арестуют и уведут, лихорадочно соображал Виктор, то придется потом мучиться в догадках, из-за машины фээсбэшники его взяли, или Башмак вляпался в какие-то совсем другие дела, которые их с Данилой (ну и, кстати, Ольги с Ксенией) не касаются. Главное, чтобы не из-за машины. Потому что если из-за нее, то получается, что гонялся за ними, как бешеный, и стрелял по ним тоже фээсбэшник, и тогда ситуация окажется более серьезной, чем они с Данилой себе представляли.
В коридоре
Он открыл дверь, скользнул в коридор, но снова замер, напряженно прислушиваясь. Сердце колотилось. «Так, дышим!» – мысленно скомандовал сам себе Виктор. Он почти год работал верхолазом в компании, которая занималась установкой кондиционеров, мойкой не открывающихся окон на высоких этажах зданий, мелким отделочным ремонтом фасадов домов, а до этого Виктор еще занимался спортивным скалолазанием. И он отлично знал, что главное в опасной ситуации – не перекрыть самому себе кислород. Не сбить дыхание и уж тем более не задерживать его надолго.
Он осторожно направился к двери квартиры №31, готовый, если понадобится, быстро и без шума ретироваться. Вдох, осторожный шаг, еще шаг, и одновременно выдох, и двигаем дальше вперед, и не забываем про вдох. Вот она, обитая бордовым кожзаменителем дверь. Виктор приложил ухо к щели между дверью и дверной рамой. Внутри раздавался бубнеж, там шел разговор, но разобрать слова было совершенно невозможно. Виктор решил немного подождать.
Помимо каких-то фраз слышались и стуки, иногда что-то звенело. Обыск? Наверняка. Что этим дятлам надо от Башмака? Вдруг стали различимы некоторые слова, похоже, беседующие приблизились к прихожей, или даже уже оказались в ней. «Не верится как-то». Это явно был голос первого, деловитого фээсбэшника, того, что вежливого предлагал Илье встать лицом к стене. Дальше – невнятное бормотание. Это, по-видимому, отвечает Башмак. «Да-да, – снова деловой голос фээсбэшника, и теперь его слова стали четко слышны, – мы эту версию сразу отработали, вы действительно заявили об угоне. Но, согласитесь, возникает вопрос: где же тогда ваш ключ от машины? И, кстати, брелок сигнализации у вас был?» «Был. Но я же сказал, я выпил вчера, не знаю, куда делся ключ, – этот голос принадлежал Илье, Виктор узнал его. – Сами же видите, ищем-ищем – нету нигде. Может, я его мимо кармана положил, а кто-то подобрал и угнал тачку. Я сильно бухой был». Неожиданно в беседу вклинился другой голос, человек, которому он принадлежал, был, похоже, в ярости: «Башмаков, ты дурак или притворяешься? Мы не ключ ищем у тебя. Говори, куда дел кенозин. Кенозин где, сволочь?» – «Кено… чего? Вы о чем вообще?» – «Так, давайте спокойно, – вновь голос первого фээсбэшника. – Илья Алексеевич, забудьте это слово. Мы знаем, что про секретные материалы вы ничего не знаете. Давайте сейчас поговорим о другом. Поймите, мы вам зла не желаем, мы просто хотим выяснить, не были ли вы за рулем своей машины этой ночью. Или, может, вы накануне передавали кому-то свою машину? Какому-то знакомому, может быть?»
Всё, что нужно было, Виктор услышал и задерживаться у двери далее не стал.
Менее часа спустя Виктор остановил Ниссан на зачумленной улочке у ворот какой-то фабрики. Данила сидел на переднем пассажирском сиденье, сосредоточенный и тихий.
Оба молча вышли из автомобиля. Виктор пошел назад, к багажнику. Он достал оттуда тряпку, разорвал ее надвое и бросил половину Даниле. Потом еще раз склонился над открытым багажником и сказал:
– О! Здесь есть полпузыря водки.
Он разогнулся и показал Даниле бутылку, в которой действительно плескалась прозрачная жидкость.
– Что-то не помню, чтобы мы ее сюда клали, – сказал он. – Наверно, это заначка Башмака. Надо взять с собой.
– Нет, – ответил Данила и направился к Виктору. – Надо тряпки водкой хорошенько намочить.
– На фига?
– Спирт расщепляет жиры. А отпечатки пальцев – это и есть жиры.
– А, правильно, – Виктор отвинтил крышку и начал обильно смачивать тряпку. – Соображаешь, Даницыл.
Затем свою тряпку смочил и Данила.
– Ну, поехали, – сказал Виктор. – Я все протираю снаружи, а ты – внутри.
И они взялись за дело.
– Интересно,
эта фигня «плохой полицейский – хороший полицейский» все так же работает? – спросил через какое-то время Данила. – Неужели нельзя что-нибудь поновее придумать?– Нет ничего лучше старых, добрых, простых, как велосипед, схем, – ответил Виктор. – Это как в магазине выставляют цены: не семьсот рублей, например, а шестьсот девяносто девять. В голове у покупателя фиксируется цифра шестьсот. И он, как зомби, отдает в кассу семьсот, получает рублишко сдачи и при этом счастлив, что купил не за семьсот. Схема работает, как швейцарские часы – хоть миллиард раз это используй.
– Тогда очень хорошо, что Илья ничего про нас и про тачку не знает, – заключил Данила, выглянув из салона машины в открытую дверь. – И еще хорошо бы нам с тобой узнать, что же мы украли с моей работы.
– Нет, дружище Даницыл, – сказал Виктор. – Тогда хорошо бы нам вообще ничего про это не знать. Если уж старые, добрые велосипеды работают, как швейцарские часы. Меньше знаешь – лучше спишь.
– Я уже выспался, – сказал Данила.
Виктор ничего не ответил, и так как у него при этом был вид человека, для которого тема исчерпана и который хотел бы, не отвлекаясь, выполнить свою работу, Данила сел обратно на водительское кресло и вернулся к протирке руля. Между делом он набрал на мобильном номер Ксении, но она не отвечала – и это был уже третий его звонок, на который она не реагировала. Больше он решил не звонить. Из принципа.
Глава 13. Недружелюбный интерфейс
Данила и Виктор протерли тряпками, смоченными в водке, весь Ниссан, и удалились. Миновав для пущей конспирации несколько кварталов пешком, поймали на соседней улице такси, и отправились забирать из автосервиса машину Виктора.
До съемной квартиры они добрались на отремонтированной Тоете, когда уже темнело. Едва оказавшись дома, Данила и Виктор, дети своего века, бросились к компьютеру, чтобы выяснить, что означает слово «кенозин». Но ни Google, ни какой-либо другой поисковик им не помогли. В интернет-вселенной этого слова просто не существовало.
– Меня это напрягает, – сказал Данила. – А тебя?
– Мистика, – ответил Виктор.
– При чем тут мистика?
– Ну, странно же.
– Странно?
– Я имею в виду – стрёмно, – пояснил Виктор.
– Вот и я так думаю. Стрёмно.
Только затем друзья приступили к осмотру украденного ими термоса с наклейкой, которая содержала таинственное и устрашающее слово.
Ради безопасности решено было делать это на кухне, в раковине мойки – вдруг в контейнере какая-то ядовитая жидкость? Тогда можно будет сразу открыть кран и смыть эту гадость в канализацию. Смыть можно было бы, например, и в унитаз, или в ванну. Но вариант с туалетом был отвергнут сразу же из-за его тесноты, тем более что там пришлось бы открывать термос, держа его навесу, а это не очень-то удобно. Также быстро была забракована и ванная комната, она была немногим больше туалета, так называемая сидячая ванна и раковина занимали почти все ее скудное пространство.
Приготовления к открытию были недолгими. Термос был установлен в кухонной раковине. Рядом, на тумбочке, Данила выложил две вилки, чтобы попытаться подцепить ими (в отсутствие специального длинного пинцета) и достать из термоса с жидким азотом запаянные пластиковые трубки с каким-то секретным веществом. Данила был убежден, что в принципе содержимое этого термоса точно таково же, каково оно и во всех подобных емкостях на станции искусственного оплодотворения животных – ровно десять запаянных с обеих сторон пластиковых трубок, установленных в ячейки, только вместо бычьей спермы в трубках сокрыто, безусловно, нечто секретное. Нечто, составляющее государственную тайну. Настолько государственную и настолько тайну, что человек из ФСБ (а гнался за ними, без сомнений, именно фээсбешник), – этот человек из ФСБ пытался пристрелить их, а теперь сотрудники контрразведки из кожи вон лезут, чтобы вернуть пропажу.
Данила взялся за термос, чтобы отвинтить крышку, но стронуть ее с места никак не получалось.
– «Секретные материалы», эпизод три, – сказал Виктор, глядя на кряхтящего от напряжения товарища.
– Кто ее так закрутил? Ты, небось? – сказал Данила, оставив термос и встряхивая руками.
– Почему это я? Мы только один раз туда хотели заглянуть, и это было в Ниссане, и закрывал крышку ты.
Данила предпринял еще одну попытку, но на сей раз сдался быстрее.
– Не идет, сволочь.