Прятки по-взрослому. Выживает умнейший

Женщина влезла на застонавший под ней диван и ухватилась за край ковра. Андрей подался вперед и они едва не столкнулись с ней лбами.

– Тихо, тетя, без шума, – прошептал Глебов, коснувшись стволом револьвера своих губ.

Женщина круглыми глазами оглядела черное от копоти лицо незнакомца, револьвер, тяжело опустилась на колени. Ее рот неестественно искривился, а через мгновение раздался вой, сделавший бы честь любой пожарной сирене.

Андрей раздосадовано крякнул, шагнул на застоявшихся ногах вперед и что было силы ударил женщину наганом прямо в некрасиво раззявленный рот. Громко хрустнули сломанные зубы. Вой прекратился. Женщина закатила глаза и без сознания упала на пол.

Глебов перемахнул через диван и бросился к окну, за которым уже сгустились сумерки. Несколько долгих секунд ничего не происходило, потом над забором показались две стриженые головы. Услышали, да и не мудрено!

Куцый и Федос (кто из них кто? – мелькнула не к месту мысль и пропала) вломились в калитку и помчались к домику, набирая скорость с каждым шагом. Оружие тускло отсвечивало в их руках.

Глебов затравленно оглянулся вокруг, упал на пол и залез под стол. Там он взвел курок и, сдерживая дыхание начал ждать.

Дверь распахнулась от сильного удара, темный силуэт на мгновение замер на пороге. В комнате было намного темнее, чем на улице, нападавшему было необходимо время для адаптации зрения. Глебов ему этого времени не дал. Он прицелился, нажал на спуск и оглох от выстрела.

Фигура в дверном проеме качнулась и стала валиться на пол, головой на улицу, навзничь.

Глебов не стал досматривать это падение, перевернулся на спину и, сильно оттолкнувшись от стены ногами, заскользил по полу, поднял револьвер и начал стрелять поверх стола в окно, за которым чернел еще один силуэт.

Револьвер оглушил его еще трижды, потом только сухо щелкал, пока Андрей не понял, что патроны в нем кончились…

Ищут пожарные, ищет полиция…

Глебов лежал на полу, раскинув руки и ждал. Пульс в висках отсчитывал минуту за минутой. Никто не шел. Рядом – рукой подать – тяжело сопела оглушенная женщина. Больше звуков не было.

Тогда он перевернулся на живот и на карачках по-собачьи подполз к убитому парню, первым делом выхватив из его теплой ладони пистолет. Потом Андрей деловито обшарил карманы, нашел водительские права и в тусклом свете наступивших сумерек с трудом прочитал – Куценко Александр Петрович.

– Ну что, Куцый, вот и свиделись, – сказал покойнику Глебов и захохотал, истерически всхлипывая и повторяя, – вот и свиделись, ага, свиделись…

Побороть истерический припадок удалось лишь через несколько минут. Совершенно обессиленный, Андрей с трудом поднялся и вышел на улицу, шатаясь словно пьяный.

Второй – Федос – лежал под окном. Ни разу не промазал Глебов – одна пуля разворотила лицо, две другие пробили китайский пуховик слева и справа от замка молнии, напротив нагрудного кармана.

Андрей долго стоял, сжимая в окаменевших кулаках пистолеты – уже бесполезный револьвер и черный тяжелый ствол Куцего – серьезную машину иностранного производства.

Наконец, в ушах перестал стучать пульс, он начал слышать и посторонние звуки, среди которых главным был шум работающего в нескольких шагах автомобильного двигателя. Он подошел к забору и увидел стоящую возле калитки черную «восьмерку», с облаком белого дыма у выхлопной трубы. Ну да, конечно…

На краю слышимости раздался еще один звук. Глебов прислушался – где-то Михаил Круг пел про Владимирский централ. Странно как-то пел – повторял один припев раз за разом, словно заело пластинку…

Тут Глебова осенило – телефон! Значит, не все карманы Куцего проверил. Телефон – такая штука, что может пригодиться в будущем, номер Белянчикова врезался в память намертво.

Он торопливо вернулся в домик, еще раз обшарил тело убитого. Телефон нашелся в сумочке на ремне. Выше него висела красивая желтая кобура. Не забыть бы снять ее – подумал Глебов и нажал на телефоне кнопку с зеленой трубкой.

– Алло, – произнес он и ничуть не удивился, услышав голос Боцмана.

– Как там у вас? – спросил Боцман. – Если никто не появится, через час возвращайтесь, ясно?

– Не вопрос. Обязательно вернемся, – хриплым голосом ответил Глебов.

Боцман внезапно замолчал, через несколько долгих секунд сказал почти ласково:

– Здравствуй, уважаемый. А где Куцый?

Вот зараза – восхищенно подумал Андрей – мгновенно просек!

– Грузинский анекдот знаешь? – едва справившись с очередным приступом истерического смеха, задал он встречный вопрос. – Учительница спрашивает: Гиви, а где твой друг Гоги? А Гиви отвечает – Гоги сегодня в школу, наверное, не придет. Но почему? – удивляется учительница. А Гиви говорит – да я его зарэзал, нахрен!

– Очень смешно, – согласился Боцман, – про Федоса спрашивать, думаю, тоже глупо?

– Ну, извини, так получилось…

– Ты бы деньги вернул, что ли, – с грустью сказал Боцман.

– А смысл? Верну я ваш общак или нет – ты же все равно от меня не отстанешь. С деньгами я хоть с голоду не подохну, да и вообще… удобнее с ними.

– А если я пообещаю, что не трону?

– Был такой фильм французский с Алленом Делоном, «Троих надо убрать», кажется. Там герой, как и я, ввязался в чужие дела, а вылезти не мог. В конце враги тоже пообещали охоту прекратить…

– Ну?

– Обманули, – вздохнул Глебов.

– Понятно…. Давай другие варианты глядеть – вот, к примеру, у тебя семья в Москве живет. Не жалко?

Глебов почувствовал, как губы кривятся в жуткой гримасе ненависти.

– Семья, говоришь? Жалко? Кого жалеть?! Они меня как бомжа из моей собственной квартиры выставили! Использовали как отмычку для столичного житья, для карьеры! Как знать, может, я первой покупкой хороший ствол с оптикой сделаю….

Глебов говорил, сам удивляясь своей ненависти – оказывается, все эти годы жила-таки в сердце обида, только повода высказать ее не было.

Понял это и Боцман – наверное, единственный человек на свете, способный понимать сейчас Глебова. Понял и снова вернулся к деньгам:

– Ствол? Ты, Андрей Иванович, в нашем мире чужой. Рано или поздно все равно засветишься – большие деньги голову кружат любому. А мы не полиция – у нас сроков давности не бывает. Так что будем тебя искать с превеликим усердием.

– Значит, – вздохнул Андрей, – прятки продолжаются? Вышел Боцман из тумана, вынул ножик из кармана…, – он вдруг представил, как Боцман, разговаривая с ним, яростно жестикулирует, отправляя своих пацанов на полной скорости к злополучной даче, и заторопился, – Короче, пошел я прятаться, гражданин Боцман. Очень хочу надеяться, что мы с вами не увидимся. В общем, прощай, Леша, не поминай лихом – ты же за общак не отвечаешь.