Прямой эфир

— Давайте я вас обслужу, — искренне засуетилась сияющая продавщица. — Очень ваша передача нравится. Только иногда за вас беспокоимся. Сильно смело выступаете…

— Главное, чтобы правда была на нашей стороне, — подмигнул Насте Стас. — Тогда все будет хорошо… Посоветуйте, пожалуйста, какого вина взять пару бутылочек? И минералку еще…

— Возьмите молдавское. Мы с девчонками его пробовали на прошлой неделе — прямо прелесть! — зарделась польщенная доверием продавщица. — Поставщик у нас постоянный, надежный, что попало не подсунет.

Она даже тщательно протерла бутылки от пыли тряпочкой и улыбнулась на прощание. В результате такого маленького «телевизионного блата», Стас и Настя «сделали» «новых русских».

— Вас часто узнают на улицах? — полюбопытствовала Настя.

— Когда как, — признался Стас. — Обычно срабатывает эффект знакомого лица. Думаю, что многие узнают, но потом мучаются — где же я его видел? А кто-то узнал, но не говорит об этом. Чаще простые люди в магазинах или на рынках сразу говорят: «А я вас знаю».

— Здорово, — не скрывала восторга Настя. — Как я вам завидую! У вас такая интересная, захватывающая жизнь, Станислав Дмитриевич!

Наивная иллюзия новичка была хорошо знакома Андрееву. Он не собирался возражать восхищенной девочке. Ей пока ни к чему знать, например, как буквально все сотрудники «Ориона» от эфирных ведущих до техников и осветителей — развелись с прежними семьями. Это типичная плата за работу на ТВ. Ведь практически все свое время эти люди тратили в редакции и на студии, где им было интереснее всего.

Вот и жена Андреева, однажды устала от работы мужа и повернула свою жизнь иначе. Ушла, забрав маленького сына. Стас ощутил горький укол в сердце, от того, что с тех пор сын перестал быть улыбчивым, ласковым трехлеткой, и почти ушел из его жизни. Сколько всего хорошего безнадежно прошло мимо, толком не распробованное, в лихорадке вечной заботы — что поставить в вечерний выпуск «Новостей»?

Не стоило рассказывать и то, что в съемной однокомнатной хрущовке Стас Андреев только ночует. За несколько лет, прошедшие после развода, он обзавелся привычкой допоздна засиживаться после эфира в опустевшей редакции. Пока охрана не начинает выдворять. К этому времени не остается уже не только редакционной машины, но и общественного транспорта на улицах. Приходится добираться на такси. Денег на транспорт у него всегда уходит много — больше только на алкоголь.

В выходные Андреев сначала отсыпался, а ближе к вечеру ноги сами несли опять в редакцию. Причем там всегда околачивался еще кто-нибудь из «новостийщиков», по непонятному зову, находивших поводы явиться на работу и в выходные. Так неделя проходила за неделей. Только работа, чужая съемная квартира и алкоголь — вот, в общем-то, и все, что накопилось в «интересной» жизни Андреева к его тридцати четырем годам.

— У тебя тоже начнется интересная жизнь, если в «Новостях» закрепишься! — обнадежил девушку Стас.

Он вдруг принялся с жаром рассказывать юной стажерке о новой программе, которую затевает «Орион». Какой это будет небывалый проект и качественный скачок в развитии телеканала, начинавшего свой путь из подвального «видео-салона» времен перестройки.

— Знаешь, например, почему мы называемся «Орион»? Такой марки был первый видеомагнитофон, который Марк когда-то достал для своего салона. В честь него потом и назвали канал, — хвастался Стас, улыбавшейся Насте.

Они вместе брели по набережной вдоль реки, и Стас даже размахивал руками, рисуя в воздухе блестящие перспективы «Ориона», при этом обе руки были заняты бутылками вина. А вокруг молодежь побойчее и попьянее с шиком купалась, ныряя прямо через парапет набережной и терзая атмосферу вечера «отвязным» хохотом и воплями.

— А у нас с этой программой получится? — спросила Настя, не без зависти поглядывая на несколько торчащих в воде отчаянных голов, явно готовая тут же раздеться и плюхнуться в реку.

— Давай за это выпьем? Чтобы все у нас получилось… Составишь мне компанию? А то одному как-то не очень… — неожиданно признался Стас.

— Я и сама хотела предложить посидеть здесь где-нибудь на травке, — согласилась Настя.

Они расположились на газоне. Вечер складывался из цепочки маленьких удач. Вкусное вино, потрясающий вид на реку. Симпатичная собутыльница. Даже жара, так и не прекратившаяся к вечеру, около реки не была в тягость. Но главное, Андреева распирало желание говорить с кем-нибудь о будущей программе, поделиться планами и вместе помечтать. Вино исчезало стремительно и незаметно. Стас не успел рассказать еще и половины своих идей. Девушка слушала его, не отрываясь, и покусывала краешек пластикового стаканчика.

— Может пойти искупаться? — как бы невзначай, вдруг предложила Настя, кивнув в сторону реки. — А то на пляж ездили, а воду даже не попробовали, — напомнила она.

— Плавки не взял, — опешил Стас. — А купаться голышом на глазах половины города — я еще не дошел до кондиции.

— Так давайте, скорее, дойдем до кондиции! — рассмеялась она.

С этого момента вечер ускорился. Бег времени всегда коварно убыстряется, когда пьянеешь. Андреев так увлекся, что даже не понял — каким образом на смену вину возникла бутылка коньяку, который они закусывали наполовину растаявшей шоколадкой. Успело стемнеть, а он все говорил и, наверное, много лишнего. И вообще уже было поздно.

Вдруг Настя буквально потащила его за руку на дискотеку под открытым небом в дальнем краю набережной. На загороженной рекламными щитами танцплощадке оглушала музыка, слепили отвратительно мельтешащие огни, извивались потные тела пьяных, полуголых мужчин и женщин. Только тут Стас почувствовал, что уже зверски пьян, еще немного, и он что-нибудь натворит, а отрывки воспоминаний о прошедшей ночи окажутся такими, что лучше бы вообще ничего не помнить.

— Пошли отсюда! — прокричал Андреев Насте.

— Что?!!

— Не могу больше, пошли отсюда! — попытался он перекричать музыку, что на этот раз удалось.

— Пошли купаться!.. — прокричала девушка ему в ухо.

Ночь наступила безоблачная, и стоило отойти от гремящей и слепящей танцплощадки, как на небе проступили звезды. Противоположный берег реки сверкал электрическими огнями большого города. Только Стасу было трудно на них смотреть, потому что голова плыла, огни и огоньки сливались в мутный световой шлейф, словно на мокром стекле или в объективе расфокусированной телекамеры.

Они брели тополевой аллеей там, где набережная уже закончилась. Дальше начиналась серия замусоренных песчаных пятачков, выходивших к воде, которые не слишком законопослушные горожане использовали, как дикие пляжи. Стоило поравняться с первой такой песчаной проплешиной, как Настя, повиснув на его руке, оглушительно и влажно чмокнула в ухо поцелуем, шепнув: «Пошли в воду». Скинув с себя футболку, она стремительно поскакала по песку на одной ноге, стягивая непослушные джинсы, сразу вместе с трусиками. Уже через секунду девушка нырнула с головой в черную воду реки, и сильное течение сразу увлекло ее.