Прыжок барса

– Конечно.

Добиться встречи на этот раз оказалось не трудно. Она назвала имя Солона и, спустя короткое время, опять стояла в том же дворике. Солон вышел и встретил коротким привествием.

Молодые люди ему понравились. Ее прежний провожатый был слишком суров. Едва ли он был старше ее, но от Эйдике он уже кое-что знал о Елене и их первом ночлеге в городе. У Елены был вольный нрав и неприятие местных законов гостеприимства. Эйдике был строгого воспитания, потому Елана вызывала его подозрения, а Солону напротив нравилась ее свободная манера вести себя..

– Примите извинения за то, что не пришла в назначенный день, меня задержали неотложные дела, - после приветствия сказала Елена.

Солон вдруг решил, что ее неотложным делом мог быть этот высокий молодой мужчина, который бросал на ее чувственные взгляды. Ему нравилось быть рядом с ней и любоваться ею. Влюбленность очень трудно утаить.

– Это был я, - он тут же ответил на мысль Солона. Оправдание было таким своевременным.
– Мы очень давно не виделись.

Солон ответил улыбкой.

– Прояснилось ли что-нибудь относительно текста?
– спросила Елена.

– Да. Признаюсь, что рад тому, что вышла задержка. У меня так же были неотложные дела, а мне бы хотелось принять участе в этом деле..

– Тогда я могу еще кое-что показать.

Она добыла из своей сумы четыре глиняные таблички связанные простой веревкой.

– У меня есть еще и это. Они были в моих вещах, что пришли с караваном вчера. Они из той же земли, что мой пергамент.

Солон посмотрел на нее с нескрываемым интересом. А ее спутник, имени которого Солон еще не успел узнать, посмотрел с изумлением.

Приняв из рук Елены хрупкие на вид глиняные пластинки, он осмотрел их по очереди. Какая же память у этой девушки, если она смогла сопоставить надписи на глине с текстом табличек, при этом свиток у нее отсутствовал. Солон сделал вывод, что она либо знает знаки, либо знает язык.

Он припомнил об оплате. Она предложила эти тексты в обмен на услугу и показывает другие, не получив платы за предыдущий документ. В ее поступке он отметил стремление получить нечто помимо платы..

Солон тронул свою ухоженную бороду.

– Следуйте за мной.

Он увел их из перестиля в дальние комнаты библиотеки, где недавно работал. Приказал подать сидения гостям.

Они ждали пока Солон молча рассматривал таблички.

– Кто-то из твоих родных знал медицину?
– обратился Солон к Елене, спустя время.

– Мой дядя Тересий был врачом. Когда он умер некоторые его вещи мне позволил взять его сын. У него не получилось изучать медицину, и эти тексты были ему не нужны.

– А ты не знаешь как они попали к твоему дяде?

– Он привез их из путешествия. Я слышала, будто бы он купил много тексов по медицине в Эдессе.

Солон покивал.

– Ты не спросила об оплате, - напомнил Солон.

– Что же решили мне предложить?
– спросила она в ответ.

– Я готов помочь тебе в поисках. Я так же просил Эйдике содействовать тебе в получении денег.

– Вы поверили что мой текст подлинный?

– Все решилось вчера, когда один из наших братьев решил загадку с этим текстом. Все получилось проще, чем мы полагали.

Елена улыбнулась радостно и сказала:

– Мне интересно, в чем же секрет?

Солон взял со столика сверток ткани, развернул и показал ей тот пергамент, что она предъявила в библиотеку. Он повернул его к свету и показал на свет.

Алик следил за тем как Эл, привстав с сидения, с неподдельным интересом изучает этот документ. Она не рассказала ему предысторию, он понятия не имел, что происходит. Ему тоже стало интересно, в чем секрет свитка. Взгляд Эл был заитересованный.

Когда инопланетяне всучили ей этот "пропуск в библиотеку", ей не слишком хотелось его использовать.

Когда она шутила о кодексах с Зентой, то имела в виду масштаб сил вне человеческих возможностей, где человеческие законы ограничены и будут помехой. Совсем иначе она воспринимала эту ситуацию. Земное прошлое было объектом ее охраны несколько лет, уважать это прошлое - это ее внутренняя обязанность, не продиктованная ничем, кроме советси. Явиться с поддельным свитком в известнейшую библиотеку было решением не простым. Подозрительность обуревала ее все время, когда она думала о свитке. Она сомневалась, что в подделку поверят, менее всего ей хотелось бы обманывать местных, водить в заблуждение, недооценивать их возможности и проницательность. Обман может перчеркнуть эту позможность. Найти документ в этой обширной и многоярусной библотеке, было задачей сложной. Она охранялась как сокровищница.

В Мантинее ей буквально повезло, она не лгала, на руках у нее оказались подлинные таблички, которые согласился продать упомянутый в разговоре племянник врача. Библиотека в накладе не останется.

Ей не хотелось применять жесткие методы разветки будущего и проникать в библиотеку незаконным путем, она чувствовала уважение к этому храму знаний и чувствовала внутренний запрет на резкие действия.

Пока она изучала знаки, Солон наблюдал за ней, за этой маской спокойствия что-то происходило.

– Я не могу объяснить то, что вижу, - сказала она, но Солон подумал, что она лукавит.

– Его оттиснули в зеркальном отражении.

– Его можно прочесть?

– Можно, - заверил Солон.

Он увидел, как девушка облегченно выдохнула.

– Я волновалась, что вы сочтете меня обманщицей, - призналась она вполне искренне.

– А теперь я хотел бы знать, что ищешь ты? И причина мне интересна более, чем предмет поисков.

Елена помолчала. Он мельком посмотрел на ее спутника, тот ждал с отрешенным видом, ему суть была мало интеерсна.

– Я не спросил имя, прости мою невежливость, - обратился он к молодому человеку.

– Александр, - коротко ответил тот.

Солон любил угадывать имена. Он знал много имен, египетских, эллинских, финикийских, много прочих. Так же как имя Елена не подходила девушке, имя Александр подошло ее спутнику.

Елена наконец ответила ему.

– Это сложная и долгая история, не хочу попусту сотрясать воздух, скажу лишь, что я отдаю мой давний долг, - она сделал паузу, склонила голову, посмотрела на Солона из-под бровей, потом на Александра. Солон заметил, как молодой человек кивнул в ответ, словно разрешая ей сообщить причину.
– Я пообещала не выходить замуж, пока не разыщу один старинный знак. Это старый семейный долг, а я последняя в семье.