Пси-ON. Книга II

И, наконец, из отрастившего себе опору фундамента вырастала цитадель моих мыслей. Крепкие стены и могучие башни тянулись в небесам, складываясь буквально по кирпичику, а в сокрытых за ними донжонах ширились бесконечные библиотеки моей памяти и кабинеты мыслительных процессов. Но самым важным здесь было то, что чем дальше всё заходило, тем свободнее я себя ощущал. Казалось, что сдавливающий мне горло ошейник растягивался и трещал, а стальные оковы на груди ржавели и разваливались, будучи не в силах больше меня сдерживать. Мыслить уже сейчас стало намного проще, а ведь крошечная хибара ещё была более, чем наполовину забита частями моего разума!

Я «развернулся» во всю доступную мне ширь, отбросив всё лишнее и добавив необходимое…

— И только тело, кха-кха, отчаянно пытается меня подвести… — Бормочу себе под нос, конденсируя влагу из окружающего пространства. Получившаяся водяная сфера прошлась по лицу и одежде, устраняя последствия обильного кровотечения. Жаль только, со слабостью и мигренью так сделать было нельзя, что б раз — и как не было ничего. Но я понимал, что физической оболочке такие изменения дадутся непросто, и пристально следил за тем, чтобы не перегнуть палку. А ведь мог бы поработать ещё, доведя задуманное до совершенства… но это — потом. Сейчас следовало свыкнуться с изменениями, добраться до дома и поспать. — Или один пункт здесь лишний?..

Определённо, лишний. Я без особых усилий перестроил своё нынешнее лежбище в более комфортное, устроился поудобнее, опустил веки…

И заснул мёртвым сном так, как не засыпал никогда.

Даже сам этого не понял…

* * *

— Проходи, садись. Чай, кофе, сок?

— А вина не найдётся? — Ворошилов развернулся, бросив на подчинённую недоумевающий взгляд. — Шучу-шучу, господин обер-комиссар. Телепатам пить запрещено, сама знаю. Сок, апельсиновый.

Небольшой холодильник с разномастными напитками кочевал с обер-комиссаром от места к месту, и никто из его ближайшего окружения уже предлагаемому разнообразию не удивлялся.

На стол напротив усевшейся Анастасии Белёвской опустился высокий стакан с ярко-оранжевым содержимым.

— Надеюсь, что по дороге ты успокоилась и теперь сможешь нормально всё мне объяснить.

— Объяснить… в общем-то, просто. Представьте, что вчера Геслер продемонстрировал вам возможности рядового студента на пике третьего ранга, в шаге от становления полноценным боевым псионом. Это уже, в общем-то, почти невероятно… Но завтра он окажется в непосредственной близости от пятого ранга. И при этом будет делать вид, будто всё осталось так же, как и вчера. И только в силу недостатка опыта у него и избытка — у вас, вы сможете это заметить. — Девушка говорила легко и непринуждённо, что Ворошилова только напрягло. Слишком уж редко он слышал от вверенной ему подчинённой такую наигранность. — В отношении телепатии так всё и обстоит. Артур Геслер — телепатическое чудовище, и я даже не берусь загадывать, на что он окажется способен через год-другой.

— То же самое скажут и другие телепаты, если их привлечь? — Без особой надежды, но всё-таки поинтересовался Ворошилов.

— Абсолютно. — Девушка расположилась в кресле, пригубив сок и переведя дыхание, сбившееся из-за нервного напряжения. — Телепатия… очень сложное направление. Его нельзя визуализировать, как любое другое, и у неё нет фундамента в виде физических законов, на которые можно опереться. Потому среди нас буквально нет гениев, которые были бы лучше других просто потому что так получилось. Лишь тяжёлый труд и много времени за усердной работой могут сделать телепата лучше… но откуда у Геслера это время?

— Он — уникум. Об этом не стоит забывать…

— Даже уникум не может обойти основополагающие вещи! — Вскинулась Белёвская. При том она не повысила тон слишком уж сильно, отчасти себя контролируя и понимая, где и перед кем она находится. — Пойми, Андрей, меня проверял Его Императорское Высочество, сильнейший телепат нашей страны. Я видела его разум, соприкасалась с ним. И знаешь что? Такими темпами он уступит Геслеру. И я не понимаю, почему! Может, его разум принципиально отличается от обычного? Или он мыслит в сотни и тысячи раз быстрее даже самого опытного телепата? Только в одном я уверена точно: об этом незамедлительно должен узнать Император и Тайный Совет. Они взяли Геслера под свою руку, и они же должны понимать, чем он является на самом деле…

— Твои прогнозы касательно возможности расположить его… скажем, к тебе или нашим агентам в академии?..

— Таких приказов отдавать нельзя ни в коем случае. Если его прочие телепатические характеристики соответствуют мощи и потенциалу разума, то фальшь он почувствует моментально. И вполне понятно, что за этим последует. — Категорично отрезала комиссар Белёвская, водрузив стакан на подлокотник кресла и расположившись в том с ещё большим комфортом.

— Хм. В таком случае становится понятно, что его навело на мысли о нашей причастности к состоянию Алексеевой. Эмпатия высшего уровня — это более, чем серьёзно.

— Привычка контролировать свои эмоции и разум сыграла с вами злую шутку, не находите? — По-доброму усмехнулась девушка, глядя на суровое и задумчивое лицо своего непосредственного начальника.

— Очень и очень злую. Если всё обстоит так, как ты говоришь, то потеря его доверия может мне дорого обойтись уже в ближайшем будущем. Не хотелось бы отстранения от курирования академии: слишком многое я уже запланировал, слишком многому положил начало. — Мужчина размеренно отстукивал по столу незамысловатый ритм четырьмя пальцами. Нельзя было сказать, что он нервничал, но беспокойство явно прорвалось в его сознание. Недопонимание с человеком, ради которого его сюда и отправили действительно могло привести к банальной замене обер-комиссара на кого-то не менее компетентного. Никто не станет рисковать отношениями с потенциально сильнейшим псионом даже в такой малости. — Сделаем так. Раскрытие обстоятельств воздействия на Алексееву возьмёшь на себя. Наши люди уже работают над этим, но необходимо будет проконтролировать и направить. Если будет нужно — применяешь свои таланты так, чтобы никто не докопался в случае чего.

— Даже если замешаны будут студенты?

— Особенно если будут замешаны студенты. Но преподавательский состав и обслугу проверить так, словно они украли портки Его Высочества.

— И этот человек говорит мне о том, будто я недостаточно… — Продолжить Белёвской не дал суровый взгляд, коим обер-комиссар одарил нерадивую подчинённую. — Сделаю в лучшем виде. Но основная цель — это обеление вашего доброго имени, верно?

— И комитета, что тоже немаловажно. Не хватало ещё того, чтобы нам вменили попытку нарастить личное влияние на об… Геслера, кхм. — Ворошилов сделал такой вид, словно никакой оговорки не было вовсе. Но от Белёвской это не укрылось, и свои выводы она сделала. — Займись пока письменным вариантом своего отчёта по телепатическому потенциалу Геслера. Всё остальное — после.

— А вы?..

— Я передам всё на словах. Вопрос важный, и промедление может им не понравиться. Как только закончишь — свяжись со мной незамедлительно. — Мужчина открыл ноутбук перед собой, но остановился и бросил на девушку ещё один взгляд: — Что-то ещё?

— Ничего. — Комиссар фальшиво улыбнулась, поднявшись со своего места и направившись к двери. Даже не шёпот, а движение губ Ворошилов, естественно, не услышал. — Совсем ничего…

Обер-комиссар Ворошилов проводил девушку взглядом и дождался, пока она закроет дверь с той стороны. Только и только тогда он позволил себе откинуться на спинку кресла, устало помассировав виски.

Проблемы. Снова, уже после того, как он посчитал, будто основная масса самой сложной работы выполнена, и идеальному выполнению неофициального приказа Трона ничего более не помешает. Видимо, слишком наивно было полагать, что всё пройдёт без сучка, без задоринки там, куда изначально отбирали лучшего из лучших, подходящего по целой массе неоднозначных критериев. Тут и обособленность от любых фамилий, и нелюбовь к интригам, и способность к планированию и импровизации в крайне сложных ситуациях. А ещё многое-многое другое, делающее Андрея Ворошилова тем, кем он являлся на самом деле. «Кризисным менеджером», если можно так выразиться. Специалистом по решению необычных, уникальных проблем, с которыми подавляющее большинство руководителей справиться неспособно.