Псайкер. Путь изгоя

Тут искромсанная плоть Руксуса начала медленно, но верно затягиваться у Альберта на глазах. Пораженная сестра-госпитальер тоже видела, как буквально из воздуха возникали новая кожа и кости, ровно ложась туда, где секунду назад ничего не было. Всего около двух минут – и кисть псайкера вернула прежний облик, правда, уже без перчатки.

Альберт едва обрёл дар речи.

– Б-б… Биомантия! Я и…совсем, совсем забыл, что…

– Побереги слова, мой друг, – побледневший, явно сильно уставший, Руксус с невероятным трудом поднялся. Альберт помог ему. – Признаюсь честно, я действительно думал, что это конец, и от полученных ран едва не потерял сознание, но… твой подвиг сложно оценить. Спасибо.

– Главное, что ты вернулся в строй, – с искренней улыбкой ответил Альберт. Просвистевшие над ними пули вернули их в реальность. – Ну, а что дальше?

– Кажется, я нашёл ещё один способ помочь этим несчастным.

Руксус пододвинулся к одному из раненных. Гвардеец зажимал предплечье, но довольно безуспешно, и сквозь стиснутые пальца всё равно текла кровь. Он с подозрением покосился на псайкеров, но, видно, понял, что терять ему особо нечего.

– Попала, тварь такая… - прохрипел он. – Жить может и буду, если не истеку кровью. Рана вроде пустяковая, но болит – страшно.

– Убери руку.

С ладони Руксуса вырвались потоки разноцветной энергии. Солдат было дёрнулся, но, когда она коснулась его ран, те тоже принялись затягиваться прямо на глазах. Меньше чем через минуту из них вышли пули, а сами отверстия покрылись новой кожей. Гвардеец громко выдохнул.

– Колдовство!..

– Оно самое, – с улыбкой ответил Руксус. – И сейчас оно спасло тебя. Возвращайся в строй. Сестра, где там ещё раненные?

Глава 34

Кровавый Рассвет, часть вторая

Кровь, кровь, кровь…

Разве может быть что-то важнее? Кажется, он даже немного прикусил язык, когда покидал десантную капсулу. Желанная субстанция крохотной лужицей наполнила рот, напомнила о своей ценности. Её всегда было мало.

Или не всегда?

Когда боевая ярость застила его взор, всё остальное отходило на второй план, словно закрываясь железным занавесом. Он переставал понимать происходящее, различать силуэты противников, даже порой союзников, – и забывал своё прошлое. Даже то, кто он такой, становилось неважным. Имела значение лишь пролитая кровь. Его новый Бог, истинный и всемогущий, указал ему путь, открыл истину, а взамен требовал лишь бесконечного кровопролития. Разве это большая цена?

Но иногда образы прошлого, словно вездесущие призраки, пробивались сквозь густую пелену. Перед его глазами возникало то, что он предпочёл бы забыть.

Вот его приводят в крепость-монастырь Ордена, огромную глыбу из серого гранита, возвышавшуюся над скалами посреди жестокой пустыни. Именно в ней позже будет его испытание, как и всех прочих неофитов. Многие не выжили. Он забыл почти все имена павших, но их измученные, порой окровавленные лица никуда не исчезли из его памяти. Тогда он клялся, что обязательно выживет и станет боевым братом Ордена вместо них – и сдержал слово. Радость от одержанного триумфа, тем не менее, отзывалась привкусом пепла во рту, смешанного с кровью погибших друзей и товарищей, тех, кто не смог, как ни пытался. Позднее он часто напоминал себе, что сражается не только за своих новых братьев, но и за потерянные души, что навсегда остались в пустыне испытаний.

Затем следовали упорные, суровые тренировки, закалка тела и души. Возвышение из простого смертного в одного из Ангелов Императора. Как же он гордился собой, преодолевая очередное испытание! Однако даже тогда многие погибали. Далеко не все смогли пройти этот долгий, опасный и изнурительный путь.

Службу в разведчиках он ждал так, как не ожидал ничего в своей жизни. Первые вылазки и первые павшие противники навсегда запомнились ему. Впрочем, даже эти воспоминания меркли перед тем мгновением, когда он попал в третью Роту и познакомился с её капитаном, Андроатосом. Ещё ни один лидер, кроме наставников, не вызывал у него большего уважения, чем этот обычно молчаливый, но всегда собранный и исполнительный воин. За Андроатосом шли в самое жгучее пекло все их боевые братья без исключения, он был настоящим идолом, образцом для подражания, учеником самого магистра Аралеха. Все говорили, что именно Андроатос, позднее ставший капитаном Первой, станет следующим предводителем Вечных Стражей.

Кровь, кровь, бойня, насилие, кровь…

Почему же он помнит это так смутно, но в то же время так сильно? Почему почти забыл, хотя когда-то гордился этим больше всего на свете? Служба в Ордене, посвященная боевым братьям, Империуму, Императору, была для него всем, а встретить свою смерть, неся её, казалось величайшей честью. Так почему же он забыл все свои клятвы?

Орден Вечных Стражей – потомки великого Рогала Дорна, первого Чемпиона Императора, Преторианца Терры, и они со всем тщанием несли все идеалы своих предков, Имперских Кулаков. Благородство, честь, самоотверженность – для них это не пустые слова, однако Стражи отличались ещё и тем, что предпочитали в первую очередь отзываться на самые отчаянные призывы, вступать в самые безнадёжные военные кампании. Там, где положение защитников Империума казалось лишённым всякой надежды, появлялись Вечные Стражи. Далеко не всегда это приводило к победе, но эти потомки благородного примарха прекрасно знали, что одно их появление приносит надежду простым людям, придаёт им сил, уверяет, что Бог-Император с ними. Не в одной тысяче битв они были ореолом бесстрашия и непорочности, однако цена за это была слишком велика.

В крепости-монастыре Вечных Стражей, Бастионе Последней Надежды, находился свой Зал Памяти. Под его сводчатыми потолками, выщербленных прямо в скале, тянулись длинные стены с крохотными нишами внутри. Каждое такое гнездышко занимал небольшой алтарь ручной работы, окруженный свечами, и с вытесанным на нём именем павшего боевого брата Ордена. Он не раз был в этом Зале, бродя по его длинным коридорам и пытаясь представить себе, как далеко они уходят. Иногда он всматривался в эти миниатюрные шедевры, многие имена на которых давно стёрлись от времени. Занятые ниши простирались вплоть до начала третьего уровня Зала Памяти, а вот ниже, из-за отсутствия свечей, царил полумрак, разгоняемый только светом редких ламп. Он часто спускался и сюда, гадая, какую нишу займёт его алтарь.

Теперь эти мысли словно не имели значения. Его имя уже никогда не найдет своё место в Зале Памяти родного Ордена.

Постоянные тяжёлые войны, сопряженные с невероятными страданиями, кровопролитием, насилием и жертвами являются серьёзным испытанием даже для психики Астартес. Все Вечные Стражи встретились с этим, но не все смогли преодолеть. Далеко не один раз они видели, насколько тщетны их усилия. Солдаты и мирные граждане Империума всё равно гибли тысячами, - и тогда оставалось только задаваться вопросом, за что проливали кровь и погибали Стражи? Неужели их жертва напрасна?

С каждом годом службы он чувствовал именно это. Всепоглощающее отчаяние, горечь неудач. Они делают всё, что в их силах, но те, кого они защищают, всё равно гибнут, порой даже от руки тех, кто обладает властью. Вчерашних гражданских, ради защиты жизни которых Стражи жертвовали половиной личного состава, обвиняли в ереси и расстреливали. Как космодесантники, они могли лишь наблюдать, политика – не их стезя. Но Андроатос не мог молчать, а его верный боевой брат и друг не мог за ним не последовать. Те погибшие беженцы оказались последней каплей, и для них открылась новая истина. Он отрёкся от всех своих прежних клятв ради той новой цели, что ему дал Андроатос. Всё так чётко лежало в его голове – и всё равно чаще всего забывалось…

Как бы то ни было, они боевые братья, прошедшие сотни битв вместе, их узы прочнее металла. За ним он последует куда угодно.

Заметив врага сквозь густую кровавую пелену, Селтигар заревел:

– КРОВЬ КРОВАВОМУ БОГУ! ЧЕРЕПА ТРОНУ ЧЕРЕПОВ!

Даже Ангелы Смерти Императора могли испытывать утомление; особенно если битва протекала на пределе даже их сверхчеловеческих сил.

Кериллан успел увидеть предателя, целящегося в него из болтера, однако тело Чемпиона уже начинало уставать. Очередь проревела по большей части мимо, однако пара снарядов всё равно попала Вечному Стражу в левую руку, пробив перчатку. Кровь текла всего несколько секунд, ибо системы брони тут же занялись полученным ранением. Кериллан с невероятной ясностью ощутил, как они автоматически ввели в его организм обезболивающее и новую дозу адреналина, дабы заглушить боль. Как опытный воин, он знал, что её резкие вспышки сильно мешали концентрации, порой даже выводя бойца на несколько важных, в условиях боя, секунд. Мысленно поблагодарив технокузнецов, выковавших и благословивших его доспехи, Кериллан почувствовал, как они вдохнули в него новые силы. Не время предаваться боли или отчаянию, слишком много ещё жизней нужно оборвать во имя Его, ещё многих нужно призвать к ответу.