Псайкер. Путь изгоя

Финальный выстрел уничтожил маску предателя вместе с большей частью лица.

К ней приближались оставшиеся бойцы, включая раненных. Яторо, пытаясь остановить кровотечение, сквозь улыбку боли выдавил:

– Мы всё же…победили. Вы… сделали всё сами, госпожа. Простите…

– Помолчи, Яторо, побереги силы. Скоро подойдет врач. Я сама тобой займусь до его прихода, вот только…

– Что?

Последние слова Аэтона не уходили из её головы. Он назвал Андроатоса, своего господина, чемпиона Кхорна, лишь глупцом. Почему? Может, это очередная уловка, оставленная напоследок? Кларисса почему-то сомневалась, что умирающий лгал ей. Инквизиторское чутье, выработанное десятилетиями службы, подсказывало обратное.

Она приблизилась к его телу, внимательно осмотрела. Её внимание привлекло разодранное запястье. Приподняв его, Кларисса увидела нанесённый черной краской символ не Кровавого Бога, но Изменяющего Пути.

Любому, кто взглянул бы на Серапис из космоса, со стороны, картина его отчаянной борьбы могла показаться по-настоящему апокалиптической. Над планетой застыли два враждующих флота, ждущие момента, как бы побыстрее вцепиться друг другу в глотку, а поверх них, словно некое высшее существо, продолжала усиливаться Варп-Буря. Чистая рана в пространстве становилась всё шире, готовясь поглотить мир-крепость. С её снежной поверхности, даже из космоса, виднелись огненные пятна, следы самых жестоких сражений. Разумеется, самое крупное из них пылало возле столицы.

Именно так предстал Серапис перед неожиданным гостем.

Белесые, но не алые всполохи сопровождали небольшую флотилию из темных, причудливо изогнутых кораблей. Они грандиозно покидали своё прошлое пристанище и застывали в космосе, словно хищник, ждущий более благополучного момента. Пока планета умирала, неожиданные гости лишь наблюдали, похоже, либо ожидавшие чего-то, либо ещё раздумывая.

С бортов их кораблей за агонией Сераписа внимательно следил символ кабала Истерзанного Сердца.

Вильгельм отбил вражеский выпад, контратаковал. Ударом справа едва не срубил еретику голову. Проклятая кровь прокаженных радовала бы его, как прежде, - если бы не происходящее на поле битвы и страшная рана в ноге, которую совершенно некогда было хотя бы перевязать. Воин Церкви двигался почти с прежней скоростью, движимый лишь силой воли и праведного гнева. От такого количества предателей, оскверняющих владения Владыки, у святого отца даже перехватывало дух от злости. Они все должны быть мертвы, все должны гореть, - все должны встретить праведное воздаяние в глазах Его.

Однако Вильгельм видел обратное. Их линии обороны пылали от края до края, ещё сопротивляющиеся, но явно обречённые.

От резкой вспышки боли он припал на одно колено. Пришлось упереться руками в верный эвисцератор.

– Святой отец, вам помочь? – спросил один из младших офицеров.

– Нет-нет, сын мой, продолжаем битву, – решительным голосом возразил Вильгельм, стараясь пересилить боль и перекричать творящийся хаос. – Не забывайте молитвы, особенно сейчас. Помните, Император смотрит на нас!

Первого предателя он разрубил от плеч до самых ног, второй лишился руки. Третий вскользь задел штыком открывшийся левый бок священника, однако он смог парировать следующий удар, и пользуясь колоссальной длиной меча, отрезать противнику обе ноги. Всё это время он не прекращал читать про себя молитвы: «и не боясь войду я в Свет Императора, и да будет Он судить меня по делам моим…»

Рядом что-то взорвалось, и Вильгельм не упал лишь благодаря тому, что вбил меч в землю, вцепившись в него мертвой хваткой. Длинные его темные волосы развевали порывы ветра, с губ тоже текла кровь. Вся ало-красная мантия была пропитана ею. Глаза святого отца, сохранявшие веру до самого конца, видели кровавое безумие. Кругом лишь взрывы, всполохи огня, смерть, крики боли, отчаяния и злости. Как он ещё сохранял рассудок до этого? Не выше ли это обычных человеческих сил? Вильгельм отчётливо видел поражение, но не хотел верить в него.

Ради чего умирают Твои слуги с Твоим именем на устах? К чему все эти жертвы? Мы обречены, но всё равно сражаемся, ибо таков наш долг… Может, я прошу слишком многого, но, о Владыка, ниспошли нам хоть какой-то знак, хоть крупицу своего благословения!

Вместо знамения от своего Бога, святой отец увидел отряд павших космодесантников, стремительно направлявшийся в их сторону. Взгляд его невольно скользнул немного в сторону, – туда, где захлёбывалась в своей безрассудности их отчаянная контратака. Огромные боевые машины Врага сломили их последнюю попытку на сопротивление. На что же им надеяться?

Вильгельм почувствовал, как жалость сжимает ему сердце – не к себе, а к солдатам вокруг него. Его вера крепка, и он не боится дать последний бой отчаянию, но что ожидать от простых имперских гвардейцев? Святой отец не раз видел безумный страх в их глазах, видел, как дрожат они всем телом перед лицом неизбежного. Как укрепить их дух, как направить по верному пути? Как напомнить, что нет долга священнее, чем защищать царствие Его?

Рядом разорвался снаряд, заставивший священника упасть. Он с трудом удержал эвисцератор.

– Император, прошу, направь руки мои в смертный мой час… И не убоюсь я зла, не буду слабым, не посрамлю имени Твоего…

Внезапно в вихре чужеродной энергии возникли ещё предатели-астартес, - в неизвестной Вильгельму броне. Никогда он не видел ни подобных доспехов, ни оружия. Впрочем, имело ли это значение? Архивраг, воплощённый в плоть и кровь, был прямо перед ним, и ждал своего часа.

Однажды я уже был благословлён… Меня посчитали святым, ибо я сразил павшего космодесантника, пусть уже раненного…В том Твоё знамение? Хорошо. Да свершится моё правосудие…в последний раз!

Твердя сквозь стиснутые зубы слова проклятий, словно молитвы, Вильгельм, с высоко поднятым эвисцератором над головой, бесстрашно бросился в атаку на терминатора Хаоса.

Дробящий Черепа легко увернулся от удара, ответным выпадом распоров Вильгельма от плеча до живота. Священник рухнул на колени, собирая силы, чтобы снова встать…и со всей ненавистью, что ещё пылала в его душе, посмотрел прямо в линзы предателя, прежде чем лишится головы.

Из шести «Гибельных Клинков», возглавлявших контратаку, двое уже были уничтожены, ещё три получили повреждения разной степени серьёзности. Ровный клин, которым двигалась Имперская Гвардия, очень быстро оказался зажат со всех сторон, попал в огневой мешок и был буквально раздавлен. Поредевшие военные силы, ещё вчера готовившиеся держать позиции, были вовлечены в безумную авантюру; так, укрепления, оставшиеся за их спинами, почти некому осталось защищать. В обороне осталась огромная, ничем не закрытая брешь, куда устремились орды Чёрного Крестового Похода. Далеко не все свои грандиозные силы Андроатос собрал под стенами столицы, но того, что ему удалось перебросить, оказалось более чем достаточно.

Дорога на Атоллу была открыта.

Глава 38

Пробудившееся пламя

Руксус давно потерял счёт прошедшим минутам (или уже часам?). Одно убийство сменялось другим, и не было им конца. Силы, приобретенные после тревожного сна, подходили к концу, и себя приходилось поддерживать с помощью биомантии. Он ещё с трудом управлял её потоками, едва представлял, какие формы она способна принимать, но все же усилить себя оказалось проще, чем ожидалось. Теперь его движения превосходили в стремительности и лёгкости любого обычного человека.